Суузу склонил голову к плечу, потом к другому:

– Кимико расстроена, и причиной тому, несомненно, Элоквент.

– Кими? – Акира схватил ее за руку. – О чем это он?

Казалось, у нее вот-вот брызнут слезы из глаз. Но не от огорчения и даже не от злости. Сестра Акиры тоже плаксивостью не отличалась, а редкие ее слезы всегда были связаны с сильными переживаниями, смешанными чувствами. И смятением. Когда не знаешь, как поступить, даже такой уверенный человек, каким всегда казалась Кимико, может испугаться.

– Он хороший парень, – твердо сказала она. – Он очень… добрый.

Теперь Акира не знал, что и думать, в голове с бешеной скоростью сменялись мысли, одна безумней другой, и он очень, очень надеялся, что они были неправильными.

– Добрый? В каком смысле?

Кими наконец встретилась с ним взглядом, и раздался ее смех – грустный и дурашливый. А потом она окончательно сбила его с катушек, поцеловав в лоб.

– Хватит воображать худшее. Я все расскажу, обещаю, но не на улице.

Потирая лоб, Акира пробормотал:

– Ты меня беспокоишь. Серьезно.

– А вы мне поднимаете настроение. – Она замялась. – Может, останетесь на ночь еще разок? Или боитесь, что Сентинел будет психовать?

Суузу взял Кими за руку и решительно повел обратно на тротуар.

– Мы останемся.

Акира взял ее за другую руку:

– Опять хочешь спрятать нас в той секретной библиотеке?

– Нет, так что мужайтесь. Думаю, пришло время познакомить вас с моей семьей.

– Будем вести себя идеально, – пообещал Акира.

Кимико снова рассмеялась, но смех ее все равно звучал нерадостно.

– Хотела бы и я гарантировать такую же вежливость. Просто… заранее прошу прощения.

Наконец-то Акира всё понял. Он попал в ситком. Члены семьи Миябэ были обычными людьми – но причудливыми, сложными, симпатичными, – и вокруг них закручивался целый вихрь хорошо отрепетированной драмы. У каждого была его собственная роль. Любящий отец. Мать-говорунья. Старшая сестра Кими была вся такая милая, с мягкой улыбкой, а младшая – суровая красавица с оценивающим взглядом. Бабушка только что не потребовала документального подтверждения их родословных.

– Какая-то хилая порода, – приговаривала она. – И какая классификация у ваших родителей?

Кими бросилась на защиту Акиры.

– Наблюдатель в нашей группе я, бабушка. А Акира – единственный человек.

Старуха прищурилась:

– Ну тогда род их деятельности? Чем они отличились?

– Я сирота, госпожа. – Акира виновато улыбнулся. – И плохо помню родителей.

– Как ты попал в такую престижную школу? – Казалось, она в чем-то его подозревает. – Успехи в учебе?

– Учусь я довольно средне.

Ниже среднего, если быть до конца честным.

– А я очень рада, что Акиру приняли, – медленно и спокойно сказала Кими. – Он и Суузу – замечательные партнеры.

– Лучше бы поискала в пару симпатичного парня-наблюдателя, – проворчала женщина.

Кими сохраняла хладнокровие, не извиняясь и не оправдываясь.

– Это противоречит цели интеграции, бабушка. В тройках по одному представителю от каждой группы, и наблюдатель в нашей – я.

В этот момент матери Кимико удалось перехватить инициативу:

– Я уверена, что это большая честь для нас! Не так ли? – Косой взгляд в сторону мужа, кажется, подтвердил ее догадку, и она заулыбалась шире. Повернувшись к Суузу, продолжила: – А вы, что вы за существо, интересно?

– Мама, Суузу – не существо. Он личность.

– Я и не говорила, что это не так! Но вы личность-животное, не так ли, дорогой?

Мама Кимико с очаровательной улыбкой перла напролом, явно не ведая о простейших правилах этикета и вежливости по отношению к амарантам. Акира вмешался бы, да только она не давала никому вставить ни слова.

– У вас такой экзотичный вид. Вы и правда что-то экзотическое? Возможно, зебра?

Суузу поправил ее, не выказав никаких признаков обиды. Акира всегда восхищался его терпением, когда люди подчас задавали нелепейшие вопросы. И теперь, зная, на что обращать внимание, он смог заметить, что все три девочки Миябэ усердно подергиваются, вероятно извиняясь перед Суузу, и одновременно делают попытки перебить и отвлечь от него свою мать.

Акире эта женщина нравилась, хотя бы оттого, как мягко смотрел на нее отец Кими. Остальные члены семьи могли тревожиться о том, что еще она может ляпнуть, но этот симпатичный человек ее слушал. И для Акиры это имело значение. Это соответствовало тому, как, по его мнению, все должно быть устроено.

Возможно, именно поэтому он хотел поучиться у Кими знакам и сигналам, которые она использовала. Раньше он даже не сознавал, что упускает часть разговора.

– Хадзимэ-кун?

– Да, сэр? – отозвался Акира.

Кими была сильно похожа на своего папу – немного старомодного на вид, хотя, пожалуй, дело тут было в его традиционной одежде. От него исходили волны спокойствия и мудрости. К сожалению, вдобавок он был еще и очень проницателен.

– Не входите ли вы в некий незарегистрированный род, в который, как недавно было признано, входят мощные наблюдатели?

Кимико вздрогнула.

Они все надеялись, что связь никто не проследит.

Может, он не станет поднимать шум.

Поэтому Акира кивнул:

– Ну да.

– Что? – моментально подключилась госпожа Миябэ. – Что ты имеешь в виду, дорогой? Я подумала, что он человек.

– Такой же человек, как ты и я, – с любовью ответил ее муж. – Я лишь хотел заметить, что сестра этого молодого человека – госпожа Меттлбрайт.

Мать Кими могла не знать тонкостей амарантийского этикета, но колонки светской хроники она читала. А зять Акиры был известной личностью.

Ее рука взлетела, прикрывая рот:

– Все-таки ты наблюдатель!

– Не я. Моя сестра.

Тут же его окружили, и все загомонили одновременно. Акира почувствовал некоторое облегчение, когда Суузу – очень вежливо – вытащил его из возбужденной группы.

Кими их предупреждала заранее и, надо сказать, довольно точно угадала, как все будет происходить. Кроме части, касавшейся ее мамы и контракта. Бумагами перед его носом размахивала не мама, а бабушка. А ручку – он был почти уверен в этом – сунула ему в руку младшая сестра.

Акира рухнул на кровать Кимико и уставился в потолок:

– Это было круто.

Кими застонала:

– Простите меня, пожалуйста.

– Не беспокойся об этом. – Его волновали другие, более важные вещи. Например, Суузу, который стоял сейчас, глядя в окно, напряженный, прямой. – Ничего, если мы немного проветрим? – спросил Акира.

– Пожалуйста. – Торопливо подходя к Суузу, она добавила: – Устраивайтесь удобно.

Щелкнув защелкой, Суузу отодвинул в сторону стеклянную панель и глубоко вдохнул.

Акира сел и запустил пятерню себе в волосы:

– Не то чтобы я жалуюсь, ничего такого, да и вообще, это сильно облегчает нам жизнь, но… разве мамы обычно не возражают против того, чтобы их дочери ночевали с парой парней?

– Она интриганка и не очень умная. Я не позволяю себе оскорбляться из-за ее меркантильности.

Руки Кими затрепетали, демонстрируя огорчение и извинения.

– Наблюдатели немного странные. Не обижайся.

– Ее план плохо проработан, – пробормотал Суузу. – Несмотря на все старания, Кимико все равно не смогла бы забеременеть.

Кими рассмеялась, а Акира закрыл лицо руками:

– Слишком много информации.

Подойдя к Акире, Суузу сел рядом и принялся перебирать его волосы. Успокаивающий эффект был немедленным, причем взаимным. Акира настойчиво манил Кими, пока она не села перед ними на пол, чтобы Суузу мог