Шрифт:
Закладка:
Но если это так, откуда взялся Хендрик? И откуда Михаэлю известно, что солнечный свет опасен для жизни мальчика? Нет, лучше об этом не думать! К тому же Михаэль вдруг вспомнил, что у него в кармане: тот предмет, который ему дал Хендрик. Наверное, та загадочная сила, которая подавляет все его воспоминания, заставила его забыть и об этом предмете. Он сунул руку в карман и достал что-то вроде серого камня величиной с ладошку. Но через мгновение понял, что это. Он быстро отошёл от двери, повернувшись так, чтобы своим телом защитить этот камень от солнечных лучей, и спрятал его в ящик письменного стола. Затем опустил жалюзи, затемнив комнату. Только после этого он снова выдвинул ящик и с волнением взял в руки свою находку.
Этот предмет действительно походил на серый пористый базальт, но теперь, когда Михаэль уже знал, что перед ним, он с каждой секундой замечал новые подробности. Камень был продолговатый и очертаниями, походил на фигурку человека, как будто скульптор только начал работу и сформовал её вчерне. Но было как раз наоборот. Солнце сожгло блуждающего огонька, и кожа его превратилась в серый камень. Однако Михаэль знал, что эти существа очень живучи. Если повезёт, можно будет снова пробудить его к жизни. Но только с большой осторожностью, чтобы при этом не спалить комнату, а вместе с ней и весь дом. Михаэль решил попытаться. И не только потому, что живой блуждающий огонёк мог бы послужить доказательством его истории, но и от жалости. Из всех жителей Подземья блуждающие огоньки были, пожалуй, самые безобидные существа, на уме у них были только игры да смех, и никому они не причиняли зла, разве что кто-нибудь по ошибке их намочит.
В этом и состояла основная проблема. Единственной возможностью спасти блуждающего огонька было его лёгкое увлажнение. Но Михаэль ещё хорошо помнил, что произошло с домом Вольфа.
Он осторожно положил блуждающего огонька назад в ящик и вышел из комнаты. В коридоре он остановился и прислушался. Родители разговаривали на кухне, слов нельзя было разобрать, но судя по тону, они горячо спорили, а то и ссорились. Это случалось редко, но все же случалось - родители ссорились, и Михаэль довольно рано понял, что в такие моменты лучше не соваться меж двух фронтов: попадёшь под обстрел с обеих сторон. Кроме того, в настоящий момент его устраивало, что родители отвлеклись. Он на цыпочках прокрался в ванную, намочил тряпку для вытирания пыли и тщательно её отжал, чтобы не осталось ни капли воды. Вернувшись в комнату, он, против обыкновения, заперся на ключ и снова подошёл к письменному столу. С избыточной тщательностью он вытер руки о рубашку, взял блуждающий огонёк и положил его на развёрнутую сырую тряпку.
Послышалось лёгкое шипение. Взлетели мелкие голубые искры, словно светляки, но быстро погасли. Видимо, несмотря на всю осторожность, какая-то капелька воды в тряпке осталась, но только одна, потому что шипения больше не повторилось; Михаэль достал с полки над. кроватью жестяную банку, в которой хранил разный хлам, вытряхнул содержимое на кровать и уложил в банку блуждающего огонька, завернув в тряпочку. Жесть была не толще полумиллиметра, но никаких других мер предосторожности он сейчас принять не мог. Теперь оставалось ждать минут десять - пятнадцать, а потом, если понадобится, повторить водную процедуру с тряпкой.
Кто-то нажал на ручку запертой двери и постучался.
- Михаэль! - послышался голос отца.
Михаэль испуганно закрыл 6анку, в панике огляделся и потом спрятал её в ящик письменного стола. Банка была высоковата, и ящик задвинулся с трудом.
Отец постучался ещё раз и настойчиво позвал его, в голосе уже слышалось нетерпение. Михаэль бросился к двери и повернул ключ.
- Что случилось? - спросил отец, - Почему ты запираешься?
Ответ Михаэля состоял из беспомощной улыбки и такого же пожимания плеч, отец, к его удивлению, удовольствовался этим. Однако все же вошёл в комнату, быстро и внимательно огляделся, поморщился, заметив закрытые жалюзи и хлам на кровати, но ничего не сказал, только жестом позвал Михаэля за собой. Михаэль подавил в себе импульс глянуть в сторону письменного стола и молча вышел за отцом. Они спустились по лестнице на кухню, где был накрыт стол ко второму завтраку. Мать уже ждала их, и Михаэль сразу понял, что разговор будет не из приятных. Почему-то все неприятные разговоры всегда велись у них на кухне. Не в гостиной, не в саду и не в кабинете отца, а всегда за этим столом.
- Садись, Михаэль, - сказал отец. - Надо поговорить.
Михаэль безмолвно подчинился.
Рядом с тарелкой отца лежали зелёная записная книжка Михаэля и тут же блокнот с неразборчивыми отцовскими каракулями.
Михаэль ждал, что отец тоже сядет, но тот быстро вышел из кухни и вернулся, держа в руках «Подземный мир» Вольфа, возглавлявший списки бестселлеров. Отец положил роман рядом с дневником Михаэля, сел и посмотрел на сына, выжидая, когда тот сам начнёт разговор.
Михаэль молчал. Поскольку он не знал, какими сведениями располагает отец, самое лучшее было помалкивать.
- Итак, - сказал отец, - тогда начну я. Я исхожу из того, что ты читал эту книгу. - Он положил руку на толстый том Вольфа и, когда Михаэль кивнул, продолжил, указывая на записную книжку: - Это тебе тоже знакомо. В конце концов, ты сам это написал. Я даже не предполагал, что ты обладаешь такими талантами. Стиль и орфография оставляют желать лучшего, но сама по себе история просто захватывающая. Когда ты её написал? В ту неделю, что якобы блуждал по катакомбам?
Михаэль кивнул и, взглянув на мать, тут же поня по её лицу, что совершил ошибку. Он ещё не знал какую, но непоправимую.
- Это поистине удивительно. - Отец отхлебнул кофе. - Как ты знаешь, я не люблю всю эту научно-фантастическую дрянь, но «Подземный мир» я прочитал, и даже дважды, если разобраться.
-Дважды? - Михаэль поднял глаза.
Отец кивнул:
- Один раз два месяца назад, когда твой друг подарил мне это, - Он демонстративно положил руку на книгу, потом рука его совершила драматический полукруг над столом и опустилась на потрёпанный
