не делить свою жизнь, а быть такой, какая я есть. Не такой, какой ждёт видеть меня муж, даже если он добр и снисходителен <…> Ни разу, поверьте, не думалось мне, что счастье может стать частью моей жизни. И тем не менее я нахожу себя счастливой <…> У меня разнообразная и интересная работа <…> Я ежедневно общаюсь с одарёнными, гениальными людьми.[105]

Идея индивидуации была недоступна гражданам того поколения. Эрнестина целиком и полностью находится в плену «кататонии условностей».[106] Чарльз распят между долгом с одной стороны и страстью – с другой. Сара пошла на предельный риск, следуя зову своей души, но ценой социального самоубийства. Она стремится к интеграции со своим А́нимусом, что немыслимо для Эрнестины и непостижимо для благонамеренного Чарльза, но, безусловно, является психически здоровым для женщины нашего времени.

В чём же тогда заключается наш долг? Мы должны что-то делать для других людей? Для наших комплексов? Он имеет отношение к индивидуации? Что на самом деле означает индивидуация? Не является ли она просто оправданием для преходящего и/или переходного безумия, для потакания себе и своим слабостям? Разве большинство из нас не живёт социальной жизнью Эрнестины, не страдает от дурных снов Чарльза и не тоскует по свободе Сары, за которую нужно отдать такую высокую цену?

В чём заключается наш долг перед собой и другими? Как нам справиться с противоречивыми требованиями придерживаться верности отношениям и призыву к душе? Все эти вопросы – неотъемлемая часть индивидуации, и их предстоит пережить, терпя страдания, во второй половине жизни. Бессознательный путь обрекает человека на поверхностную жизнь. Сознательный путь индивидуации означает принятие потенциально творческого напряжения противоположностей, что неизбежно влечёт за собой определённое распятие. К чему же зовёт нас высший долг?

20. Область тщательной работы с Тенью

Погружение на глубину для тщательной работы с Тенью и время, проведённое там, – это моральное следствие обретения сознания во второй половине жизни. Когда мы, взрослея, покидали своих родителей, то в большинстве своём фантазировали, что мы будем порядочными, нравственными людьми, что не будем причинять вред другим, и в первую очередь нашим детям. Кто бы мог подумать, что, будучи такими, как мечтали, мы всё-таки причиним боль и нашим детям, и нашим партнёрам, и самим себе?

Тень можно определять по-разному, и все формулировки полезны. Итак, Тень – это то, чем я не хочу быть; то, что внутри меня и с чем я меньше всего хочу связываться; то, что я считаю пугающим, анархичным и угрожающим моему самовосприятию. Немалая доля гениальности Фрейда заключалась в написании «Психопатологии обыденной жизни». Не обязательно попадать в психиатрическую лечебницу, заключил он, чтобы убедиться в порой разрушительном влиянии бессознательного. В то время как Юнг, экспериментируя со свободными ассоциациями, вскоре назвал эти автономные помехи комплексами, Фрейд интуитивно определил, что работа над нашей запретной жизнью начинается с работы над жизнью обыденной, повседневной.

Однако наше понимание Тени должно быть достаточно широким, чтобы выйти за рамки распространённого мнения о том, что это слово является синонимом зла. Безусловно, проблемы, имеющие отношение к гневу и сексуальности, – это проблемы Тени, учитывая их сложный характер, обусловленный нашей культурой. Но почему они полны той избыточной энергии, которая формирует комплекс? Скорее всего, потому, что и гнев и сексуальность – это автономные силы, способные преодолеть коллективное сознание и диктат Эго-сознания и подтолкнуть человека к иррациональному переживанию. В то же время такие энергии, как спонтанность и творчество, также несут в себе Тень, поскольку представляют собой мощную угрозу для стремления Эго к безопасному и привычному.

Один из способов начать осознавать личную Тень – обратиться к своему партнёру или ближайшим друзьям. Каждый из них может быстро подготовить для нас программу работы с Тенью, как это можем сделать мы для них. Ещё один способ начать необходимую работу – вести дневник, уделяя внимание следующим вопросам:

1) Когда Юнг сказал, что самое большое бремя, которое несёт ребёнок, – это непрожитая жизнь родителя, он имел в виду энергию подавленного материала, задающего тон и программу нашей жизни. Как правило, мы стремимся повторить такой опыт, компенсировать его, исцелить или и то, и другое, и третье в какой-либо комбинации. Таким образом, нам необходимо снова и снова обращаться к следующим вопросам (потому что первое откровение не всегда надёжно и бывает недостаточным):

• Каким образом я проживаю непрожитый опыт своего родителя?

• Где я застрял, оказался заблокирован, учитывая, что это же произошло и с моим родителем?

• Как и где проявляется у меня компенсация родительского опыта, которая хотя и может быть продуктивной для меня и других, сковывает меня, потому что является последствием чужой жизни?

Независимо от того, насколько мы сознательны, тот или иной родительский паттерн всё равно проявляется в нашем поведении, и это бывает очень сложно заметить. Наши первичные переживания и связанные с ними комплексы часто меняют форму и способны удивлять нас всё новыми и новыми проявлениями. Несмотря на это, они приводят всё к тем же результатам, но осознать их мы можем только после того, как они случились.

2) Как я сохраняю представление о мире, стратегии и манере поведения моей матери? Моего отца? В какие моменты неожиданно происходит вспышка и против моего желания в её свете сквозь моё лицо просвечивает лицо родителя? Когда я понимаю, что мои отношения с детьми что-то слишком напоминают то, что я испытывал в детстве? Или близкая связь вдруг омрачается психотравмой, напоминающей последствия рокового семейного паттерна? Такая работа с Тенью унизительна, но она необходима, потому что только пройдя сквозь цеха, в которых душа будет вытряхнута до последней нитки, мы сможем обрести свободу двигаться куда-то ещё.

3) Где тот спонтанный ребёнок, которым я когда-то был? Ни у кого из нас нет и призрачного шанса прожить все разнообразные измерения нашего психического спектра, реализовать весь наш потенциал. Если учесть, насколько узки двери нашей родительской семьи, через которые мы, как и все дети, должны пройти, чтобы оказаться в социуме, то диапазон выбора становится ещё более ограниченным.

Ложь о том, что «выход на пенсию» откроет новые горизонты и позволит наконец зажить, как всегда хотел, жестока. Когда человек освобождается для реализации своих интересов, чтобы прожить золотые годы на полную, на самом деле это невозможно: слишком мало что было осознано или разрешено ранее, чтобы изобильная жизнь была достижима.

4) Где находится непрожитая жизнь, которая заставляет меня страдать, постоянно дёргает или пугает? Мы все призваны быть духовно великими. Великими не в масштабах, принятых в обществе,