на Эм. Растрёпанные волосы, искусанные губы. В голубых глазах застыли слёзы, которые моя отважная девочка пыталась сдержать. Она обнимала себя руками и по-детски шмыгала носом.

Вся эта картина резала глаза, словно битым стеклом. Царапала нечто важное, сидящее глубоко внутри. Но от злости у меня разве что кожа не трескалась, и прежде чем успокоить её, мне нужно было успокоиться самому.

Ответы. Я хотел услышать ответы.

Об Эм не могли узнать. Я не имел с ней никаких контактов больше года. Последние встречи не считались, потому что в первом случае я открыто продемонстрировал неприязнь, о втором никто не догадывался. Я всегда был осторожен, и у нас с Мейсом имелись прикормленные парни из личной охраны Руиса. Информация о спланированной подставе не прошла бы мимо нас.

Припёрлась сама? Зачем? Вариант «из-за большой любви ко мне» я отмёл сразу. Подобное поведение было совершенно не в характере Эм.

Тогда что?

Догадка появилась спустя тридцать секунд нашего тяжёлого молчания.

Ну конечно… Подпольные бои… Сенсационная статья для неугомонной журналистки.

– Зачем и как ты сюда попала? – убедившись в отсутствии любых следов на её теле, спросил я.

Глаза Эм удивлённо распахнулись.

– Может… Давай… давай сначала отсюда выберемся?

Как у неё всё просто. Интересно, она вообще понимала, что наша встреча – это не больше, чем везение? Мне захотелось наорать на неё, встряхнуть, что-нибудь истерично разбить, чтобы она больше никогда не смела совершать подобную глупость. Но вместо этого я криво усмехнулся. Эм не понимала такого языка. Нужно красочно обрисовать последствия.

– Мне повторить вопрос?

Голубая радужка вспыхнула раздражением. Принцессе не понравился грубый тон, и нешуточная внутренняя борьба разыгралась прямо на моих глазах. Что же победит?

– Это неважно. Выведи меня отсюда!

Какие знакомые вибрации. Она реально была отбитой, раз считала, что может в данной ситуации включать режим командора.

Я давно понял: чтобы договориться с Эм нужны радикальные меры. И именно страх являлся самым действенным стопом перед лицом опрометчивых поступков. Ей нужен был урок, который она никогда не усвоит по собственной воле.

– Тогда раздевайся, – заткнув все чувства, с обманчивым спокойствием озвучил я и, лениво проехавшись взглядом по её фигуре, закинул ногу на ногу в ожидании представления.

Жестоко. Но наказание не бывает приятным.

– Чт… Что?

Меня совсем не радовала растерянность на красивом лице, которое хотелось нежно целовать.

Мой друг внизу активно запротестовал. Он не хотел нежностей. В этих адреналиновых обстоятельствах хотелось стянуть шорты, нагнуть и удовлетворить собственную похоть в отношении милой блондиночки. Ей бы понравилось. Но я затыкал пасти инстинктам, садил себя на толстую цепь.

– Ты плохо слушала Тревора, – я наигранно покачал головой, чувствуя, что до моего срыва осталось совсем немного, и ей лучше начать думать. – У тебя очередь из желающих. – Я кивнул на дверь, за которой уже началась традиционная вечеринка. – Давай не будем заставлять парней ждать.

Бархатная кожа покрылась мурашками, на белой шее запульсировала голубая венка, и я, представив, как сомкну на ней зубы, яростно впился пальцами в обивку кресла.

– Ты же несерьёзно? – тихо прошептала Эм, крепче обнимая себя руками. Пыталась уйти от моего въедливого взгляда. Когда вокруг не было толпы мужиков, мечтающих поиметь её на каждой поверхности, мне очень даже нравилось смотреть на неё… такой.

Она прибавила в весе. И явно занималась спортом. Тело приняло невероятно соблазнительные формы, которые хотелось опробовать пальцами, губами, языком…

– Почему же? Я всегда с тобой серьёзен. Я был серьёзен, когда предупреждал тебя про Алана, – я специально сказал его имя, чтобы отследить реакцию.  – Не моя проблема, что ты не умеешь правильно воспринимать слова. А теперь развлечёмся. В конце концов, с моими пальцами ты уже знакома, пришло время для более, – я зло усмехнулся, – серьёзных размеров.

Я презирал себя за то, что говорил. Но, чёрт возьми, Мейс был прав. О ней узнают, выследят, навредят. Меня колотило от этой мысли, как самого последнего труса.

– Это не Алан.

Что?

Тогда кто? Кайлеб?! Он не мог. Вопреки дрянному характеру, он не отправлял девчонок на убой. Тем более, я видел, что Эм ему приглянулась.

– Это, – она запнулась, – Рэндал.

Меня сорвало.

– Ты совсем дура?! – заорал я, вскакивая с кресла. В три широких шага преодолел расстояние между нами и впечатал кулак в стену рядом с её головой. Она зажмурилась, а серая штукатурка хлопьями осыпалась ей на макушку.

– Ты вообще понимаешь, куда ты попала?! – прорычал я, стараясь убежать от навязчивых мыслей влепить ей подзатыльник. – Это тебе не выпускники Гарварда! Это настоящее зверье! Они пустили бы тебя по кругу! – распалялся я и приходил в ещё большую ярость, представляя эту кошмарную сцену. – Тебя драли бы во все доступные отверстия! Ты бы теряла сознание, а когда возвращалась бы, всё повторялось бы снова.

Я перевёл дух и склонился ниже, ближе к её маленькому покрасневшему ушку.

– Ты ведь заметила бритоголового Фрэнка? – зловеще зашептал я, и по её судорожному вздоху догадался, что она понимает, о ком идёт речь. – Он любит не просто трахать. Он любит издеваться, любит причинять боль. Девчонки после него не то, что ходить, они ползти не могут. Но его это не останавливает. Он отдаёт их своим дружкам. Смотрит, снимает, а потом шантажирует за отсосы…

– Прекрати! – Она замотала головой, сильнее вжимаясь лопатками в стену.

– После этого тебе не помог бы ни один психотерапевт, – обессиленно выдохнул я, утыкаясь носом ей в висок. Провёл самым кончиком по мокрой от слёз щеке. Словил губами каплю, испытывая отвратительное чувство, что причиной их являюсь я.

В груди что-то неприятно закололо.

– Почему, Эм? Почему ты такая ненормальная? – тихо спросил я, возбуждаясь от вида двух округлый полушарий в опасной близости от моих губ.

Захотелось сорвать топ, втянуть губами сосок. Заставить кричать. От наслаждения. Поднять под ягодицы и насадить на член до самого упора. У меня яйца задымились от представленной картины, и я, нехотя оторвавшись от притягательного тела, взял со стула толстовку и надел на подрагивающую фигурку. Убедившись, что кофта скрывает всё, что нужно, я аккуратно обхватил ладонями её лицо и, стерев большими пальцами остатки слёз, заставил себя посмотреть ей в глаза. Блестящий голубой за долю секунды заклеймил чувством вины каждый орган.

– Успокойся, Эм. Тебя никто не тронет. Я обещаю.

Моя девочка молчала. Лишь дышала и обдавала тёплым дыханием мои губы. Клубничный запах забился в каждую пору. Впитался в кровь, вытеснил все чужие ароматы.

Взяв Эм за руку, я захватил из соседней комнаты её вещи и принял курс на выход. Вдалеке играла музыка, раздавались