— Пробудите? — переспросила Оляна.

— Конечно. Сейчас он просто спит внутри вас. Но в определённый момент проснётся. У каждого оборотня наступает момент спонтанной трансформации. Как у самых низших волколаков во время полнолуния — когда оборотень не контролирует Зверя и не знает, что тот творит. Ваша шестнадцатая Коляда — Инициация. Ваш Зверь проснётся, и вы обернётесь в любом случае. И только от вас будет зависеть, сольётесь ли вы со своим Зверем правильно, войдёте ли с ним в резонанс, сможете ли вернуться к прежнему виду и пользоваться приобретённым. Сейчас, при очищении, даже шесть из девяти будет хорошим результатом, за который никто не будет вас ругать или наказывать. Вы сможете обдумать и прийти к правильным выводам после. Причин-барьеров девять, но каждый стоит на своём перепутье и проживает их в своём темпе. Обряд поможет пройти сквозь них и перейти в более высокое состояние сознания, необходимое для принятия и подчинения Зверя. Даже если вы примете помощь Предка, вам всё равно придётся во многом справляться самим, договариваться, принимать, осознавать себя. Вы должны быть к этому готовы.

Сказав всё это, Блага зажгла восемь травяных свечей с видимыми вкраплениями голубого василька, сделала знак развернуться к ней спиной и начала расчёсывать их явно ритуальным костяным гребнем с тонкой резьбой в виде переплетённых змеев.

В процессе расчёсывания Озара ощутила, что входит в транс, который уже не казался странным. Тётя Блага была права. Все их Дары наверняка были также связаны с их Зверями. Они родились вместе и потом созревали, чтобы совсем скоро появиться на свет.

Когда Озара очнулась, волосы уже были полностью сухими, а тётя объявила, что они прошли круг. На этот раз всё обошлось своими силами, хотя ни особых видений, ни каких-то необычных «спецэффектов» Озара не припомнила, но внутри стояла приятная звенящая пустота, готовность, а ещё некоторое нетерпение как перед долгожданной встречей.

Впрочем, как выяснилось, в своём трансе они были ни много, ни мало, а почти весь день и до захода солнца осталось не так и много времени.

— Последний барьер —это бездействие, которое приравнивается к немощности, старости, — сказала Блага.

— Зверь поможет нам долго жить и мы должны это принять? — спросила Озара, вспомнив про разговор с родителями.

— Не совсем, — покачала головой тётя. — Бездействие равно безынициативность и бесполезность, некоторые оборотни предпочитают дрессировать своего Зверя, запирают его внутри себя, не дают ему волю и свободу. Наш Род идёт иным путём. Мы прислушиваемся к нуждам и желаниям своего Зверя. Делаем его своим партнёром. Другом. Соратником. Но… всё-таки главными в этом партнёрстве должны стать вы. Иначе просто простоите в стороне до своей старости и полной утраты возможностей. Начнём. Времени осталось не слишком много.

Блага запела песню без внятных слов, которая отозвалась гулом в ушах и головокружением. Озара лишь краем глаза видела, что тётя начала заплетать волосы сначала Ожеги, потом Оляны, и последней очередь дошла и до неё. Из таза с заваренными берёзовыми вениками плавно вылетели ленты, явно вымоченные в травяном растворе, и когда влажный тёплый атлас коснулся кожи… что-то произошло.

Баня растворилась, потеряв очертания, осталась лишь заунывная песня, которую словно подхватил многоголосый хор. Потом Озара ощутила стужу с одной стороны и тепло с другой. Кто-то смотрел из темноты, кто-то тёплый, и она протянула руку, сделала шаг и…

Очнулась у лобного места в центре Гнезда рядом с сёстрами, родителями и всеми жителями и гостями Гнезда. Небо алело закатом. Все смотрели на них. А прямо перед ногами был вычерчен защитный рунный круг, окружённый низенькими крадами.

— Зверь внутри вас, — нарушил тишину дедушка Остромир. Впрочем, сейчас это был не их дедушка, а Глава клана. — Обратитесь вглубь себя, позовите, распахните объятья. Внучка моя старшая. Ожега.

Ожега переступила чёрную линию и закрыла глаза. Озара много раз видела, как перекидывались их папы и дедушки, и у сестры вышло так же, спокойно и красиво: вот стоит девушка, одетая в богатый расшитый жемчугом летник, с височными кольцами, с лентами в волосах сложной косы, украшенной венцом, — а через миг выгибается изящная длинная шея зелёно-серого Змея с разными глазами: один золотисто-карий, а другой карий у зрачка и голубой по краю радужки, в смешении же и по большей части равномерно зелёный.

Ропот восхищения прошёлся по толпе. Змеевна и правда была изящна и красива, не такая мощная, какими перевоплощались мужчины, более… женственная, с венчиком гребней на голове, более мягкими линиями морды и чуть менее внушительными клыками, зато крылья, кажется, были больше, чем у папы-Боеслава, который мог похвастаться самым большим размахом в Гнезде.

— Создана для Неба! — словно услышав мысли Озары, вторил ей дедушка Остромир. — Возвращайся, Ожега, внучка старшая.

Озара на миг задержала дыхание, даже ладони моментально вспотели, но у Ожеги обернуться назад получилось так же спокойно. В крайнем случае был ещё способ экстремального сброса оборота как «биться оземь», точь-в-точь, как описывали в сказках — вот это, главное, в легендах Яви осталось, но она надеялась, что никому из них он не понадобится.

— Внучка моя средняя. Оляна, — тем временем провозгласил дедушка Остромир.

Оляна мелко засеменила в круг, повела рукой с широким рукавом и тоже легко обернулась светло-серой Змеевной с льдистыми глазами. Оляна была покрупней Ожеги в обороте: почти пять метров от кончика длинного хвоста с острым и полупрозрачно-льдистым гребнем до вытянутой морды, то есть никак не меньше, чем Змей-мужчина. Из длинной пасти вышел холодный пар, а под тяжёлой трёхпалой лапой с острыми когтями начала замерзать земля.

— Повелительница Льда, — цокнул языком кто-то за спиной Озары.

— Хорошо, — похвалил дедушка Остромир. — Теперь обратно.

Когда Оляна вернулась в человеческое тело и подошла к родителям, Озара поняла, что всё это время не дышала. А ещё Оляна будто в один момент повзрослела, растеряв свою былую мечтательность и наивность. Высоко поднятая голова, гордая осанка и расправленные плечи — сестра словно сошла со старинных гравюр о деяниях великих княгинь Беловодья и основательниц древних Родов, таких как Горгоны, Сирины и Яги, где наследие передавалось по женской линии от матери к старшей или достойнейшей дочери.

— Озара. Внучка младшая. Твоя очередь, — позвал дедушка, и Озара шагнула за черту.

В голову лезли всяческие мысли, например о том, что их, похоже, после очищения в бане одели, пока они были в трансе, или о том, что юдварги сохраняли на себе