и покинул свой временный дом. Удивленные взгляды его жены и детей… Многочисленные вопросы и слезы… Разве может существовать в этом мире какая-то сила, которая может ему помешать исполнить приказ Амико?

Ответ на этот вопрос один — нет. Во всяком случае, для Кирилла Романовича это было вполне очевидно. Даже когда он летел в самолете в далекую Катанию, а оттуда как беглый контрабандист добирался кораблем до Веллетту и размышлял, откуда он знает семью Ингуанес и почему они должны его принять, если он впервые слышал о них?

Даже тогда у него не возникло никаких сомнений в правильности своих действий. Он знал, что там его ждут и примут. Так сказал Амико, поэтому какие еще могут быть вопросы?

Болотов не ошибся. Его там не только ждали, а приняли как дорогого гостя, которого ждали много лет и вот наконец он соизволил приехать.

Самое интересное, что герцог полностью отдавал себе отчет в странности происходящего. Он впервые видел этого старика со старухой, которые расшаркивались перед ним и все время заглядывали в глаза. Однако, при этом такой прием показался ему вполне обычным для подобного случая.

Собственно говоря, как еще его могли встретить, если Амико является их общим знакомым. Ну а в том, что это так, Кирилл Романович тоже был абсолютно уверен. Просто знал это и все. Как аксиому, не требующую доказательств.

Кстати, эта парочка местных дворян с фамилией Ингуанес оказалась очень даже странной. При том, что это одна из самых древних и богатых аристократических фамилий Мальты, образ жизни они вели довольно скромный.

Кроме Болотова, прочих гостей они не жаловали и к себе никого не приглашали. При этом сами ни к кому не ходили, да и сам дворец за все эти дни покинули лишь несколько раз.

Слуг тоже был необходимый минимум — лишь только те, которые были нужны, чтобы поддерживать этот прекрасный дворец в порядке. Кстати, никто из слуг за все эти дни не обмолвился с герцогом ни словом. Они молча делали свое дело или выслушивали пожелания от него, а потом исчезали.

Впрочем, как и своеобразные хозяева, которых он видел ровно три раза в день — в обед, за ужином и вечером перед сном. Пожилая госпожа Ингуанес всегда желала ему спокойной ночи.

Но герцог был не в обиде и не чувствовал себя одиноко. Он знал, что наступит момент, когда все это закончится, и он получит новое указание — вернуться домой к своим родным.

На пятый день пребывания во дворце, Болотову дали понять, что он может выходить вечерами на прогулки. Это было немного неожиданно для него. Он все время чувствовал какую-то гнетущую тревогу и даже не думал об этом — за толстыми каменными стенами ему было намного спокойнее.

Но когда старики предложили это, герцогу пришла в голову мысль, что было бы неплохо. Прогулка ему точно не помешает. Тем более, что в этот вечер он отправится вместе с ними. Госпожа Ингуанес сказала, что желает рассказать ему много интересного об их небольшом городке.

На следующий день последовал еще один выход, а после Кирилл Романович перестал испытывать необъяснимое чувство паники каждый раз, когда оказывался на улице и стал гулять один.

В первый день его самостоятельная прогулка заняла всего лишь пятнадцать минут, а потом он в холодном поту бежал назад… Внезапный приступ страха за свою жизнь накатил на него с такой силой, что он потом еще несколько часов просидел в своей комнате, боясь покидать ее.

Однако все так или иначе проходит…

С каждым днем его прогулки становились дольше, а чувство страха уходило глубже. Город был совсем крохотным по европейским меркам, так что вскоре герцог практически наизусть запомнил все узкие улочки города.

Казавшиеся поначалу одинаковыми здания, выстроенные из светло-желтого камня, теперь приобрели для него собственные черты, и он легко узнавал их.

Даже местные стали примечать и приветствовали его — что говорить, если в городе не наберется и тысячи жителей. Волей-неволей примелькаешься, если будешь гулять каждый день.

В целом все было неплохо, за исключением одного — разрешения от Амико возвращаться домой не было… Разумеется, он не сомневался, что совсем скоро этот день наступит, вот только когда?

Эта мысль в последнее время все чаще посещала его. Каждый раз во время прогулки, когда он заходил в собор Святого Павла, чтобы помолиться за близких, он вспоминал о них и сразу же на ум ему приходил Амико…

Вот и в этот раз он закончил молиться, перекрестился на православный манер и вышел из собора, направляясь к Греческим Воротам.

Сегодня он пребывал в особо хорошем расположении духа. У него было предчувствие, что завтра он обязательно получит хорошие известия от своего друга и наконец представится возможность покинуть этот город.

Ну а кроме того, еще это будет значить, что его дела вновь идут на лад… Он был уверен, что временное переселение связано именно с этим. Не зря же ему мерещился Соколов в тот самый день, когда он спешно покинул свой дом?

Его новый друг решает вопросы самого герцога, вот что происходит! И нет никаких сомнений, что он справится с этим. Точнее — уже справился. Ведь интуиция подсказывала ему, что очень скоро придет конец его тревогам, и он наконец получит возможность жить как раньше. До того момента, когда этот ублюдок встал на его пути…

Он привычно свернул на очередную узкую улочку, переступил торчащий из мостовой камень, об который поначалу частенько спотыкался и вдруг услышал шаги за своей спиной.

Хотя, точнее будет сказать — просто почувствовал, что кто-то идет за ним. Шаги были настолько тихими, что могло показаться будто это эхо от его собственных.

На мгновение Болотова сковал страх. Ему захотелось вдруг завыть от охватившего его чувства безысходности и невозможности, что-либо сделать в этой ситуации.

Не оборачиваясь он рванул вперед и попытался закричать, но чей-то могучий удар обрушился ему в затылок, и он издав жалобный писк, распластался на теплых серых камнях мостовой.

Затем чья-то сильная рука схватила его за волосы, подняла голову вверх, и он увидел жуткий кривой клинок, который светился нежно-белым холодным светом. Он будто был выкован из луны.

В голове герцога молнией пронеслась мысль, что нет в мире ничего страшнее этого клинка. Он собрал все силы и рванул вперед снова.

Жуткий треск в голове смешался с болью от вырываемой копны седых волос, которые отделялись сейчас от его головы вместе с кусочками кожи. Он завыл как пес, а из его глаз хлынули слезы. Только бы уйти от этого врага, кем бы он ни был!

На мгновение ему показалось, что у него это получается, но уже через секунду удар по ногам вновь сбил его на мостовую.

— Сука! — услышал он чей-то сдавленный хрип, а потом что-то холодное, словно кусок льда, вонзилось ему в сердце.

— Хах… — выдохнул герцог и это был последний звук, который он издал в своей жизни.

Кинжал вспыхнул и на долю секунды озарил узкую улочку ярким светом. Тело Болотова начало дергаться, будто его охватил сильнейший приступ лихорадки. Затем кинжал вспыхнул еще раз и все закончилось.

Чья-то рука медленно вытащила клинок из тела мертвого старика, лицо которого было залито кровью. Затем кинжал вытерли об одежду покойного и бережно вложили в ножны. Пьющий души сделал свое дело, а значит и тому, чья рука сжимала его секунду назад, тоже здесь нечего было больше делать.

Глава 19

После совещания у Гринева мы вышли немного взволнованными. Нужно было переварить полученную информацию и как-то привыкнуть к ней.

Поход наметили через четыре дня, так что на все про все у нас оставалось не так уж и много времени, а сделать нужно было много чего. Никто ведь не знал на сколько затянется этот поход и чем он закончится, так что дел у всех хватало.

Во-первых, нужно разобраться со всеми деловыми вопросами и сделать соответствующие распоряжения. Завещание, разумеется, это перебор, но и без этого вопросов нашлось немало.

Во-вторых, необходимо было ознакомиться с личными делами всех новеньких, которыми дополнили мою группу,