губы, когда она оглянулась на него. Затем Рина наклонилась, порывшись в сумке, выудила из нее рубашку и накинула ее поверх мокрого купальника. Поправила воротник, застегнула пуговицы. Бросив последний взгляд в сторону моря, она подхватила свою шляпу и направилась по тропинке, уходящей к дому на холме. Рина знала — Каитаро последует за ней.

К тому моменту, когда он оделся и поднялся на холм, небо затянулось низкими облаками.

На горизонте разрасталась буря, окрашивая все вокруг в серовато-коричневые тона, похожие на цвет раковины мидий. Поглядывая на горизонт, Каитаро подумал, что примерно через час тучи дойдут до берега и прольются дождем, окутывая полуостров туманом и сыростью.

Он вошел в дом через боковую дверь и пересек небольшую комнатку. Эта уютная берлога, где царил беспорядок — похоже, привычный, — явно принадлежала Рине: ее книги и журналы были разбросаны по полу, тут же валялись пляжные шлепанцы, красное пластмассовое ведерко и детский совок. Потом Каитаро вышел в гостиную — никого. Он двинулся в глубь дома, прислушиваясь к звукам и шорохам и пытаясь понять, где находится Рина. По левую сторону коридора обнаружилась кухня. Внезапно Рина возникла передним, словно материализовавшись из воздуха. Она по-прежнему была в его рубашке. Пятна от влажного купальника расползлись по тонкой ткани, которая липла к телу, подчеркивая его изгибы.

— Кража моих вещей? — суровым голосом спросил Каитаро.

— Все твое — мое.

— Не возражаю, потому что выглядишь ты в этом наряде чертовски сексуально.

Рина откинула голову и расхохоталась.

Она поставила чайник на плиту и повернулась к шкафчику, чтобы достать чай в блестящем пакете из фольги. Каитаро прислонился к косяку двери, наблюдая за Риной и поражаясь грации, с которой она двигалась в обжитом пространстве кухни. Только выражения ее лица он не видел — волосы упали на глаза, когда молодая женщина склонилась над столом. Она насыпала две ложки чая в глиняный чайник, налила кипяток в две чашки, заполнив их до краев, а затем одну за другой перелила в чайник.

Когда Рина обернулась, Каитаро все еще стоял возле двери, любуясь ею. Он не без удовольствия заметил, что щеки Рины залились румянцем. Она оперлась рукой о край стола и опустила глаза.

— Оставлю чай, пусть настоится, — сказала Рина. — А пока разожгу печь.

— Этим могу заняться я, — предложил Каитаро.

Она недоверчиво вскинула брови.

— У нас дома была печь, — сказал Каитаро, отступая от двери, чтобы пропустить Рину, и сам двинулся за ней в гостиную.

Они вдвоем опустились на колени возле печи. Рина протянула ему спички и бумагу. Каитаро выбрал из стоящей рядом корзины два тонких полена и одно потолще, расположил их в топке так, чтобы они лучше занялись, и затолкал между ними скомканную бумагу. Затем чиркнул спичкой и поднес ее к бумажному комку, наблюдая, как огонь переползает на поленья, робко лижет их, а затем накидывается, словно голодный зверь.

— Ну, что я говорил! — Каитаро победоносно взглянул на Рину.

Та кивнула, продолжая смотреть на огонь.

— Столько талантов, просто поразительно, — согласилась она, поднимаясь на ноги.

Рина усмехнулась, когда Каитаро потянулся к ней, и отступила на шаг назад. Он замер, удивленный и одновременно раздосадованный. Но Рина стояла перед ним в его промокшей рубашке, едва прикрывавшей бедра, губы ее подрагивали, а глаза дразнили и смеялись.

— Отступаешь? — грозным голосом спросил Каитаро. Рина сделала еще несколько шагов назад, он же надвигался, повторяя каждое ее движение, до тех пор пока она не уперлась в стену. Отступать было некуда, а разделявшее их расстояние сократилось до нескольких миллиметров.

Откинув мокрую, прилипшую к телу полу рубашки, Каитаро провел ладонью по животу Рины, затем поднялся выше и развязал тесемки купальника на шее и на спине. Бюстгальтер соскользнул на пол. Она не отрываясь смотрела в глаза Каитаро, а в следующий момент сдавленно ахнула — он накрыл ладонями ее грудь и сильно сдавил затвердевшие от Желания соски. Рина снова застонала, но Каитаро проглотил ее стон, закрыв ей рот поцелуем. Затем стал медленно продвигаться вниз, касаясь губами шеи, ключиц, груди, снова приближаясь к соскам. Трепеща всем телом под каждым прикосновением, Рина зарылась пальцами ему в волосы. И вдруг Каитаро почувствовал, что она разжала объятия. Он потерся носом о грудь Рины и недовольно заурчал, но в следующий момент понял — она распустила тесемки на нижней части бикини. Купальник упал на пол. У Каитаро перехватило дыхание. А Рина снова сомкнула объятия и с силой притянула его к себе.

Он погрузил пальцы во влажное тепло ее тела, и его едва не накрыло волной оргазма. Каитаро столько раз представлял, как они с Риной займутся любовью. Его воображение рисовало долгие ласки на белоснежных простынях, как он опускает голову меж бедер Рины, ощущая на языке ее карамельносоленый вкус, и доводит до такого наслаждения, что она с трудом может дышать. Но сейчас, касаясь ее горячими ладонями, он хотел лишь одного — как можно скорее войти в нее, слиться с ней всем существом и, поглотив Рину, отдать ей всего себя.

Дрожащими пальцами он начал расстегивать джинсы, и тут она прошептала слова, которые заставили его замереть:

— Я еще не готова.

— О небеса! — простонал он и, задыхаясь, уткнулся вспотевшим лбом в плечо Рины. Ему трудно было в это поверить, она буквально истекала влагой, но пришлось и поверить, и остановиться. Кровь гудела в висках, шею обжигало прерывистое дыхание Рины.

— Я шучу, — прошептала она, покрывая цепочкой легких поцелуев его щеку от скулы до подбородка. — Шучу. Шучу.

— Не смешно, — выдохнул Каитаро, дергая пуговицу на подоле рубашки, которая осталась застегнутой.

— Осторожней! — взвизгнула Рина, когда он в нетерпении рванул полы и отскочившая пуговица, щелкая, запрыгала по полу.

— Плевать! — Каитаро сдернул рубашку и прижался к Рине всем телом, раздвигая ее ноги, так что теперь она полностью была открыта ему. Рина застонала, когда он вошел в нее. Дрожь удовольствия пробежала по его телу, когда он начал двигаться. Каитаро целовал шею, щеки, губы Рины, одновременно наращивая ритм. Когда он коснулся сосков, протяжный стон женщины заставил Каитаро усилить толчки. Когда же провел языком по небольшой ямке на горле, там, где пульсировала голубая жилка, Рина затрепетала с головы до ног и снова глухо застонала. Каитаро хотелось смотреть на нее, не отводя глаз, хотелось исследовать каждый дюйм ее тела, но сейчас ощущение наполненности ею было настолько сильным, что большего вынести он уже не мог.

— Прикажи мне остановиться, и я остановлюсь, — осипшим голосом прохрипел он.

— Никогда!.. — выдохнула она.

Каитаро почувствовал, как руки Рины