– Ясно, – мой интерес разгорается. – И почему же?

Леви и Эрин одновременно смотрят в сторону Гвен, но ничего не говорят. Когда мой вопросительный взгляд переходит на нее, она вскидывает руки и вздыхает:

– В конце концов, ты все равно узнаешь. Ладно, так и быть. Между мной и Уайеттом кое-что было.

– И? – уточняю я, потому что все еще не понимаю, почему Уайетт стал для нее запретной темой.

Гвен прикусывает нижнюю губу и бросает беглый взгляд через плечо, прежде чем продолжить.

– В то время я была… не совсем в себе. В любом случае, я помню, что Уайетт тоже был не прочь. Поэтому, я думала, что между ним и Арией все кончено. Но, в общем…

От потрясения у меня открывается рот:

– О, Боже. А он с ней не расстался?

Гвен поджимает губы, уткнувшись в кофе, и качает головой.

– После этого – да, – сухо говорит Леви а Эрин добавляет:

– Вскоре после этого Ариа разорвала отношения и приняла предложение от Брауна, хотя на самом деле она хотела поступить в Университет Аспена.

– На вечеринке было много людей, – бормочет Гвен с виноватым видом. – И это началось между нами еще до того, как мы попали в его комнату. Я бы не удивилась, если кто-то распространил слух, что между нами что-то происходит. Но… я понятия не имею. Я ничего не знаю наверняка. После этого я держалась от него подальше.

– Боже, – на мгновение я теряю дар речи, ошеломленно глядя через бортик на лед. Придя в себя, я качаю головой. – Да этот Уайетт просто мудак! В сравнении с ним Нокс – просто ангел.

Гвен хмыкает:

– Не скажи. Эти двое как арахисовое масло и джем. Настоящая команда мечты.

Эрин наклоняется вперед. Его темные глаза фокусируются на точке позади меня, после чего он кивает в сторону лестницы. Я поворачиваюсь и вижу, как в холл заходит Харпер в платье цвета лаванды. Она распустила пучок, и ее рыжие локоны при каждом шаге скользят по спине.

– А вы слышали про нее и Нокса?

Я первая, кто с интересом выпрямляется. Мое поведение меня раздражает, но я ничего не могу с собой поделать. Слишком велико любопытство.

– Нет. А что?

Гвен опережает его с ответом.

– Говорят, что-то было. По словам Харпер, они были вместе, но я не знаю, стоит ли этому верить. Нокс обычно держится подальше от девушек из «АйСкейт».

– Уайетт вчера то же самое сказал, – говорю я, не отрывая взгляда от Харпер. Ее глаза выглядят красными и опухшими. Она что, плакала? Может, из-за Нокса? – Но когда я спросила Нокса об этом, он отмолчался, – мой взгляд возвращается к остальным. – Что это все значит?

– Не знаю, – отвечает Леви, и Гвен с Эрином тоже пожимают плечами, у обоих ничего не выражающие лица.

– Никто не знает, почему, – отвечает Гвен. – Так было всегда.

– Понятно. Странно, – я вздыхаю, делаю последний глоток кофе и ставлю чашку обратно на стол. – Хватит о Ноксе. За что папа оторвет тебе голову, Гвен?

Моя подруга закатывает глаза, снимает с запястья резинку для волос и завязывает пучок:

– Леви с Эрином преувеличивают.

– Мы даже преуменьшаем, – отвечает Леви, на что Эрин задумчиво кивает и добавляет: – Гвен хочет сделать тройной лутц на Skate America, хотя ее отец включил в ее программу только двойной.

Я хмурюсь и смотрю на Гвен:

– Зачем ты хочешь его прыгнуть?

Skate America – это следующий международный Гран-при сезона, к которому мы сейчас готовимся.

– Потому что двойной лутц означает меньше очков, чем тройной, и у меня не будет шансов на победу, – отвечает Гвен. В ее голосе звучит недовольство, и я могу ее понять. Возможно, я бы не чувствовала себя иначе, но вместо этого я тоже переживаю, что не смогу соответствовать стандартам Полины. Она включила в мою программу комбинацию из тройного акселя и тройного тулупа, но на данный момент я сильно сомневаюсь, что смогу безупречно выполнить эту комбинацию перед Skate America.

– И теперь ты хочешь изменить программу за спиной у своего тренера? – я задумчиво кривлю рот. – Не думаю, что это хорошая идея, Гвен. Попробуй поговорить с ним еще раз.

– Нет смысла, – отвечает Гвен. Похоже, у нее на этот счет твердое мнение, словно решение она приняла уже давно. Она вздергивает подбородок, отодвигает стул и встает. – Тренировка начинается.

Эрин, Леви и я смотрим друг на друга, пока она уходит.

– Это Гвен, – говорит Леви и пожимает плечами. – Если ей что-то втемяшится в голову, ее не остановить.

Эрин вздыхает:

– Упрямее быка, который видит красное.

Мы тоже встаем, чтобы выйти на лед. Наблюдая за Гвен, которая сосредоточенно пытается сделать тройной лутц, а затем снова и снова сгибается в коленях, как только ее лезвия касаются льда, я думаю, что она не просто упрямая. Я знаю ее не так давно, но уже успела заметить перепады настроения и странное поведение. И это заставляет меня задуматься. Наверное, Гвен тоже ведет в своей голове какую-то борьбу, о которой я ничего не знаю. Но я знаю, как ей тяжело притворяться перед всеми, что все в порядке. Как будто она просто комок энергии, каким ее все видят.

Потому что самое сложное в этом деле – убить чудовище внутри себя, при этом не навредив себе.

До сих пор ищу тебя в каждом рассвете

Нокс

– Это никуда не годится, Нокс, – лицо моего тренера приобретает суровый вид, а губы сжимаются в тонкую линию. Кэмерон Пирс – один из лучших тренеров по сноуборду, а с его серыми глазами, темными волосами и загорелой кожей – пожалуй, самый желанный холостяк среди спортсменов. В течение многих лет он побеждал на X-Games и несколько раз выигрывал золото на Олимпийских играх. Он строг и требователен, когда дело доходит до тренировок, но обычно бывает доволен моими результатами. Но не сегодня.

Он идет ко мне по снегу, пока я отстегиваю доску после неудачного заезда.

– Ты что, с похмелья, парень? Это был твой худший результат за последние несколько недель! Ты хочешь с этим выступить на X-Games и опозориться на весь мир?

Я чувствую, как по шее стекает пот и исчезает в воротнике лыжной куртки. У меня один из самых дорогих сноубордов на рынке, его спонсирует Rockstar Energy, но мне плевать, если с ним что-то случится.

– Извини, – говорю я. – Вчера была бурная вечеринка.

Это ложь. Я