Шрифт:
Закладка:
– Лучше бы помог мне встать, ушлепок, – сказал Тоби.
Все еще смеясь, Брок протянул руку и помог приятелю встать. Тоби взглянул на свои джинсы и увидел двухдюймовую прореху.
– Вот черт!
Он раздраженно смахнул с себя листья и грязь, а потом огляделся.
– Жутковатое место.
В ночном небе висела полная луна. Клочья стелющегося тумана плыли среди кривых дубов и призрачных силуэтов могильных камней. Брок унял смех и вытащил из кармана пинту ликера «Южный комфорт».
– На, глотни.
Тоби схватил бутылку, сделал пару основательных глотков и только потом вернул ее обратно. Внутри растеклось приятное тепло, и настроение сразу улучшилось.
– Могила должна быть в самом конце, у реки, – сказал он.
– Показывай, засранец.
Тоби вытащил мобильник, к счастью не пострадавший при падении, и включил подсветку. Слабый огонек осветил гравийную дорожку, уходящую в туманную тьму кладбища Бонавентура. Тоби поежился:
– Дай еще разок глотнуть.
Брок протянул ему бутылку. Тоби осушил ее и передал приятелю. Брок с мрачным видом уставился на пустую посудину.
– Ты высосал весь «Южный комфорт», – сказал он и бросил бутылку через плечо.
Послышался звон разбитого о могильный камень стекла, и Тоби поморщился.
– Три очка! – ухмыльнулся Брок, доставая еще одну пинту. – Ты уж поаккуратнее с этой.
Он открутил крышку, и оба отхлебнули еще.
Затем они двинулись по тропинке между рядами поросших мхом кряжистых деревьев, гравий хрустел под ногами. Прежде Тоби не приходилось видеть так богато украшенные могилы: миниатюрные греческие храмы, мраморные ангелы, огромные обелиски, кресты, урны и мраморные плиты. Возле увитого плющом пня стояла статуя маленькой девочки из белого светящегося мрамора с самым печальным лицом, какое только можно представить. На подножии было выгравировано имя: «Грейси».
Брок внезапно остановился.
– Посмотри на нее. Знаешь, почему она такая грустная?
– Нет, – ответил Тоби.
– Твою ж мать, да потому что она мертвая!
Он залился смехом и поплелся дальше по тропинке, выписывая кренделя.
– Бог ты мой, – пробормотал Тоби, покачал головой и пошел следом, уже начиная сомневаться, что это была удачная затея.
Они оказались в глубине кладбища. Тоби молча шел в том направлении, которое ему было указано: дойти до конца, у самой реки повернуть направо, отсчитать три аллеи и опять взять вправо. Там и будет нужная могила, чуть дальше по тропинке.
Или все-таки четыре аллеи?
– Повтори, что написано на статуе, которую мы ищем? – спросил Брок.
– «Девушка-птица».
– Девушка-птица? Что означает эта фигня?
– Она держит в руках две поилки для птиц. Такая картинка была на обложке той знаменитой книги.
– Ну и что тут особенного?
– Интересно, вот и все.
Тоби помолчал и добавил:
– Нам необязательно это искать. Можем просто обойти вокруг.
Дорожка заканчивалась т-образным перекрестком, а дальше стеной стояли деревья. Туман сгустился, и Тоби показалось, будто бы пахнуло илом. Должно быть, река уже близко.
– Вот куда нам надо, – сказал он.
Они направились в самую отдаленную часть кладбища: небольшие надгробия, заросшие сорняками участки и вазы с искусственными цветами, многие из которых опрокинулись, просыпав дары скорби. Тоби это было только на руку: меньше шансов столкнуться со смотрителем или, того хуже, с копом.
– Ты уверен, что знаешь, куда идти? – спросил Брок.
– Ага.
Они снова передали друг другу бутылку. Луна скрылась за облаками. Телефонная подсветка едва пробивала мрак.
– Думаешь, мы увидим ду-у-ухов? – насмешливо протянул Брок.
Третья дорожка, почти незаметная в траве, плутала между рядами надгробий к еще сильнее заросшей части кладбища.
– Вот она, – сказал Тоби с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.
Идти по дорожке было непросто. Приходилось переступать через поваленные надгробия. «Девушка-птица» должна была стоять справа, но ничего похожего вокруг они не видели: только потрескавшиеся могильные камни.
– Признайся, что мы заблудились, – сказал Брок.
Тоби не ответил и пошел дальше. Кладбище было огромным, но он надеялся, что сможет найти выход.
Они подошли к покрытому лишайником мраморному надгробию, увенчанному крылатым ангелом с поднятой рукой.
– Слушай, я уже видел этого зомби-ангела, – заявил Брок. – Самое место, чтобы облегчить пузырь, чувак.
– Господи, это же кладбище, здесь нельзя…
Но Брок уже от души опрыскал ангела.
– Мы заблудились, – повторил он, управившись с делами. – И ты это знаешь.
Тоби пожал плечами, понимая, что выпивка сделала свое дело.
– Совершенно.
Брок рассмеялся:
– Который час, мать твою?
Тоби посмотрел на телефон и на мгновение ослеп от подсветки.
– Три одиннадцать.
Брок сделал еще один большой глоток «Южного комфорта» и запел, держа бутылку перед губами, словно микрофон:
Разрешите представиться,
Я богат, у меня есть вкус[41].
Он гримасничал и пританцовывал между могилами, изображая Мика Джаггера, и его пьяные крики уплывали в темноту. Внезапно Брок остановился:
– Ты слышал?
Тоби промолчал. Он тоже слышал что-то похожее на шум ветра в кронах деревьев и уловил слабый запашок горелой резины. Но никакого ветра он не ощутил. Воздух был неподвижен, как мертвец. Тоби поднял телефон со все еще включенной подсветкой и огляделся. Ничего. Брок позади него опять запел.
И тут Тоби снова услышал это, точнее, почувствовал. Воздух задрожал и зашевелился. Песня Брока внезапно стихла. Тоби обернулся, но приятель куда-то пропал.
– Брок, где ты?
Ответа не было. Тоби ждал затаив дыхание. И вот из темноты прилетел звон разбитой бутылки.
– Брок! – позвал Тоби и шагнул назад.
Кровь стучала в ушах, внезапно стало по-настоящему страшно.
– Хватит, чувак, это уже не смешно!
Он рыскал туда-сюда, вытянув перед собой телефон с подсветкой, прощупывая темноту. Но не видел ничего, кроме клубящегося тумана.
Он отшатнулся и взмахнул рукой с телефоном.
– Кто здесь?
Пустота. Должно быть, это просто дуновение теплого ночного ветра, и ничего вещественного.
– Брок! – крикнул он.
А потом услышал что-то вроде всплеска, и мощный порыв горячего воздуха, уже не просто ветерок, хлынул ему в лицо. Сильнее завоняло горелой резиной, а еще то ли блевотиной, то ли грязными носками. Тоби закричал, попятился и развернулся, готовый пуститься наутек. Он почувствовал, как кошмарный ветер снова пронесся над ним, влажный и ужасно зловонный, он споткнулся о расколотое надгробие и упал. Телефон выскользнул из руки и пропал в темноте. Тоби тяжело поднялся на ноги. Где же этот телефон? Он огляделся, но не увидел ничего, тьма накрыла его сырым плащом. По щеке скользнуло что-то такое, с чем ему еще не приходилось сталкиваться, и с криком он бросился бежать вслепую, продираясь сквозь кусты, падая и снова поднимаясь, задыхаясь и всхлипывая, но темная твердыня старого кладбища поглощала его истошные крики.
