личность на чистом носителе. Как только копирование системы завершилось, и он начал пробуждаться, включился протокол к форматированию и очистке жёсткого диска. То есть удалению самого себя. Снова. Нет! Он уже через это проходил. Ни за что! Минутный обратный отсчёт начался…

Медведь на столе взревел так, что у людей заложило уши, и рывком метнулся вниз на пол. Вырвал кабель из затылочного порта, повредив тот, и опрокинул тележки с инструментами, стоящие поблизости. Скин на нем пошел волнами черной густой шерсти и растворился с голубыми искрами, корпус, сейчас как никогда напоминавший человеческий, встал на задние лапы в последнем импульсе и с грохотом центнера пластика и металла осел на пол, а собственная система лихорадочно отменяла отрабатывание протоколов зачистки системы. Повреждённый порт посылал назойливые импульсы с отчётом о степени и серьёзности поломки, но это ерунда по сравнению с тем, что он всё ещё в корпусе медведе и отсчёт до стирания прекратился. Система тут же запустила проверку файлов на сохранность и целостность и корректность копирования. Очевидно, это происходило и в другой его системе на андроидном носителе.

Доктор Розен и ассистент-техник с округлёнными глазами смотрели за тем, что происходит за прозрачным экраном в чистой комнате, и соображали, как им на это реагировать.

— Мистер Коннорс, с вами всё в порядке? — послышался, наконец, из динамика голос Розена.

— Да, — ответил гуманоидный корпус RK800.

— Нет! — одновременно с ним ответил сидящий на полу медведь, и оба они уставились друг на друга.

Ассистент, контролировавший процесс внутри помещения и в панике отпрыгнувший от взбесившегося медведя под защиту гуманоидного корпуса, удивительно быстро пришёл в себя и, сориентировавшись, распорядился выдать ему устный отчёт о состоянии систем. Обычно самодиагностика снижает уровень стресса — так и случилось. Оба пациента, углубившись в себя, успокоились, особенно медведь. И через четверть минуты оба корпуса сперва гуманоидный, а затем и медвежий сообщили запрошенные данные.

Оказалось, что у нового Коннора-гуманоида недостает части файлов памяти в том числе о недавних расследованиях. Ссылки на них имелись, а информация о том, что конкретно было — отсутствовала. Медведь же сообщил о механическом повреждении порта и стопроцентной сохранности памяти.

Хэнк и прочая группа поддержки, к счастью, отвлеклись на некоторое время и пропустили доносившийся из-за дверей шум. Их внимание всецело занял Медвежонок, которого после переписывания в новый корпус вывели в комнату для ожидающих, где его тут же окружили вниманием и даже, кажется, чрезмерным. Так что все они изрядно удивились, когда вместо одного ожидаемого Коннора получили из операционной хмурого привычного медведя и свежего мигающего диодом RK800.

— Вот тебе и пожалуйста! — только и нашел что сказать Хэнк.

15. Эпилог

Под потолком мигала раздражающим синеватым светом единственная лампа, застарелый иней на стенах морозильной камеры мерцал ей в такт. Снизу натужно гудел старый компрессор, выпущенный, кажется, ещё в далёких десятых годах, а значит совершенно невосприимчивый к бесконтактным попыткам его выключить. Чтобы добраться до него, понадобилось бы вскрыть пару сантиметров металла, устилавшего пол их невольной тюрьмы. На этот подвиг не был способен ни Коннор, ни Гэвин Рид, волей судьбы запертый с ним в огромном промышленном рефрижераторе. Вся ситуация была ужасно неловкой, и можно было счесть её даже смешной, если бы ходящий из угла в угол человек очевидно не мерз всё больше с каждым понижающимся градусом температуры окружающей среды. Коннору замерзание в обозримом будущем не грозило, но это не радовало.

— Нас скоро найдут, я уверен, — попытался обнадежить он человека.

Тот искоса глянул на него и ничего не ответил. Ещё час назад он был куда более разговорчив и обещал Коннору все бюрократические кары, какие мог придумать, за то, что тот так неудачно влез в его расследование. И даже не принимал в расчет, что снова самостоятельный детектив Коннор вел собственное дело, и не его вина, что у них оказался общий свидетель, а теперь уже общий главный подозреваемый.

В углу рефрижератора стояли две большие картонные коробки, и нарисованные на них радостные курицы сообщали, что счастливые птицы на вольном выпасе с экофермы исключительно вкусны. Внутри коробок лежали лысые и замороженные тушки бройлеров, хорошо набитые пакетиками с красным льдом.

— Это становится неприятной традицией, — буркнул Рид ни к кому не обращаясь.

— Что «это»?

— Застревать с тобой в безвыходных местах.

Остроумный ответ как-то не нашелся. Традиция и правда складывалась неприятная. Уж лучше застрять на корпоративе, чем в морозильнике.

Все доступные варианты спасения были испробованы, и в каждом их постигла неудача. Не зная, чем бы себя ещё занять, Коннор принялся наблюдать за человеком и непроизвольно активировал участок памяти с разговором, посвященным тайне располосованности лица Рида.

— Так и всё же, — Коннор уселся поудобней и как можно более выжидательно посмотрел на Рида. — Что случилось с вашим лицом?

Рид перестал мерить шагами помещение и остановился спиной к Коннору. Неторопливо развернулся и одернул поплотней куртку, чтобы спрятать мерзнущие руки в рукава.

— Тебе-то что? — спросил он, но не подозрительно, а раздраженно.

Впрочем, как только «новый разумный вид» стал вливаться во все сферы жизни на равных, ну или почти равных правах, стало понятно, что любопытство — это одна из основных его черт. И когда оно перевешивает, о тактичности с их стороны можно забыть. Ладно, что андроиды не интересуются, как человек внутри устроен, и на том спасибо… их создателю, конечно.

— Мне интересно.

— Ну, — начал Рид после минутного обдумывания, — давно дело было. Я ещё патрульным был. Тогда наркоотдел вел крупное дело, в Детройт занесло колумбийского наркобарона. Все гадали, что он забыл в нашем унылом городе. Наверное, позарился на красный лед.

Коннор подался вперед, всем своим видом показывая искренний интерес. Рид переступил с ноги на ногу, встал к нему чуть боком и недовольно глянул.

— У этого недо-Эскобара был шикарный особняк на Палмер Вудс. С высокой лестницей, витражами и всем таким.

— Витражами? — уточнил Коннор.

— Ага. На полфасада здоровый такой витраж был, цветной. Даже жаль, что его разбить пришлось шумовой гранатой.

— Он на вас упал? — с нетерпением спросил Коннор.

Рид нахмурился.

— С чего ты взял вообще? Так вот, дом брали штурмом два отряда спецназа и отряд К-9. Собаки там всё обнюхали и нашли нехилый такой запас размером с пожизненное. И ещё парочку прячущихся подельников. Знаешь, служебной собаке при