внушая амарантам единственную мысль.

«Берегите своих наблюдателей».

Глава 24

Выбор дамы

Сентинел, извинившись, ушел проводить беседу в следующем классе, а наблюдатель Армстронг уселся с Коувом в углу. Пока он отвечал на вопросы, ученикам было позволено пообщаться с его партнером-Собратом. Бун тем временем медленно ходил по классу и приглушенным голосом задавал вопросы.

Суузу коснулся руки Кимико.

– Тебя зовут, – еле слышно пробормотал он.

Она не знала, долго ли Элоквент пытался привлечь ее внимание.

Его жест был резким и властным, похожим на приказ.

«Дождись меня».

Кимико отрицательно мотнула головой.

«Не могу. Мои сестры…»

Губы Элоквента сжались в тонкую линию, но он склонил голову. Его глаза блуждали, и он сказал что-то, что Кимико не смогла расслышать.

– Он хочет, чтобы ты с ним встретилась, – помог Суузу. – После школы. В жилище Собратьев.

Теперь разговор привлек и внимание Акиры.

– Что случилось, Кими?

Она почувствовала, что кровь бросилась в лицо.

– Мне нужно поговорить с Элоквентом.

– Долго? – спросил Суузу.

– Недолго. – Она приняла позу согласия.

Рука Суузу, которой он сжал ее пальцы, была теплой, а его заявление почти таким же жестким и категоричным:

– Когда ты закончишь, мы с Акирой проводим тебя до дома.

В другом конце класса Элоквент снова склонил голову.

В свете происходящего этот жест мог означать просто понимание… или позволение. Кимико надеялась, что речь о первом варианте, и все же почувствовала неприятный укол беспокойства. Называть Элоквента Стармарка красавцем и целовать ему руку – это было слишком, она заигралась. Хотела свести все к шутке, вызвать улыбку, подарить ему приятное воспоминание. Но она не осталась и недостаточно хорошо его знала, чтобы предвидеть реакцию: повеселило его это, или обидело, или… мало ли что еще, не могла же она предусмотреть любую мелочь.

Кокетничать в транспорте с незнакомыми девчонками-школьницами было просто. Чепуховая игра без последствий – ведь они никогда больше не увидятся. Но избежать встреч с Элоквентом Стармарком невозможно.

Понимают ли собаки, что такое игра? И флиртуют ли вообще амаранты? Решил ли он, что ее поведение странно для наблюдателя? Средняя школа и фильмы превратили ее в странный гибрид, балансирующий на грани дозволенного для наблюдателя.

– Ты его беспокоишь. – Суузу слез со стула, чтобы опуститься на колени рядом с ней. – Ты и меня беспокоишь.

Кимико успела заметить встревоженный взгляд, но тут Акира подошел ближе и уселся на стол, загородив от нее Элоквента.

– Что ему надо? – спросил Акира.

Кимико не хотела никому рассказывать, пока сама не успокоится, но… вдруг, доверившись Акире и Суузу, она сможет обрести уверенность, которой ей сейчас так не хватало? Наклонившись в сторону, она встретила взгляд Элоквента, выжидающий, тревожный. И доказала, что тоже может быть решительной и властной.

«Все хорошо. Никто никого не обижает. Расслабь хвост. Пусть чистое небо наполнит твои глаза. Встряхни рогами, рыжий олень».

Лицо Элоквента стало озадаченным, но напряжение ушло. На последнее забавное подбадривание он даже ответил ей, забавно фыркнув. И теперь, когда он улыбался, она тихо спросила: «Можно я им расскажу?»

Ответ пришел тут же, без колебаний: «На твое усмотрение».

* * *

Акира и Суузу охотно согласились ждать до прихода под кров Святилища Кикусава, чтобы там Кимико все им рассказала. Они остались ждать ее у школьных ворот. А девушка поспешила на ту часть территории, которую Собратья называли своим домом.

В стойлах и нишах их сейчас было немного. Вероятно, подумала Кимико, они патрулируют кампус или помогают в поисках Минами Ли. Зачем кому-то потребовалось похищать старшеклассницу? И кто осмелился пойти на такое именно здесь? Кейши считался неформальным центром и штаб-квартирой Пятерых, и именно Стармарки больше других кланов признавали наблюдателей своими союзниками. Собаки и наблюдатели – они были основателями и основой Междумирья.

Кто-то еще горько пожалеет о том, что похитил эту девушку.

Учитывая количество следопытов в городе, Кимико удивлялась, что Минами до сих пор не нашли. Может быть, Элоквент ей что-нибудь расскажет?

Басовитый лай откуда-то сзади привел ее к укрытой соломой нише, частично защищенной от ветра тяжелыми занавесками. Элоквент вышел на открытое пространство, молча протянул ей ладони. Стоило ей положить сверху свои, он переплел свои пальцы с ее.

– Прошу простить меня, – пробормотал он. – За то, что попросил тебя прийти, хотя знаю, ты спешишь к семье.

– Первый мой порыв был бежать домой как можно скорее. Но потом я списалась с Сакико. Она в порядке. Как и Норико. – Кимико чувствовала, что вела себя глупо, и позволила ему это увидеть. – Я сама попросила тебя о встрече, чтобы поговорить, а потом чуть не убежала. Это я должна извиниться.

Отступив назад, он затащил ее в убежище, достаточно просторное, чтобы в нем удобно разместилась пара собак, рыжих, с мутными глазами и поседевшими мордами.

– Это Эдж и его подруга Флэй, они собратья стаи Стармарков. Они хотят… сговориться с нами, можно так сказать. – И, опустив глаза, он неловко добавил: – Они предлагают свое логово для наших свиданий.

– Понятно, – сказала Кимико, хотя на самом деле она опять ничего не понимала. – Большое спасибо.

Элоквент казался смущенным.

– Они всегда занимались сватовством. Хотя свахи из них не лучше, чем из моего дедушки. И всегда полны идей и предложений. Честно говоря, дуэньи из них так себе.

Все знали, что Собратья разумны. Но было также общеизвестно, что говорить Собратья не могут. В отличие от так называемых высших амарантов, они не могли принимать говорящую форму.

Хотя Кимико подозревала, что ей следует больше беспокоиться насчет его упоминаний о свиданиях и участии в них Собратьев, она выпалила совсем другое:

– В каком смысле… идей и предложений?

Квен пошевелил губами, но не издал ни звука. Он двигал руками, разводил их, крутил и взмахивал, но в этих движениях не было никакого смысла. Наконец он выдавил одно слово:

– Ты о чем?

Кимико всматривалась в собак.

– Общение с Собратьями ограничено элементарными понятиями и заключениями, сделанными на основе силы, изначально присущей личности и приходящей с разумом.

Элоквент немного расслабился:

– Превосходное обобщение лекции наблюдателя Армстронга. Таковы отношения между наблюдателем и Собратьями.

– А у вас по-другому?

Квен ничего не сказал, ничего не сделал. Неужели она столкнулась с какой-то тайной клана?

Тогда Кимико ответила сама:

– У вас по-другому.

– Могу я тебе довериться?

Она кивнула, и Квен повел ее в глубину темной ниши, к двум лениво лежавшим собакам.

Элоквент уселся на шуршащую солому, откинувшись на Эдж как на спинку дивана, и притянул к себе Кимико. Здесь было тепло и укромно. Хорошее место, чтобы делиться секретами.

– У Собратьев есть голоса. – Элоквент пальцем постучал себя по лбу. – Мы можем услышать тех, кто из нашего клана, нашей породы, а часто и близких родственников.

– Они говорят с тобой мысленно.

– Да. А я говорю за них. Такая у меня роль в стае. – Квен придвинулся еще ближе, так что их руки соприкоснулись. – Вот почему мой отец назвал меня Элоквентом, красноречивым. Я говорю за тех, кто сам не может.

– Так ты отвечаешь за Собратьев?

Эдж фыркнула, и Флэй потянулся через спину подруги и