— Да. И Старый Герберт берёт дешевле за аренду.

— Только не мусорите тут, — отозвался полукровка, сидя за столом и заполняя отчёты. Очки смотрелись на нём совсем неуместно.

— Не будем, — пообещал Арлам. — И второй вариант. Он сложный. Я своего тренера потом год ненавидел после этого. Но недавно понял, как мне это помогло.

— Так всё жёстко?

— Более чем. Это не только про бои. Это больше про тебя самого. Чтобы отбить у тебя охоту проигрывать.

— Чего? — я усмехнулся. — Я, мать твою, самый мотивированный на этом турнире.

— Это пока. Будет так жутко, что ты захочешь уйти.

— Нет, Арлам. Если я уйду, всё будет потеряно.

— Может быть, — он внимательно смотрел на меня. — Но ты сам можешь себе помешать. Особенно твои страхи. Тебе же страшно.

— Слушай, вот не надо этой мути. Типа начни с себя, измени мышление, думай иначе, избавься от своих страхов. Это твой вариант? Ну теперь я понимаю, почему ты ненавидел тренера. С такими речами ты меня тоже бесишь!

— Наверное, — согласился он. — Ладно, тогда давай обычные бои. Классика. Времени мало, конечно, а у них сильные Лиссы. Но лучше бы тебе сделать второй вариант тренировки.

— И что это будет?

— Увидишь, — сказал Арлам. — Это сложно. В одиночку. Без Лисса. Должен доказать себе, что ты силён и без демона на твоих плечах.

— Слушай. Сначала я просто получил Макс… Лисса. Потом ты отправил меня сразиться с ним, только я так и не понял, в чём смысл. И в чём смысл сейчас? Нет, раз уж ты мой тренер, я тебе верю. Но мне надо понять, что от этого результат будет.

— Будет. Обещаю.

— Будет, — добавил Максвелл. — Результат будет.

— Ладно, — сказал я. — И что надо делать? Опять идти в то горнило?

— Нет. Я просто ждал твоего согласия. Тогда сегодня закончим. Мне нужно подумать, как сделать лучше. Можешь сходить с какой-нибудь девочкой погулять, — Арлам достал фляжку. — Кстати, я раздобыл хороший коньячок. Хочешь?

— Нет.

— А зря, — он подошёл к столику, где стояли бутылки с водой, и налил коньяк в один из пластиковых стаканчиков. — Ещё не поздно передумать. Сегодня можно.

— Ладно, плесни немного.

Арлам налил коньяк во второй стаканчик и передал мне. Мы чокнулись, хотя звука, разумеется, не было. Я понюхал и отпил. А неплохо, я почувствовал, как жидкость прошла по пищеводу и согрела желудок. Теперь бы чем-нибудь закусить.

— Прости, — Арлам выплюнул коньяк обратно в стакан. — Это единственный раз, когда я тебе соврал. То, что будет дальше, тебе не понравится. Но это нужно.

— Какого хрена, Арлам? — я уронил пластиковый стаканчик. — Ты…

Я шагнул вперёд, но почувствовал, как начал падать назад. Кто-то меня подхватил.

— Ты же говорил, что не будешь мусорить, — донёсся до меня голос Старого Герберта.

— Утащи его, мне нельзя носить тяжёлое, — ответил Арлам.

Какого хрена, хотел сказать я, но глаза закрылись.

* * *

— Тебе хорошо? — раздался шипящий голос.

— Отлично, — ответил я. — Не хочу возвращаться.

— А придётся, приятель. Тебя ждёт нечто. И тебе нужно справиться самому.

— Да идите вы все. Дайте мне просто…

Спасительная темнота уходила. Я голой спиной чувствовал, как находился на чём-то холодном. Руки и ноги что-то держало.

Я открыл глаза. Я сидел на стальном кресле. Конечности были скованы, а в глаза била яркая лампа. Надо мной наклонился человек в белой медицинской маске.

— Проснулся? — пропел он. — Наконец-то, дружок, наконец-то!

Голос казался знакомым, хотя я давно его не слышал. Я дёрнул рукой. Бесполезно, оковы крепкие.

— Максвелл! — позвал я.

Никто не откликался.

— Вот это экземпляр, — радовался человек в маске. — Столько всего.

Он начал елозить чем-то по моему торсу. Это что, маркер? Да, он рисовал прямо на мне. Маркер неприятно скользил по коже.

— Столько органов. Сердце, лёгкие, печень. Я разбогатею, — он потрепал меня по щеке. — Арлам никогда меня не подводил, всегда присылал лучшие экземпляры. Тебя даже резать жалко.

Сука! Хочет сделать меня донором! Арлам, ох, что я сделаю, как доберусь до тебя! Что это за тренировка, мать его?

— Максвелл!

Я дёрнул оковы. Демон молчал. И я не чувствовал его присутствия за собой. Демона не было. Но ведь он должен был остаться со мной навсегда.

— Но органы одно, — человек в маске надел резиновую перчатку и поднял мою верхнюю губу. Перчатка была покрыта чем-то горьким. — А зубки совсем другое! Вот эти мы заберём!

— Отойди от меня, ублюдок!

Он взял зубодёрные щипцы и несколько раз щёлкнул перед моим носом.

— Какие хорошие зубки! — сказал он. — Я заберу их все. И продам задорого, дружок! Ах, тебе страшно? Если бы у меня было обезболивающее, я бы тебе поставил. Но у меня его нет. Да и зачем оно? Ведь правильно зафиксированный больной в анестезии не нуждается.

Он хмыкнул и начал лезть с щипцами ко мне в рот. Я дёргал руками и ногами, но оковы никак не поддавались.

— Сиди спокойно, — продолжил садист в маске. — У нас с тобой много времени. Оно покажется тебе вечностью.

Глава 18

Я с детства ненавидел стоматологов. Потому что в той клинике, где я лечился в детстве, зубы сверлили без всякой анестезии, только иногда убивали нервы мышьяком. Это потом туда пришла цивилизация, но сначала…

Это было пыткой. А уж выдирать зубы под лидокаином было ещё хуже.

И сейчас, пока этот гад лез ко мне в пасть щипцами, я почему-то вспоминал всё, что было в тот долбанный визит. Сплошная боль, когда мне пытались удалить корень.

И это повторится? Да хрена с два!

Я дёргался, но руки и ноги были прикованы.

— Держи рот шире, дружок, — отвратным голосом сказал садист в маске и засунул мне в рот палец.

Я укусил так сильно, что чуть не сломал себе зуб. Садист взревел от боли и наклонил голову. Я дёргал руки изо всех сил. Ну же, сука, ломайся!

Он ещё орал. Я чуть завёл голову и ударил его лбом по морде. Слабо, очень слабо. Ну же! Я дёргал руками. Ещё! Оковы впивались в кожу.

— Вот ты попал, дружок.

Дружок… дружок. А ведь тот садист-стоматолог, который рвал мне зуб в детстве, тоже так говорил. Вот ублюдочный садист-психопат, от этих слов всё было ещё хуже!

Но суть я понял. Вот что имел в виду Арлам. Бороться со страхами? И налить мне какую-то хрень, от которой у меня начались трипы?

Первым делом скажу ему, что он мудак.

Но едва я понял, что всё это не по-настоящему, стало проще. Оковы разорвались от моего усилия, я схватил садиста двумя руками за голову и повернул до хруста.

Он упал и вообще исчез, остался только грязный докторский халат.

— Арлам! — крикнул я. — Это говно не действует! И ты называешь это страхами?

Я высвободил ноги и пнул халат. Вот и попал на сеанс к психологу, только с полным погружением. Что теперь? Чем он ещё меня напугает?

— Это твой страх? — спросил знакомый шипящий голос.

Максвелл забрался в зубодёрное кресло и разлёгся на нём. Трёхметровая рептилия, похожая на китайского дракона, только с длинными когтистыми лапами.

— Я тебя звал на помощь, Максвелл! — возмутился я.

— Я пытался тебе помочь, — начал оправдываться он. — Но в твоём страхе не было место для демона-пассажира, так что я не смог прийти.

— А сейчас чего припёрся?

— Ну ты же понял, что это всё нереально.

— И что теперь? — спросил я.

— Можешь ждать, когда кончится действие эликсира Арлама. Кстати, он купил его без рецепта. Или можешь поизучать, что там творится в твоей башке. И ты действительно боялся вот таких докторов?

— А ты видел, сколько они дерут? Я же дрался, постоянно то зуб сломают, то коронку выбьют. Дорого. Но тут не только это, — я посмотрел на кресло. — Тут страх стоматолога, а ещё страх, что у меня вырежут органы.

— Серьёзно?

— В детстве нас пугали, что в летнем лагере нас будут резать на органы. Но дело не в этом. Ещё страх предательства.

— Что? — удивился демон.

— Я боялся, что меня предаст друг. Хотя мы с Арламом ещё не друзья, но садист кричал, что это Арлам меня сдал. Мне стало немного не по себе. И что дальше? — задумчиво сказал я. — Ну пошли, чего тянуть. Дальше тоже какая-нибудь хрень.

Я дошёл до двери этого помещения…

И оказался на улице. Троллейбусная остановка на Сувенирах. Зима, я в дублёнке, шарфе и шапке-ушанке. Стою,