Шрифт:
Закладка:
Я положила ладонь на ее волосы цвета вороньего крыла, и девочка тут же затихла.
– Не бойся его. – Вымолвила я, смотря ей в глаза. – Постарайся с ним подружиться. Оно не станет злым, если ты его таким не сделаешь. А ты можешь сделать его таким, каким захочешь. Ведь оно, как кусок пластилина. Из него можно вылепить все, что угодно.
– Правда? – В ее темных глазах зажглась шальная искра.
– Правда. – Я потрепала Лорену по волосам. – Ну… Мне пора. Веди себя хорошо, Лорена.
– Да, тетя Линда. Вы можете не беспокоиться, я буду вести себя хорошо. До завтра.
Сжимая папку в правой руке, я покинула палату, после чего, в коридоре, судорожно прижала левую руку ко рту. Мне едва удалось скрыть свое волнение от девочки! Еще бы! После такого-то… То, что она рассказала, было действительно невероятным. Похоже, Асху приживается в организме Лорены, и, если та сможет вступить с ним в контакт… Рука моя медленно опустилась вниз. Григорович еще не знает этого, но если узнает… Он заберет девочку под свое руководство. Внезапно, я поняла, что не хочу этого.
То, о чем говорила мне Селеста… Она просила помочь Лорене. Но теперь уже сама Лорена может здорово помочь мне, и себе заодно, и еще многим другим. Нужно только продумать план, план, который точно выгорит, и не даст осечки. Я придумаю… Придумаю… Только бы хватило времени.
***
Все глубже и глубже… Сначала я ехала на лифте, потом спускалась по лестницам, и наконец оказалась перед массивной железной дверью с кодовым электронным замком. Быстро введя шестизначное число, я услышала, уже давно ставший для меня привычным, сигнал подтверждения. Теперь, я могла войти…
Дверь впустила меня в узкий длинный коридор, освещенный холодным светом люминесцентных ламп. Пол здесь был из бирюзовой плитки, которая смутно отражала в себе высокие стены и мой собственный безликий силуэт.
Я шла и шла, минуя дверь за дверью. Все двери были одинаковые –стальные и гладкие. Различались они лишь черными номерами. Взгляд мой скользил по этим номерам, улавливая лишь некоторые.
Двадцатая дверь… двадцать пятая… тридцать вторая… сороковая. Возле сороковой двери я остановилась. Здесь замок тоже был электронным, и мне вновь пришлось вводить код…
После звукового сигнала дверь отворилась тихо, и я вошла… Помещение, в котором я оказалась было погружено в синий полумрак. С помощью переключателя на стене, я зажгла одну из шести продолговатых ламп, размещенных на стенах, под потолком. Большего мне не требовалось. Сумрак чуть отступил, синева разбавилась белым, и до меня донесся низкий, бархатный мужской голос:
– Я узнаю эти шаги… Неужто, явилась моя прекрасная мучительница?
Справа от меня, в ряд стояли пять стеклянных цилиндрических капсул, достаточно высоких, чтобы в них мог поместиться человек. От противоположной стены, где находились несколько работающих компьютеров, к капсулам по полу тянулись трубки и провода. Я выругалась про себя, переступая через них. Техники никак не могут навести здесь порядок, потому что боятся… Проклятые суеверные глупцы, хоть бери да сама всем занимайся!
Пять капсул пустовали, и лишь одна – крайняя слева, была занята…
– Вы никогда не видели меня, Нуадха. – Произнесла я, подойдя к одному из компьютеров, и быстро перенеся показания монитора в свою папку. – Так что не можете знать, красивая я или нет.
– Мне достаточно вашего голоса, и вашего запаха… Этим всем вы уже прекрасны для меня.
Я отвернулась от монитора, и направилась к капсуле.
– Как вы себя чувствуете, Нуадха?
Оковы сдерживали его руки и ноги, плотные ремни в нескольких местах перехватывали рельефный торс, практически весь покрытый тускло сияющими синими узорами… Мужчина чуть улыбнулся и приподнял голову. Глаза его скрывала тугая черная лента, плотно обернутая вокруг головы, и закрепленная на затылке прочными застежками.
– А как я могу себя чувствовать? – Вымолвил он. – Скверно! Вы отпилили мне рог… Для хонка это позор! К тому же, сделав это, вы лишили меня значительной части моей силы.
Техники не зря страшились Нуадху. Но они просто невежды, и нельзя винить их за это. Ребята, знай себе, копаются в своих проводах, и ничего другого видеть не хотят. Они не глупы, однако лишь в пределах своей деятельности, и суеверны, как дети или старухи…
Впрочем, мне самой довелось узнать о существовании хонков лишь совсем недавно…
Длинные, угольно черные волосы, доходили Нуадхе до самых плеч. Черная лента, скрывающая его глаза, сдерживала также и эти волосы, не давая им падать на высокий лоб, верхнюю часть которого, еще несколько дней назад украшали два синих, по моему мнению – прекрасных, слегка загнутых назад рога. Сейчас рог был только один, с правой стороны, от левого остался лишь коротенький обрубок, будто пень от поваленного дерева.
– Да. – Согласилась я. – В вашем роге присутствовала некая энергия – совершенно непонятная для нас, но очень мощная. Вы даже не представляете, насколько ценны для Григоровича, Нуадха.
– О… Этот Григорович. – Его голос доходил до меня сквозь специальное отверстие в капсуле. – Да, он ценит меня, как подопытную зверушку… – Хонк прервался на секунду, затем вновь улыбнулся. – Ох Линда… Если б мои глаза были открыты, вы давно бы стали моей…
Я тоже улыбнулась.
– Нам прекрасно известно о способностях глаз хонков. Мы же не просто так вам их закрыли.
– Вы могли бы узнать еще больше, если бы сняли эту дрянь с моего лица.
Во многих местах к телу Нуадхи были присоединены проводки. Датчики считывали все показатели в организме хонка и передавали информацию о них на компьютер. Капсула, в которой находился Нуадха, была достаточно функциональна, дабы удовлетворять большинство его физиологических потребностей. К тому же, когда в этом присутствовала необходимость, капсула могла быстро заполниться газом, способным погрузить Нуадху в крепкий сон, или же убить…
В свое время отец угрохал много денег на подобного рода оборудование. Он всегда знал, чего хочет от жизни, но очень редко интересовался
