мантией весь мир, я попал в объятия совести.

Вот что не знает жалости, обгладывает твои кости раз за разом, терзая хуже самого жестокого палача. Мы сами наказываем себя за то, что натворили, закапывая заживо в могилу из сожалений и чувства вины. И это справедливо.

Поэтому я не протестовал, отдаваясь пытке, которую заслужил целиком и полностью. Но когда терпеть сил не оставалось, трусливо бежал прочь от сна, находя спасение лишь в алкоголе, вырубающем мозг напрочь.

Игра была лишь побочным эффектом, но стала одной из моих зависимостей. И сейчас, стоило мне лишь вдохнуть смесь сигарного дыма, виски, мужского пота и страха, ожидания, упования на удачу, в крови взыграл азарт.

Ладони вспотели. Они еще помнили, каковы на ощупь карты, когда ведешь пальцем по клетчатой рубашке. Слегка шероховатые, с зазубринами на местах сгиба и плешинками в месте потертостей они, пропахшие табаком и кто знает, чем еще, манят тебя окунуться в игру с головой, ведь шансы на удачу так велики! Еще чуть-чуть, и ты король!

В игре много правды, но и лжи не меньше. Все, как в обычной жизни. Она очаровывает тебя возможностями, шепчет на ушко, что ты можешь взять этот мир, как послушную шлюху, он будет покорным, даст тебе все, что захочешь. И ты ставишь на кон все, подойдя к краю пропасти и заглянув во Тьму, которая в ответ заглядывает в тебя – и запоминает навсегда.

А потом мир отнимает у тебя все. И следом неизменно выставляет счет – ведь ты всегда оказываешься ему должен. И приходится платить. А куда деться, если альтернатива – объятия Тьмы, которая уже предвкушает, как твои кости захрустят на ее зубах. Она ненасытна, сожрет все, гадина, не подавится, уничтожит и тебя самого, и все, что тебе дорого.

Долговая тюрьма, как ни смешно, спасла меня от такого исхода, к которому я упорно шел несколько лет. А потом появилась Дэна. И Тьма отодвинулась, подобрав побитые молью юбки, недовольно бурча, обещая вернуться и напоминая, что я принадлежу вовсе не свету.

Но сейчас я отчетливо чувствовал на себе ее взгляд. Ее, притаившейся в темноте за игорным столом, потирающей костлявые руки с длиннющими когтями – все они не раз вспарывали мою душу, кромсали сердце на крошечные кусочки, заставляя захлебываться мучительной болью.

– Вы такой скромник сегодня, Эдер, – насмешливо протянул граф Аризорский, заставив меня вздрогнуть. – Что произошло? В день нашей первой встречи вы были куда смелее! – он с превосходством глянул в мое лицо, а потом продолжил, чтобы повеселить друзей, – представляете, он решил, что я имею, – быстрый взгляд на меня, – шашни с его очаровательной супругой, художницей.

– Ревнивец какой! – протянул сидящий рядом маг. – Не знает, что все красотки наставляют муженькам рога!

– Делиться не хочет, жадина! – присоединился к нему другой.

– На свете существуют и верные жены, господа, – язвительно отозвался я, взяв себя в руки. – Хотя вам, видимо, такие не попадались и приходится судить по своим супругам.

Нет ничего тяжелее камня на совести. Но повисшая в комнате тишина была примерно такой же по весу, придавив меня запоздалым сожалением. Обругал себя всеми словами, которые остались в памяти после солдатской службы. Как бы мне без денег домой не вернуться, да еще и побитым.

– Зубастый какой, – протянул маг – тот самый, из ночи, когда была вырезана семья Светочей. – Настоящий дракон. Всегда говорю императору, что надо и от них тоже избавиться, все-таки магические существа.

Я только заметил этого мужчину, не тронутого, казалось, даже светом свечей на столе. Их сияние обтекало его опасливо, затушевывая полутьмой, припорашивая будто пеплом. В моей душе снова взвился ужас, липкой рукой сдавив горло. Почему он снова появился в моей жизни? Как раз тогда, когда я во мне возродилась надежда на то, что и для таких пропащих, как я, есть второй шанс!

– Вот-вот! – поддакнул ему сидящий рядом юнец. – Нам негоже допускать существование таких существ на наших землях! – его взгляд неприязненно мазнул по моей фигуре. – Зверушкам место в зоопарке! А то ходят тут, делают вид, что они тоже люди!

Впору подавиться хвостом! Драконы им уже не люди, надо же! А ведь еще совсем недавно магов никто всерьез не принимал. И подумать не могли, что из них такое дерьмецо вырастет, считающее, что имеет право решать, кому жить, а кого можно истребить!

– Господа, прошу извинить, не обучен общению с высокородными людьми, – сделал я шаг вперед к дипломатическому улаживанию конфликта.

– Прощение придется заслужить, – протянул граф Аризорский, зло щурясь.

Закусил таки удила, наглая фрикаделька!

– И как же? – я напрягся, представляя варианты.

– Обыграй меня в карты, дракон, – донеслось в ответ.

Я заледенел.

– Что, боишься, не справишься? – подначил маг.

– Нет, обыграть не проблема, – пробормотал я.

– Вы слышали? – возмутился граф. – Какая наглость! Он считает, что играет лучше нас! Немыслимая наглость!

Все зашумели. Я вздохнул, опять с опозданием сетуя на свой язык.

– Дайте ему сказать, мне уже любопытно, – маг поднял руку.

– Господа, все просто, – ответил, как есть. – Я поклялся матери более не брать карты в руки.

Так и было. В первую ночь в долговом доме мама пришла ко мне во сне. Я рыдал, как дитя, она утешала. Уснул на ее руках, поклявшись, что более никогда не притронусь к этим проклятым картам.

– Тогда выбирайте, – Азорский достал из кармана мешочек с монетами и потряс ими в воздухе, – или вернетесь домой с пустыми руками и будете объяснять супруге, почему, или сядете за этот стол и, так уж и быть, побуду добрым, скоро ведь моя свадьба, просто сыграете с нами.

Я скрипнул зубами. Помню обещание, данное во сне. Но как представлю лицо Дэны, когда вернусь домой без денег, на которые она так рассчитывает, которые она заработала!.. Нет, это просто невозможно, не могу так подвести любимую! Ей и так приходится экономить каждый грош! Не позволю, чтобы она страдала из-за моей дурости!

– И не пытайтесь уговаривать, – предупредил граф, увидев, что я открыл рот. – Или играете, или проваливаете! – он хихикнул и добавил, – и спите сегодня один, без красотки-жены под боком!

– Хорошо, – процедил я, чувствуя, как Тьма в углах довольно хихикает, потирая костлявые лапы.

Возьму еще один камень на душу, не привыкать. Дэна не должна страдать из-за того, что я не смог держать язык в узде. Это не ее вина.

Слуга подвинул мне стул, поставил бокал с виски. Игра началась. И с самого начала было ясно, что добром она не кончится.

***

– Ах ты, мерзавец! – вскричал