переговоры с представителями отвечающих за военное положение властей. Они говорили о том, чтобы протестующие могли спокойно покинуть площадь, однако окончательный отход был хаотичным и страшным. По словам У Жэньхуа и Чай Лин, многие протестующие не услышали или не приняли результаты голосования. Пули уничтожили громкоговорители, поэтому мало кто знал об объявлении Фэн Цундэ, что решение «уйти» победило в голосовании. Чай пишет: «Я начала хлопать по плечу студентов, которые все еще сидели на ступеньках, когда я спускалась. Они смотрели на меня устало и растерянно» [Chai 2011: 190–191]. Расправа началась около 22:00, количество мирных жителей на площади сократилось примерно со 100 тысяч человек (которые находились там с 3 июня) до пяти или шести тысяч – остались наиболее непримиримые. 4 июня в четыре утра погас свет. Те, кто остался на площади, были готовы пожертвовать жизнью. Они не хотели уходить. Некоторые неохотно встали и ушли, когда солдаты несколько раз выстрелили в воздух. Другие отказались вставать. У Жэньхуа видел, как солдаты пинали и избивали протестующих [У 2009а: 419–442].

Официальная версия КПК подтверждает, что войска военного положения применили силу по отношению к тем, кто находился у монумента. Около пяти утра «некоторые студенты все еще настаивали на том, чтобы остаться». Войска военного положения «вынудили их уйти с площади» [Пинси фаньгэминь 1989: 140]. Су Чжунхуа, политрук 27-й армейской группы, объяснил, что его подразделение не выполнило свою задачу по аресту лидеров протеста, потому что лидеры были окружены шеренгой уходящих студентов, держащихся за руки и сформировавших плотное кольцо. «Чтобы избежать конфликта, мы не стали наносить удар», – сказал Су [там же: 142].

Глава 14

Жертвы

С начала вооруженного противостояния участники и наблюдатели, в том числе студенты, другие протестующие, высшие лидеры КПК и НОАК, а также китайские и иностранные СМИ хотели знать количество погибших. Утром 4 июня, когда войска беспорядочно стреляли по толпе, представитель Китайского Красного Креста сообщил иностранным СМИ, что, согласно сообщениям пекинских больниц, погибло около 2600 человек [Brook 1992: 155].

Историк Тимоти Брук провел собственное расследование числа жертв, которое было подтверждено данными больниц на конец 1989 года: 2600 погибших. 27 июня 1989 года американские дипломаты в Пекине написали в Госдепартамент, что «количество погибших среди гражданского населения, вероятно, не достигло числа 3000, прозвучавшего в некоторых сообщениях прессы». Также было отмечено, что, по данным службы новостей «Киодо», «Китайский Красный Крест на основании данных из пекинских больниц представил информацию: 2600 погибших военных и гражданских лиц, 7000 раненых с обеих сторон. Японские дипломаты, находящиеся в Пекине, считают источник “Киодо” достоверным, а оценку убедительной» [NSA Electronic Briefing Book 1999].

Число 2600 погибших – данные Брука, основанные на подсчете тел в больницах. Эту оценку так же невозможно подтвердить, как и заявление мэра Пекина Чэнь Ситуна от 30 июня 1989 года: «Более 3000 гражданских лиц были ранены и более 200 человек, в том числе 36 студентов, убиты». 10 июля 1990 года Министерство общественной безопасности якобы опубликовало большее число погибших, заявив, что в Пекине 563 мирных жителя были убиты, а более 11 с половиной тысяч мирных жителей получили ранения[49].

Предположение, основанное на статистической выборке, кажется более правдоподобным, чем официально утвержденные подсчеты, но в отсутствие реальных тел и свидетельств о смерти возникает соблазн сдаться и сказать, что мы никогда не узнаем число погибших. Однако в 2009 году появилось новое заявление от Чжан Ваньшу, который в 1989 году был директором отдела внутренних новостей информационного агентства «Синьхуа». Чжан пишет:

Товарищ Лю Цзяцзюй, старший редактор отдела искусства и литературы НОАК, сказал мне, что, по словам Тань Юньхэ, партийного секретаря и заместителя руководителя Китайского Красного Креста, в ходе инцидента 4 июня КПК зафиксировала смерть 727 человек, из них 14 солдат и 713 жителей Пекина (включая студентов и городское население). Тань лично осматривал каждый труп [Zhang 2002: 461].

Тань Юньхэ умер в 2014 году, а Лю Цзяцзюй в 2017 году, поэтому трудно проверить эти данные. Как, когда и где Тань осмотрел тела? Зафиксирована ли смерть в письменном виде? Почему такой большой разрыв между подсчетом Таня – 727 человек – и оценкой Красного Креста – 2600? Также возникает вопрос о том, кого Тань исключает. Учитывает ли он тех, кого танки и БТР изуродовали до неузнаваемости? Учитывает ли такие жертвы, как 19-летний Ван Нань, которого утром 3 июня солдаты похоронили вместе с двумя другими безымянными жертвами в цветнике, примыкающем к Западному Чанъаню? [Lim 2014: 113]. Учитывает ли тех, кто пропал без вести в Пекине 3 и 4 июня? Тем не менее странная конкретность заявления представителя Красного Креста о том, что он осмотрел 727 тел, не позволяет опровергнуть заявление Чжана Ваньшу об «этих наиболее авторитетных и точных данных»[50].

Тимоти Брук утверждает, что какое бы число мы ни выбрали, любое «количество погибших ужасно: число едва ли имеет значение. С близкого расстояния даже одна смерть – это слишком много, а пропуск одной из них в окончательном подсчете – ужасная ложь. Количество убийств важно для тех, кто умер, и для тех, кто их оплакивает» [Brook 1992: 152]. Спустя десятилетия – после того как Брук опубликовал свою книгу – лидеры «Матерей Тяньаньмэнь» задокументировали данные не только о количестве погибших, но и о закономерностях массового убийства, которое опустошило души родителей, детей, супругов, братьев, сестер и друзей жертв.

В книге Ляо Иу «Пули и опиум» присутствует список из 202 жертв. Он составлен «Матерями Тяньаньмэнь» на основании интервью Дин Цзылиня, Го Лиин, Ю Вэйцзе, Чжан Сяньлина и других с членами семей погибших, многие из которых предоставили свидетельства о смерти [Ляо 2012: 262, 304]. Список включает 187 погибших и 10 пропавших без вести 3 и 4 июня 1989 года. Три человека покончили жизнь самоубийством после кровавой расправы, один человек умер от рака после выхода из тюрьмы. Каждая жертва заслуживает отдельной книги о ее жизни, надеждах и мечтах, привычках, мыслях. Никто не заслужил смерти.

Нельзя упоминать о них лишь в контексте того страшного, что с ними произошло. Нельзя назвать одних и не упоминать других. Но для получения более полной картины трагедии нам необходимо остановиться на отдельных судьбах и отдельных смертях. Простые пекинцы жертвовали своими жизнями, чтобы помочь раненым. Многие из погибших в ночь с 3 на 4 июня вышли на улицы – они хотели наблюдать события, а не блокировать наступление армии. Большое количество пострадавших находились вне дома в силу более прозаических причин – они шли на работу или с работы, были в гостях, отправились за продуктами, когда случайно столкнулись с вооруженными солдатами. Некоторые погибли в собственных домах – пули пробили окна и стены. По меньшей мере восемь человек были убиты после 4 июня – это значит, что трагедия длилась несколько дней.

Цель выпуска нескольких версий «Списка жертв трагедии Четвертого июня» – почтить память отдавших свои жизни ради демократии и свободы в Китае, также вспомнить о невинных жертвах, лишенных права на жизнь в результате кровавой расправы. Это необходимо, чтобы привлечь внимание к членам семей погибших и к выжившим, получившим ранения. Правительство Китая должно взять на себя работу по сбору информации и обнародованию списка жертв. Правительство обещало это сделать, но не выполнило своего обещания. Как члены группы пострадавших и как матери, потерявшие детей, мы решили взять на себя работу по составлению списка погибших и раненых 4 июня.

Дин Цзылинь и Цзян Пэйкунь

Заявление, разъясняющее правду (Чжэнсян