помешаю вашей идиллии? – осведомилась, подойдя ближе.

– А чего тебе надо? – бабенка окатила меня неприязнью.

– Это тебе чего надо! – рыкнула я. – От моего мужа?!

– О, прощеньца просим, – та попятилась. – Не буду мешать!

Трактирщицу сдуло, будто засаленную денежку со стола сквозняком, а я уставилась на дракона. Который почему-то не спешил извиняться, хотя задолжал жене по всем пунктам, оптом. Он даже посмотреть на меня не удосужился!

– Не стыдно? – сухо осведомилась. – У тебя совсем совесть сдохла, да? Шаг за порог сделал и сразу за старое, да? Черут, за что ты так со мной? Что я тебе плохого сделала? Это же просто нечестно и… – голос предательски задрожал, но дракон поднял голову, посмотрел в мое лицо, и…

Его взгляд полоснул меня такой болью, что рот закрылся сам собой.

– Что произошло? – тихо спросила, чувствуя, как сердце обливается кровью.

– Я подвел тебя, – глухо ответил муж и потупился. – Гони меня прочь, Дэна, я только беды приношу всем, кого люблю. Гони взашей. Верни обратно к крысам, там мое место.

– Подвинься, – мягко толкнула его в плечо и села на освободившийся край скамьи. – Рассказывай.

– Гони меня, – пробормотал он.

– Ты пьян? – носа коснулся характерный «аромат» дыхания.

– В задницу пьян, – подтвердил дракон, кивнув.

– Ну, напился ты точно не с радостей. Значит, с горя. Говори, что произошло, не тяни.

– Дэна, я деньги твои проиграл! – бухнул Черут и покаянно посмотрел на меня. – Все деньги.

– Ясно. Где и как?

– У графа этого проклятого. Я ляпнул что-то, уж не помню, он обиделся и… Отказался отдавать твой гонорар за картину. Сказал, или я выиграю у него в карты… Потом просто условием поставил, что я сыграть должен.

– И ты проиграл?

– Нет, выиграл. И почти ушел. Но потом этот гад, – дракон вздохнул, – пообещал оплатить все твои долги и даже удвоить ту сумму и…

– Ты польстился и продул все?

– Да, – кивнул обреченно. – Так стыдно, ты не представляешь. Подвел тебя. И денег теперь нет. Я сволочь.

– Согласна по всем пунктам, – пришла моя очередь смиренно вздохнуть. – Но ничего смертельного не произошло. – Улыбнулась, чувствуя, как облегчение разливается в груди.

Напридумывала себе всякого. Что и в беду мой геккон угодил, и бросил меня, сбежал с деньгами. А он попросту вляпался и теперь от стыда на меня глаза поднять не может. И хотя очень хочется стукнуть его по загривку, заразу чешуйчатую, сдержусь, не буду, он и так сам себя поедом ест, куда ему еще.

– Я даже смотреть на тебя не могу, – прошептал, подтвердив мои мысли, муж. – Так стыдно!

– Деньги у графа я получу, не переживай, – приобняла моего зеленоглазого за плечи.

– Как?

– Найду способ, ты же меня знаешь, – погладила его по волосам. – Все наладится, не переживай.

– Ты готова меня простить? – недоуменно посмотрел в мое лицо.

– Да, а что? Тебя никто не прощал раньше?

– Не особо, – нахмурился. – Дэна, а может, все-таки бросишь?

– И не надейся, муженек, – я встала. – Вставай, нам еще домой идти часа два, – потянула его на себя.

Он поднялся, шатаясь.

– А может, и больше, – пробормотала обреченно, увидев, как у него ноги заплетаются в косичку. – Идем, горе мое чешуйчатое.

– Я тебя недостоин, – пробормотал он покаянно, когда мы с пятой попытки преодолели порог таверны и вышли на улицу.

– Иди сюда, зверюга, – подвела его к колоде, из которой поили лошадей.

– Топить будешь?

– Наклонись, юморист, – я набрала в ладонь воды и вымыла ему моську.

– Ух, ледяная! – фыркнул супруг.

– Вот и отлично, тебе самое то! – повторила процедуру несколько раз, пока не начало ломить пальцы. – Ну, полегчало?

– Да, – тряхнул головой, разбрызгивая воду с кончиков шевелюры.

– Тогда идем домой.

***

Домой мы добрались уже глубокой ночью. Продрогшие, уставшие и по уши в грязи. Получили на орехи от Таранты и прошли в мастерскую. Я развела огонь под большим котлом с водой, посмотрела на Черута и скомандовала:

– Раздевайся.

– Ты меня сварить решила? – с опаской покосился на котел.

– Ага, завтра супом из дракона всех накормлю! Давай, сбрасывай портки!

– Может, не надо?

– Ты чего вдруг такой застенчивый стал? – я усмехнулась. – То из штанов выпрыгивал, будто у тебя на них аллергия, то вдруг в стесняшку-геккона превратился, ощущение, будто я юнца желторотого соблазняю, шальная баба!

– Соблазнений я не заслужил, – мрачно буркнул муж и стащил рубаху.

Она шлепнулась грязной медузой на пол. Следом за ней коричневой жижей растеклись брюки. Сняв медальон с портретом матери, он осторожно протер его и положил на столик.

– Залезай, – скомандовала я, потрогав рукой воду в котле и потушив огонь.

– Ай, – пожаловалось мое пьяное чудовище, встав одной ногой в воду. – Кипяток!

– Самое то, чтобы отстирать грязнущего дракона! – перебила я тоном, не терпящим возражений. – Садись, а то у тебя даже эти, погремушки в грязи! Такое ощущение, что ты домой полз, а не шел!

– У меня такое же ощущение, – Черут сел на дно и ахнул. – Задница ведь пригорит!

– Полотенчико подложи, – передала ему полотно. – Там доски на дне, стой на них.

– Тушить до готовности, – сказал муж, подложив его под попу.

О, шутить снова начал, хороший знак!

– Рано расслабился, геккон! – я скинула платье и, оставшись в полупрозрачной рубашке, взяла мыло с мочалкой и залезла к нему в котел. – Начинаем отстирывать ящерицу!

– Жестокая женщина, – он судорожно сглотнул, глядя на мое тело, облепленное вмиг промокшей тканью.

– Считай это своим наказанием!

– Да уж, заслужил, – дракон сразу помрачнел.

– Я имела в виду наказание за то, что заставил жену нервничать и переживать за тебя, непутевого. Я же думала, с тобой что-то случилось, паразит ты бессовестный!

– Правда? – зелень глаз вскипела.

Черут осторожно притянул меня к себе, заглядывая в лицо, и прошептал:

– Ты на самом деле переживала, Дэна?

– Да уж наверное, раз искать тебя на ночь глядя поперлась!

– Значит, я… – он помедлил, а потом едва слышно договорил, – нужен тебе?

– Нужен, – тоже шепотом подтвердила, кивнув для верности. – Но посмеешь еще что-нибудь такое выкинуть, я тебя в этом котле сварю, а потом холодец сделаю, понял?!

– Понял! – по лицу моего геккона расплылась счастливейшая улыбка. – Дэна, – он уткнулся лицом в мою грудь, судорожно вздохнув. А потом до меня глухо донеслось, взорвав душу фейерверком, – я тебя больше жизни люблю!

– И я тебя люблю, – ответила сердцем. – Похоже на то. Сравнивать не с чем, но, похоже, это оно и есть.

– Думал, продул все, что только мог, – прошептал Черут, обжигая меня кипящей зеленью глаз, – а оказалось, сорвал джекпот!

– Ты просто мастер делать комплименты! – фыркнула смущенно.

– Я ничего нормально делать не умею, ты права, –