архитектура казалась ему скучной и недоступной. Он двадцать лет проходил на работу через вестибюль бирмингемского центра искусств – одного из самых известных образцов архитектуры ар-деко за пределами Нью-Йорка – и ни разу даже не поднял глаз. За каким чертом ему знать, как вырезали эти дурацкие оконные проемы? Лишь бы само здание не обрушилось.

Агнес без умолку болтала и вытягивала шею, пока они не прошли еще один квартал и дорогу им не преградила обсаженная деревьями площадь.

– Вот и она, – сказала Агнес. – Уайтфилд-сквер. Думаю, нам нужно повернуть направо.

– Налево, – проворчал Ингерсолл.

Они повернули налево. Облака проносились по небу, заслоняя разбухшую луну. Позади, на площади, порыв ветра зашуршал листвой деревьев.

– Дорогой, ты не будешь сердиться, если мы останемся еще на один день? – спросила Агнес. – Сегодня после лекции доктор Блэк сказал, что в этой части Саванны самые интересные здания всего исторического центра. Он даже написал мне с полдюжины адресов.

Ингерсолл едва не сказал, что скорее отсосет у Сатаны, чем останется здесь еще на день, но вовремя остановил себя. Агнес никогда не ругалась с ним по-настоящему, просто неделю-другую не разговаривала. Он ведь выдержал эти шесть дней, глупо будет пустить все насмарку.

Скривив губы в усмешке, он повернулся к жене:

– Еще один день? Я думал, что…

Она внезапно остановилась.

Что случилось, Ингерсолл не смог объяснить даже полиции, когда у него брали показания. Потому что это был какой-то абсурд. Налетел еще один порыв ветра, только особенный, ни на что не похожий, густой, глубокий и какой-то… угнетающий. Он обдал их ужасным запахом, и тут Ингерсолла охватил невыразимый ужас, как будто где-то над ним затаилось жуткое невидимое существо. А потом пришла череда звуков: липкий хлюпающий хлопок по ногам, резкий крик Агнес, непередаваемо чуждый стук, от которого холод пробирал до самых костей… и потом Ингерсолл упал, растянувшись на чем-то мягком, лежавшем на тротуаре, и далеко не сразу сообразил, что это было еще теплое мертвое тело.

31

Усталая, раздраженная, все еще в укусах мошкары после вчерашней экскурсии, капитан Делаплейн совсем не обрадовалась, когда ее подняли в половину четвертого утра. И вот какая картина открылась ей на месте происшествия: на кирпичном тротуаре лежал лицом вверх труп молодого человека в джинсах и футболке. Команда криминалистов устанавливала прожекторы, а Макдаффи со своим ассистентом склонились над телом. Чуть в стороне Шелдрейк опрашивал семейную пару, обнаружившую труп. Голос мужчины срывался и дрожал, женщина тихо всхлипывала. Делаплейн невольно посочувствовала им, но необходимость получить информацию взяла верх. Нужно было выжать из свидетелей как можно больше прямо сейчас, пока воспоминания еще свежи.

Щелчком включились прожекторы, проявив пугающую мраморную белизну кожи покойника. Голубые глаза, широко открытые от изумления, неподвижно смотрели в небо, конечности были вывернуты, словно побывали на дыбе для пыток. Макдаффи отошел в сторону, криминалисты рванулись вперед и принялись за работу.

Делаплейн помахала Макдаффи рукой.

– Что тут у нас?

– Та же история, – ответил он. – Троакар или толстая игла в бедренной артерии, та же самая жирная смазка, кровь откачана полностью. Температура тела почти нормальная. Думаю, этот парень умер меньше получаса назад. Голова разбита, но это, похоже, посмертные повреждения.

– Как вы это установили?

– Никаких кровоподтеков… Потому что крови в нем уже не было.

Делаплейн покачала головой:

– Как именно разбита?

– Необходимо тщательно осмотреть труп в лаборатории. Но я успел заметить на тротуаре клочок кожи с волосами с того места, куда пришелся удар. Возможно, жертва упала с большой высоты.

Делаплейн посмотрела вверх. Над улицей возвышался трехэтажный кирпичный дом, выкрашенный в серый цвет, но с белой окантовкой. Все окна были закрыты, плоскую крышу ограждал парапет. В окне наверху только что зажегся свет, и Делаплейн разглядела за занавеской контуры человека, наблюдавшего за всей этой суматохой.

– Сам спрыгнул или его сбросили? – спросила она.

Макдаффи кивнул:

– Если он действительно упал, то его сбросили уже мертвого.

– Есть что-то еще?

– Этот человек был в состоянии опьянения. Сильный запах спиртного, хотя определить содержание алкоголя в крови будет непросто, потому что крови не осталось. Но есть другие способы. – (Она кивнула.) – И на его рубашке остались свежие следы рвоты.

– Хорошо, спасибо. Пойду поговорю со свидетелями.

Вид у супружеской пары был весьма подавленный. Они сидели на скамейке, а Шелдрейк опрашивал их и заносил ответы в блокнот. Делаплейн достала телефон и включила приложение звукозаписи.

– Я капитан Делаплейн, полиция Саванны. Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? Я буду записывать, на всякий случай предупреждаю.

Мужчина молча кивнул.

– Вы видели, что здесь произошло? – спросила Делаплейн.

Ни он, ни его супруга не ответили, и ей пришлось повторить вопрос отдельно для него.

– Мистер Ингерсолл?

Мужчина средних лет совершенно заурядной внешности, одетый в легкую куртку с отложным воротником, покачал головой:

– Не могу объяснить. Я почувствовал… ветер, а на тротуаре что-то появилось, а потом… я об это споткнулся. Там было…

Он вздрогнул и замолчал.

– Что там было?

– Что-то прикоснулось ко мне, что-то ужасное. Какое-то существо.

– На что оно было похоже?

– Понятия не имею.

– Это был человек? – спросила Делаплейн, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало нетерпение.

– Нет, не человек. Существо…

– Животное?

– Не знаю, как начать… чтобы описать его.

Он закрыл лицо руками.

Делаплейн повернулась к его жене:

– Миссис Ингерсолл, вы кого-нибудь видели?

Она покачала головой, едва сдерживая рыдания.

– Не могло ли что-то упасть сверху?

Еще одно неуверенное покачивание головой.

Пользы от них обоих было немного… во всяком случае, сейчас.

– Спасибо, – сказала им Делаплейн. – Завтра мы побеседуем с вами подробнее, поэтому, пожалуйста, никуда не уезжайте. – Она протянула им визитку. – Отдохните, успокойтесь. Патрульный Рудд проследит, чтобы вы спокойно добрались до отеля.

Она махнула рукой Шелдрейку, и они отошли в сторону.

– Нашли удостоверение личности в его бумажнике, – доложил Шелдрейк. – Брок Кастис, девятнадцать лет, студент Обернского университета. Он где-то выпивал, а это значит, с ним были и другие. Нужно их разыскать.

– Господи, ну почему они не отправились в Джексонвилл поблевать на пляже, как все нормальные люди?

Делаплейн заметила призрачный силуэт на самом краю места преступления. Черный костюм придавал этому человеку бесплотный вид, так же как его руки и лицо. С ним был кто-то еще. Оба они неподвижно стояли поодаль.

– Не оборачивайся, – предупредила Делаплейн, – но здесь этот Гомес Аддамс со своим подручным.

Команда криминалистов пронумеровала те места на тротуаре, где были найдены вещественные доказательства. Делаплейн понаблюдала за ними и снова повернулась к Шелдрейку.

– Нужно опросить каждого – каждого, кто хоть как-то