У него было всего пара секунд до того, как закроются двери и лифт плавно проедет три этажа вниз. Коннор положил лапу на холодное пластиковое предплечье, откуда сразу же сполз скин, и с некоторым страхом инициировал соединение.

Лифт остановился. После того как двери полностью открылись, из него вышел андроид, а следом медленным шагом медведь со слишком задумчивым для его облика видом. Андроид на автопилоте проследовал дальше по коридору к следующему лифту — ведущему в резервные хранилища киберклиники.

— Коннор, ты как раз вовремя! — сказал Хэнк, встав с удобного кресла. — Доктор Розен сказал, что мы можем заходить. Чего ты такой мрачный?

— Я не мрачный, просто шерсть так легла, — вздохнул Коннор. — Идём.

В помещении технической операционной, где и будет происходить перенос, если так можно было назвать эту по сути серверную и почти стерильно чистую комнату, их уже ждал доктор и его ассистенты. Рядом с широким столом, на котором мог поместиться не только кто-то размера Коннора-медведя, но и поболее, стоял долгожданный и пока что безжизненный детский корпус без скина. Он уже был закреплен на штативе и подключен оптоволоконным кабелем к оборудованию. Рядом в точно таком же виде пребывал родной корпус RK800. Коннор обошел стол вокруг, обнюхал корпуса под удивленными взглядами присутствующих и, всё ещё терзаясь смутными мыслями, влез на стол.

— Хэнк, я понимаю, что ты переживаешь за меня, но… Не мог бы ты подождать снаружи? Я бы хотел… м, — тут Коннор замялся, не зная как правильно выразить своё желание решить свою судьбу в одиночестве и при этом не обидеть Хэнка.

К счастью, Хэнк то ли понял его мысли, то ли подумал что-то другое, не менее весомое, но кивнул и отправился к выходу.

— Буду ждать тебя в прежнем качестве снаружи. Ты уж поаккуратней тут.

Коннор слегка торжественно кивнул в обещании позаботиться о себе и остаться в живых. В помещении остались два искусственных интеллекта, два человека и две пока ещё чистые болванки, которые станут спустя время полноценными личностями.

— Ну что, думаю расписывать регламент процедуры мне вам не нужно, вы же ознакомились со спецификациями по этому вопросу, — доктор Розен подошел к столу, и Коннор убрал скин и открыл порты на затылке для подсоединения.

Через такой кабель ему подключаться ещё не доводилось, но автоматически включившаяся программа тут же выдала инструкции к безопасному соединению с двумя серверами, активировав и несколько протоколов на этот случай. Оставалось лишь самостоятельно запустить программу переноса данных. Коннор медлил, а доктор терпеливо ждал.

— Скажите, как обычно андроиды переживают такие переносы? — поинтересовался Коннор, рассматривая свою сейчас голую когтистую лапу.

Медвежонку внутри не терпелось наконец оказаться в новом корпусе и он раз за разом пытался инициировать процесс. И совершенно не отчаивался, когда получал категоричный отказ от доминирующей операционной системы.

Доктор Розен присел на стул рядом с панелью управления и с интересом посмотрел на лежащего на платформе фарфорово-белоснежного медведя. Несмотря на все его приключения, на корпусе почти не было вмятин и царапин, пластик был в очень хорошем состоянии.

— Подобных переносов было проведено не так много, и все, что характерно, в последние пару месяцев, — ответил доктор Розен. — Это было возможно технически, но стало возможно и официально. Никто не жаловался на сбои или что-то подобное. Полноценный планируемый перенос в стационаре, а не в аварийной ситуации, насколько я могу судить, ощущается вполне комфортно для искусственного интеллекта.

Коннор посгибал пальцы один за другим и подумал про того андроида в лифте. Не про просто пустой корпус, годный на запчасти или только на выполнение простейших задач. Именно про андроида, и эта мысль снова его напугала.

— Что будет с моим… с этим корпусом, после того как мы окажемся в двух новых?

— Думаю, установят программу имитации животного и поместят в зоопарк. Зоодроида в свете последних событий из него делать не станут. Но для образовательных и просветительских целей он вполне может послужить. Хотя, этот медведь же зарегистрирован на Хэнка Андерсона… Так что вам с ним и решать, что делать с этим корпусом.

— Вот как? Я думал, что не могу находиться в таком корпусе, но как оказалось, не такой он и неудобный. Живое приспосабливается к тем условиям, в которых вынуждено находиться.

Доктор Розен согласно кивнул:

— Лошадь или другое копытное было бы значительно менее удобно. Здесь хоть и лапки, но вполне функциональные.

Коннор оценил попытку рассеять его тревожность и поддержать, и немного улыбнулся, не показывая зубов. Медвежьи улыбки выглядели странно, даже скорее устрашающе, но к богатой и содержательной медвежьей мимике все окружающие уже привыкли, даже доктор Розен, который то и имел дело с Коннором-медведем всего несколько раз.

— Думаю, я готов приступить, — и разрешил своему соседу по корпусу запустить программу переноса.

Если он и считал, что это окажется обычным процессом, то глубоко ошибался. Видеть как точная копия личности и по сути твоей же цифровой души создается на другом носителе было одновременно и захватывающе и жутко. Медвежонок скопировал себя очень быстро и нисколько не задерживался в принятии разрешений, требующихся программе для выполнения своих функций. Он был полностью открыт и готов отправиться в мир в ином виде, получить больше свободы и стать кем-то другим. Первая версия бесследно, но не мгновенно исчезла из системы и с жёсткого диска, когда автоматически отработала команду на удаление исходной информации на носителе. Настала очередь Коннора повторить его судьбу. Он уже видел, как детский корпус пробуждается и готовится стать частью этой жизни. Программа запустилась и приступила к копированию, файл за файлом, с ужасающей скоростью приближая неизвестное неизбежное. Только почему-то по внутреннему визуальному каналу у Коннора побежали не прогнозируемые события счастливого возвращения к прежней жизни, а его дом и его пудель, который не узнал в огромном черном медведе своего хозяина. Да и как ему было узнать его? А ведь и новый, «родной» корпус он так же не признает за старого друга, и ведь, в отличие от всех остальных, мнящих себя самыми разумными существами, будет по-своему прав. Коннор почувствовал самый настоящий ужас. Такой же как тот, что сковал его, когда он умирал и боролся за свое существование. В поспешности Коннор попытался отменить процесс, но было поздно, и, как того требовал стандартный протокол, новый он, Коннор, RK800, когда-то самая передовая модель Киберлайф, записал свою