— Ничем не могу помочь: Константин Платонович спит. Приходите позже!

— Так разбудите, чъёрт побъери!

Барон, покрасневший от гнева, едва не срывался на крик.

— Стой, — дёрнул я Кижа.

Вытащив из кармана блокнот и карандаш, я написал короткую записку и вырвал листок.

— Возьми. Тихо подойдём, и подсунешь под дверь.

Киж кивнул, и мы на цыпочках подкрались к барону. Несколько раз половицы предательски скрипели под ногами, но, к счастью, фон Кох ничего не заметил.

— Татьяна Алексеефна, прошу вас разбудить князя. Немедленно!

Барон так распалился, что на каждой фразе размахивал руками, пару раз едва не задев Кижа. Но тот легко увернулся с ловкостью акробата, присел и сунул бумажку в щель под дверью. А затем тихо отошёл гусиным шагом.

— Татьяна Алексеефна…

Дверь в номер распахнулась, и в коридор выскочила Таня.

— Я вам десять раз сказала, Кох!

— Фон Кох!

— Хоть фон, хоть вон, хоть бон! Вы ещё вчера надоели Константину Платоновичу! Чего вы опять хотите? Опять будете его беспочвенно обвинять в чём-то? Это называется знаменитое австрийское гостеприимство?!

Таня наступала на барона, сердито бросая ему в лицо фразы, так что он вынужден был отступить. Мы с Кижом воспользовались шансом и за спиной девушки проскользнули в номер. Киж сбросил “плащ”, и я ринулся в спальню. Скинул камзол, сапоги, быстро облачился в длинный халат, сунул ноги в тапочки и пошёл разбираться с бароном.

Глава 19 - Подземелье

Демонстративно зевая, я выглянул в коридор и окатил фон Коха тяжёлым взглядом.

— Что на этот раз, барон? Принесли ещё одно письмо с предложением покинуть Вену в течение суток?

— Нъет!

— Тогда не стоило меня будить. Таня, оставь его и пойдём пообедаем.

Девушка презрительно фыркнула на барона, круто развернулась и зашла в номер. Я пропустил её и стал закрывать дверь.

— Погодите, фаша сфетлость!

Он быстро шагнул вперёд, не давая мне уйти.

— Что вам, барон? — я утомлённо вздохнул. — Мне кажется, вы вчера уже сказали всё, что хотели.

— Я должен поговорить с фами, — фон Кох дёрнул щекой. — Очень срочное дело.

— У вас ещё что-то пропало, и вы решили узнать, не я ли это взял? Так я вам сразу скажу — нет, ничего австрийского я даже в руки не возьму после ваших инсинуаций. Или вы опять хотите устроить у меня обыск?

— Я федь уже принёс извинения за этот эксцесс! Виновные примерно наказаны, а фсем моим сотрудникам сделано фнушение. Прошу, дафайте забудем этот позорный случай!

Видя, что я не собираюсь менять гнев на милость, фон Кох затараторил быстрой скороговоркой, не заботясь о произношении, отчего его акцент стал совершенно жутким.

— Фаша сфетлость! Если хотите, я могу изфиниться ещё раз. Я никогда бы не отдал приказ обыскивать фас или фаших людей. И я не собирался фас обвинять в похищении. Но фы же некромант, фаша сфетлость! Когда там, — он взглядом указал на потолок, — узнали, что фы к нам едете и ф фашей сфите дфа поднятых мертвеца, то мне приказали уделить фам особое фнимание. Хотели даже просить фас не посещать Вену, но решили не дафать пофод для скандала.

Судя по дёргающемуся нижнему веку, последние сутки у фон Коха выдались очень нервными.

— Фчера после похищения меня ф первую очередь спросили о фас. Я не мог не яфиться к фам и не задать положенные фопросы. Фы же сами служили ф Тайной канцелярии и должны понять меня!

Я чуть не рассмеялся. Интересно, из каких источников он взял, что я служил в Тайной канцелярии? Подозреваю, в этом виновато моё несостоявшееся назначение на должность главы этой конторы. На таких местах случайных людей не бывает, вот они и сделали выводы.

— И что вы от меня хотите сейчас?

Фон Кох покосился направо, где по коридору кто-то шёл, и поморщился.

— Это прифатный разговор, фаша сфетлость.

— Хорошо, я дам вам пять минут.

Войдя в номер, барон закрыл дверь и направился за мной. Я же налил себе чуть остывший кофий из кофейника на столике и сел в кресло.

— Откуда стало известно, что со мной поднятые мертвецы?

Несколько мгновений поколебавшись, фон Кох ответил:

— Маг с сильным Талантом фидел фаших людей в Кёнигсберге. И поделился своими наблюдениями с друзьями ф Вене. А про фашего Дмитрия Ифанофича нам ещё раньше сообщил посланник из Петербурга.

Я и не сомневался, что о Киже и Диего будут знать все, кому положено. Маскировка под живого работает только против обычных людей и слабых Талантов.

— Предположим. Садитесь, барон, — я указал на кресло напротив. — И рассказывайте, ваши пять минут уже начались.

Фон Кох сдвинул шпагу на поясе и тяжело опустился в кресло. Прежде чем он начал говорить, в комнату вошла Таня и молча встала за моей спиной. Барон бросил на неё короткий взгляд, но возражать против её присутствия не стал.

— Как фы знаете, фчера украли приму придворной оперы. Увы, я так и не смог обнаружить ни её, ни похитителя, — он вздохнул. — А этой ночью были похищены ещё дфе пефицы. Одна из них — протеже наследника Иосифа.

При этих словах у него несколько раз дёрнулась щека. Нет, однозначно, барон не подходил для руководства оперативными мероприятиями. Может, он и хорош как глава дешифровщиков, но при критической ситуации, требующей решительных действий, он “поплыл”.

— Сочувствую Его Высочеству Иосифу. Но зачем вы рассказываете это мне?

— Помогите мне, фаша сфетлость.

— Я?!

— До нас доходили сфеденья, — фон Кох нервно пожевал губами, — что вы имеете опыт в розыске пропавших, сфязанных с магией. Гофорят, фы спасли наследницу Голицыных, украденную фрагами рода прямо на коронации императрицы.

Я усмехнулся про себя: похоже, австрийский посланник отправил на родину непроверенные слухи. Впрочем, истину в том деле мало кто знал, кроме меня.

— Мяу!

Мурзилка, разбуженный голосами, вышел из спальни и пересёк комнату, раздражённо мотая хвостом. Запрыгнул на подлокотник моего кресла, зыркнул на барона и подставил голову под мою руку. Я почесал кота за ушами и пристально посмотрел на фон Коха.

— Вы встретили меня два дня назад, барон, усмотрев в моей фигуре угрозу. Не обратились с почтением и уважением к моему титулу, а начали знакомство со скрытых угроз и запретов. Будто