— Иллирика! Простите меня, Ида, я совсем расклеилась и говорю не то. Конечно, вам не интересно все это, так глупо… да, я знаю о точном дне ее гибели, хотя поначалу от меня все скрывали. Но я чувствовала. Чтобы Иллирика, и вдруг меня посещать перестала? Я была не в себе на последних днях беременности, но не настолько. Пожалуй, я с самого начала подозревала неладное. Самое страшное.

— Есть идеи, кто мог желать ей зла?

Из глаз Августы вновь полились слезы, она торопливо вытерла их платочком и в очередной раз извинилась за эмоциональность.

— Раньше за мной такого не водилось, я могла держать себя в руках, — пояснила она, шмыгая носом. — Ужасно неловко! Нет, у меня нет идей, кто мог желать зла Иллирике. Кто-то во дворце. В последнее время она все больше интересовалась Советом, ситуацией в городе. Ради меня, понимаете? Нельзя все время находиться в неведении, Иллирика не лезла в тайны короля и Мертвоземья, она только защищала меня. Искала пути отхода из дворца, мы как-то с ней об этом говорили… она всерьез опасалась, что нам придется бежать, спасаться. По ее словам, все очень плохо за стенами дворца. Это правда, Ида? Мне никто не говорит прямо, но я чувствую…

— Ситуация сложная, — не без труда подобрала я верное слово. — Но о побеге пока речи нет. Значит, Иллирика искала пути отхода? О каких путях речь? О потайных проходах, быть может?

Августа вдруг засмеялась сквозь слезы:

— Нет, насколько я знаю, ничего такого. Иллирика была прямой натурой, из тех, кто все в лоб выскажет. Вы в чем-то с ней похожи, знаете… и она бы даже не подумала о каких-то тайных проходах! Нет-нет. Скорее, она изучала дворец вдоль и поперек, чтобы точно знать, какой коридор куда ведет, и как быстрее всего выбраться. В этом плане.

— А что она говорила о Совете?

— Только общие вещи. Что там все наперекосяк, совсем не так, как в Дивосе, да и вообще… бардак после смерти королевы немыслимый, непонятно, у кого какая власть и почему. Простите, это слова Иллирики.

— А теперь самый сложный вопрос, Августа. Дело в том, что Иллирика подпустила убийцу близко к себе, характер удара не оставляет в этом сомнений. Кому Иллирика могла доверять настолько?

— Никому, — не задумываясь, ответила королева.

— Никому?

— Это точно, Ида. Иллирика с самого первого дня на Мертвых Землях вела себя так, точно кругом одни враги. Даже когда мы с вами разговаривали… она возражала, боялась, что вы на меня нападете. И так со всеми, она не делала исключений. Онаникомуне доверяла иникогоне подпустила бы к себе близко.

И все-таки кого-то она подпустила.

Стало быть, Августа не все знает о жизни подруги в стенах дворца. Это неудивительно, в последнее время королева из комнаты не выходила, беременность протекала трудно даже до моего заточения. А уж после… Августа и с кровати не вставала. И Иллирика могла обзавестись новыми связями во дворце, необязательно дружескими. Но девушкой она была не простой, наверняка соблюдала осторожность… хотя дворец есть дворец, кто-то должен был заметить новые интересные детали. А за Иллирикой, как за чужестранкой, всегда интереснее наблюдать, да и без чужестранства она по всем параметрам фигура приметная. Такую и в толпе легко отличить, что говорить о дворце…

В общем, вопрос стоит проработать.

— Я слышала, вас навещали братья Роткирхельт, вы успели подружиться, — попробовала я зайти с другой стороны. — В тот день они приходили?

— Только Вильгельм.

— Иллирика погибла в обед. Вильгельм навещал вас раньше?

— Он заходил дважды, утром и вечером. Вечером вместе с Александром, они долго сидели со мной, развлекали… тогда я не поняла, что происходит, у короля ведь много других дел, а он целый вечер посвятил мне одной. Но позже понимание пришло, — Августа тяжело вздохнула и покачала головой, ее глаза вновь намокли от слез: — Простите меня, Ида. Совсем я бесполезна, да? Ничего не знаю о жизни собственной подруги, единственной подруги здесь. Я не спрашивала у нее ничего, мы так мало говорили в последнее время! Она пыталась, но я… Совет — последнее, о чем я думала. Малыши невыносимо пинались, а я без чужой помощи не могла встать. Так глупо… сосредоточившись на своих проблемах, я упустила целую жизнь близкого человека.

В этот раз я взяла Августу за руку:

— Вы ни в чем не виноваты. Честное слово.

— Вы в это верите, Ида?

— Искренне, — я даже улыбнулась. — А еще я искренне восхищаюсь вашей силой. Вы на чужих землях, неприветливых землях, справились со всеми испытаниями, подарили Александру наследников, сразу двух! Вы — лучшее, что могло случиться с королем. И… хорошо, что вы будете с ним, Августа. Вы сильная.

— Это он приказал так сказать? — Августа смотрела на меня с недоумением.

— Нет.

— Тогда… спасибо, Ида. Спасибо большое.

Я опять улыбнулась и поднялась с кровати:

— Полагаю, встретимся на балу, — а мне бы успеть еще как минимум переодеться. Прогулять мероприятие не получится, а заявиться в оборванском виде — это как плюнуть в лицо королю. Люди не так поймут, а они же любят делать гениальные выводы, от которых потом не спасешься…

С Августой мы тепло попрощались, но мои планы по приведению себя в порядок нарушил сам король, перехватив меня в коридоре.

— Ты хотела осмотреть верхний этаж, — напомнил он. — Идём, — и первый отправился по коридору с высоко поднятой головой. Вздохнув, я неохотно поплелась следом.

Александр нырнул в пыльный узкий коридор и начал подъем, я, стараясь не вдыхать слишком много пыли, прошла за ним, готовясь буквально к чему угодно. Его величество так спешил… да и его «идём» звучало приказом. Он из-за Августы разозлился? Так она сама меня позвала, я ее не допрашивала! Или опять дело в Карле и меня ждет очередная порция набившей оскомину истории «не трогай моих друзей и никогда их не подозревай»? Или все еще хуже и придется говорить об Актере? Судьи, только не это!

«Верхний этаж», который был скорее укромной комнаткой, остался в точности таким, каким я его помнила: светлым, потому что высокое окно, растянутое на несколько этажей дворца, дотягивалось и сюда, пустым и с непривычно низким потолком. Здесь хорошо устраивать прятки от всего