Шрифт:
Закладка:
Хорошо, что Асадов такой толстокожий, и бровью не ведет. Оценивающе осматривает квартиру, будто примеряется.
— Тесновато у вас, — замечает он, качая головой.
— Вот именно, — соглашаюсь сдержанно, всем видом давая понять, что только Асадова нам здесь не хватало.
— Вы проходите, Артем, не стесняйтесь, — бабушка проявляет чрезмерное радушие, и это снова кажется мне подозрительным.
Зато Артем ведет себя так, будто он здесь впервые. Ходит по комнатам, заглядывает в каждый угол. На его фоне квартира в самом деле кажется крошечной, хотя раньше я считала ее достаточно большой.
Неожиданно эта мысль меня успокаивает. Асадов привык к простору, где много стекла и света, и потом, он не склонен надолго задерживаться в одном месте. Так что надо просто немного потерпеть, скоро он сам съедет.
А глядя на счастливые личики дочек, еще больше укрепляюсь в своей правоте и окончательно успокаиваюсь. Даже не возмущаюсь, когда бабушка приглашает его присоединиться к нам за обедом.
Артем недоверчиво косится, не понимая, чем вызваны такие перемены, а я не спешу рассказывать.
После обеда дети утаскивают его в свою комнату, а я возвращаюсь в «Три звезды» и ловлю себя на том, что с нетерпением жду вечера, чтобы поскорее вернуться домой.
* * *
После ужина и водных процедур — не таких как в «Параллели», у нас все в разы проще, — я собралась укладывать детей спать, как вдруг выяснилось, что Асадов не влезает в их комнату. Не помещается.
Я пробовала впихнуть раскладушку и между кроватями, и вдоль шкафа, и даже под дверью. Но везде для нее остается слишком мало места.
Почему я раньше не замечала, что у нас действительно тесно, пока не появился Артем?
— Может в кухне его положим, Аленка? — спрашивает бабушка.
— А если ночью захочется пить, как ты через него собираешься перелезать? Это же какая-то Джомолунгма, а не Асадов, — возражаю и добавляю ворчливо: — Я сама виновата, надо было выбирать детям отца покомпактнее.
Бабушка осуждающе сводит брови, а я иду в детскую.
— У нас проблема, — объявляю девочкам, — у вас слишком большой папа. Нам некуда его положить, поэтому спать он едет к себе.
Асадов сидит на ковре рядом с Максимилианом, опираясь спиной о детскую кроватку. У него сытый и довольный вид, и он сейчас ужасно напоминает нашего кота Марселя. Услышав мои слова, он лишь самодовольно хмыкает. Похоже, принял мои слова за комплимент. И точно никуда ехать не собирается.
Хотя, насчет комплимента не сказать, что он так уж неправ…
— Мамочка, — хлопает глазками Миланка, — как же папочка поедет, ведь уже поздно!
— Папочке надо спать, — подтверждает Марьяша.
— Мамуля, если не получится, чтобы папочка спал у нас в детской, ничего страшного. Можно положить его в другой комнате, — говорит Маргаритка.
— Конечно можно, — поддерживает дочь Асадов и с невинным видом интересуется: — Где тут больше всего свободного места?
Я густо покрываюсь красной краской, потому что так получилось, что больше всего свободного места у меня в спальне.
Глава 19
— Ну вот, господин Асадов, ваши апартаменты готовы, — с удовлетворенным видом делаю широкий пригласительный жест. — Прошу!
Артем недоверчиво осматривает раскладушку, которую я изголовьем запихнула в кладовку. Его вещи я распорядилась перенести в свою спальню — там как раз хватило места для асадовских чемоданов и коробок.
— Ты уверена, что не наоборот? — в — надцатый раз уточняет Асадов. — Может, все-таки пусть лучше здесь будут чемоданы, а в твоей спальне поставим раскладушку?
— Абсолютно уверена, — решительно киваю головой, — тем более, что ты и так выдохся, пока их перетаскивал.
— Я готов их полночи туда-сюда носить, если только ты скажешь… — начинает уверять Асадов, но я его перебиваю.
— Не стоит, здесь тебе будет уютно и комфортно.
Бабушка громко фыркает, глядя на перегородившую половину коридора оставшуюся часть раскладушки. В который раз выручают дети.
— У папочки теперь есть своя комната! — они шумно радуются и прыгают вокруг нас.
— Ага, целая каморка, — соглашается Артем, но язвительные интонации в его голосе не дают мне обмануться, — теперь вашего папочку можно называть папа Карло.
— Почему? — дергает его за руку Марьяшка, и я удачно вклиниваюсь:
— Вот сейчас папочка вам и расскажет. Чем быстрее вы уляжетесь, тем быстрее он начнет рассказывать.
Дети бросаются в спальню, я вталкиваю растерявшегося Асадова в дверной проем, захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.
— Ох Аленка, Аленка, — укоризненно качает головой бабушка, но я поднимаю вверх обе ладони.
— Ультра олл инклюзив никто не обещал. Все. Ничего не говори. Пойду принесу ему постельное белье и полотенце.
* * *
Засыпаю лишь только голова касается подушки, а просыпаюсь как от толчка. Смотрю на экран телефона — два часа ночи. Хочется в туалет, но я закрываю глаза в надежде, что перехочется, и я снова усну.
Через десять минут у организма получается до меня достучаться, я встаю и нахожу ногами тапочки. Зябко, набрасываю шелковый халатик.
Выхожу в коридор, свет на включаю, чтобы не разбудить детей — двери в их комнату открыты.
Ну конечно, я напрочь позабыла, что у нас ночует Асадов, и из кладовки на полкоридора торчат его длинные ноги. Я спотыкаюсь об них, хватаюсь руками за воздух и враскорячку падаю на раскладушку.
В темноте меня подхватывают мускулистые руки. Миг — и я лежу на таком же мускулистом теле.
— Тебе тоже не спиться, да, Алечка? — шепчет в ухо мурлычущий голос. — Ты тоже обо мне думаешь?
Артем подминает меня своим мощным торсом, прижимает коленом, зарывается лицом в волосы, и я на долю секунды поддаюсь магнетизму мужского тела. Но только на долю. Собираюсь с силами и отталкиваю руки, которые успели уже прогуляться по всем моим неприкрытым частям тела.
— Ты с ума сошел, Асадов? — шиплю я, воинственно уперевшись кулаками в каменную грудь. — Я о тебе совсем забыла. И иду я не к тебе, а в туалет.
Он мгновенно размыкает объятия, я вскакиваю и лихорадочно оглаживаю волосы, туже затягиваю пояс халата.
— Извини, — говорю с достоинством и припускаю в сторону ванной комнаты.
Долго стою над умывальником, подставив руки под холодную воду. Поливаю водой пылающие щеки и лоб.
— Не ведись, Алена, это просто физиология, — говорю своей ярко-красной физиономии в зеркало. Точь-в-точь как после памятной антицеллюлитной маски. — Это же Асадов, он на тебя всегда так действовал. Потерпи, он скоро уедет. Ни один нормальный миллиардер еще не жил
