– Как она вас встретила?

– Только вошел в палату, как заорет белугой: «Где мое белье?» Мы ж, когда по лестнице катились, умудрились две простыни порвать. Вдрызг, в клочья! Я ей: «Уважаемая, мы все оплатим». Она снова: «Где белье?» Мол, не надо мне ваших денег, вынь да положь ей то самое, вонючее. Я ей: «Уважаемая, мы вам новое белье купим, любой расцветки, хоть в цветочек, хоть в клеточку». Ни в какую. Видал дуру? Я что, теперь зашивать должен это тряпье? Ну, сказал ей пару ласковых, естественно. Она как бросится на меня, психопатка чертова. Побросал я в нее пакеты с апельсинами и бананами – и ходу.

Вскоре явился Илья. Он был бледный, осунувшийся. На приветствие Суставина отреагировал вяло. Капитан попытался его подколоть, но без успеха. Суставин переглянулся с Ричем, тот пожал плечами.

– Ладно, давайте обсудим диспозицию, – сказал капитан, поглаживая травмированную руку. – Что мы имеем? Убиты четверо: Алина, комендант общаги Кашин, регистратор студентов Мукло и студентка Минаева. Трое из них, Алина, Мукло и Минаева, убиты одним способом – сильным пережатием трахеи. Кроме того, мы знаем, что Минаеву задушил Зайцев – отпечаток пальца его. Логично предположить, что он же задушил Алину и Мукло. Но! На горле Мукло никаких следов не обнаружено. А отпечаток пальца на горле Алины принадлежит не Зайцеву. Профессор Багмаев говорит, что он вообще не человеческий. И тут впору вспомнить про здоровяка, который вместе с Зайцевым проник в вашу с Алиной комнату в ночь убийства. Сопоставляем факты: какой-то здоровяк напал на крыше на тебя с комендантом. Не он ли? Кстати, что ты там с комендантом на крыше делал?

– Хотел с ним поговорить, – вздохнул Илья.

– Нашел место. О чем?

– Я решил, что это Падлыч убил Алину.

– С чего бы?

– Понимаете, Падлыч раньше занимался альпинизмом. В общаге у него хранилась веревка, которую он сразу после убийства перепрятал.

– Знаю. А откуда тебе это известно?

– Неважно.

– Ладно, – нахмурился Суставин. – Но как тебе удалось выманить коменданта на крышу?

– Петя помог. Он ему что-то наплел, и Падлыч поднялся наверх.

– Значит, Зайцев знал, что ты с комендантом на крыше?

– Конечно.

– А что, если это Зайцев подослал загадочного громилу. Тогда все становится на свои места.

– Но как этот громила попал в общагу? Вы же опрашивали вахтерш, никто его в глаза не видел.

– А вот это как раз теперь понятно, – загадочно улыбнулся Суставин. – Рядом с общагой наша опергруппа обнаружила тайный винтовой ход. Прямо под большим пнем, который оказался ловкой бутафорией. Вместо корней у него натяжные тросы с механизмом подъема-опускания. Именно через этот ход Зайцев ушел от нас с Пантелеевым. Этим ходом явно воспользовался и вышеупомянутый громила. Эх, были бы у вас тут видеокамеры!

– Вы хотите сказать, что этот ход ведет в общагу?

– Если точнее, то на чердак. Мы подняли в архиве проект общежития и выяснили, что эту тайную спиральную лестницу построили специально для привода любовников. Вы же в курсе, для кого строили эту общагу в 1921 году?

– Для общих мужей и жен.

– Верно. А для особо страстных, кому и местных не хватало, архитектор Клинкер специально спроектировал секретный ход. Кстати, позже, когда здесь уже жили студенты-машиностроители, этим ходом продолжали активно пользоваться. К знаменитому Платону Збруеву шастала некая мадам из Совнаркома, а позже одна знаменитая актриса. Во время войны здесь разорвалась немецкая бомба, ход завалило. Многие годы думали, что он разрушен. Как теперь выяснилось, ошибались, Клинкер знал свое дело.

– Значит, Петя Зайцев связан с этим загадочным здоровяком. Но что им нужно? Для чего они убили Алину и всех остальных?

– Черт их знает, – почесал Суставин шершавую, с вкраплениями щетины щеку.

Бриться левой рукой было неудобно, а жену он принципиально не просил. Про дочку вообще лучше не вспоминать, эта безрукая только исполосовала бы.

– Одного не пойму, – нахмурился он, – зачем Зайцев приволок в вашу комнату какого-то громилу? Сам ведь мог Алину убить, так же как Минаеву.

– Это как раз понятно. У Пети рука не поднялась бы на Алину. Она ему слова плохого не сказала, часто подкармливала. А сколько она его с 3D-конспектами выручала, – вздохнул Илья.

– Что ж он, сволочь, к ней убийцу привел, – скрипнул зубами капитан.

– А мне вот, – поправил очки Рич, – непонятно, как мертвая Алина оказалась на полу. Кто ее с кровати спихнул и зачем?

– Могу предположить, что убийца вернулся и что-то искал. И вольно или невольно ее столкнул. Это единственное логичное объяснение, которое приходит мне в голову, – заметил Суставин. – Но главное, что у нас нет никаких зацепок: что за громила, кто он, откуда. Зайцев пропал с концами. Кстати, вы в курсе, что в розыск объявлен проректор МУГР Солодовников?

Илья неожиданно выругался.

– Ты чего? – удивился капитан.

– Меня т-т-тошнит от одного упоминания о Солодовникове.

– Чем он тебе насолил? Хотел выгнать из университета?

– Лучше б выгнал.

Илья достал из холодильника Колину бутылку водки, плеснул себе в стакан и, давясь, выпил. Помотал головой.

– Сегодня я ездил в общагу за вещами. И столкнулся с Валькой Рябининым.

– Это который дерьмом мажется и мочу пьет? – спросил Рич.

– Откуда ты знаешь?

– Да уж познакомились, – ухмыльнулся арабист.

– Слово за слово, разговорились мы с Валькой. Стали вспоминать Алину. И тут он признался, что в последние месяцы Алина встречалась с Солодовниковым, – через силу договорил Илья.

В тишине стало слышно, как тикают Норины желто-зеленые часы. Как всхрюкивает во сне пьяный Коля. Как плененно колотится осенняя муха в Кубке европейских чемпионов по баскетболу.

Илья налил себе еще. Выпил, размашисто вытер губы. Медленно, тяжело продолжил:

– Валя рассказал, что Солодовников парковал машину в паре кварталов от общаги, в Лепехинском тупике. В этом месте он подбирал Алину. Они думали, что их никто не видит. Но рядом с тупиком пустырь, где Валька Рябинин собачьи какашки собирает, он из них какую-то особую мазь готовит. Вот Валька их и засек. Потом он видел их еще пару раз. Но молчал, боялся меня расстроить.

Суставин был озадачен.

– А Алина вообще… любила гульнуть? – осторожно спросил он.

– Нет, – простонал Илья.

– Ты уверен, что этот Валя сказал правду?

– Ему незачем врать.

Тревожные вести

Проснувшись от внутреннего толчка, Баев больше минуты тяжело отдыхивался, как после изнурительного бега. «Гу-ха, гу-ха…»

Он похлопал по округлости одеяла. Все нормально, Кира здесь. Фонтан ее гнедых волос выплеснулся наружу. Зажмурившись, Владимир Романович нырнул в них лицом.

Какой отвратительный сон. К счастью, только