щурится. Ради всего святого, передки сюда идут. Если они окажутся между пулеметами, всё кончено.

Передки? Да. Громыхают колесами достаточно громко – слышно всем. Есть лишь один способ их спасти: по одной оттащить пушки подальше. Кто погибнет, тот уж погибнет.

Команда подана. Ее передают по цепочке: «Отходим! Навстречу передкам!»

– Если сможете, осторожно помашите платком, чтобы Холлерт заметил!

Пушки медленно отползают, словно толстые черепахи. По сантиметру солдаты сдвигают колеса, дергая за них вытянутыми руками. Штойвер выгибается с белым платком в зубах, носом почти в канаве. Подает сигнал.

Передкам стоять!

Только бы сектор пулеметов не сдвинулся к ним.

Нет.

Батарея отходит, еще на сантиметр. И вот тяжелые стволы набрали разгон и сдвинулись уже на несколько метров дальше. Еще быстрее. Еще быстрее, всё дальше и дальше назад.

Передки жмутся к домам: два справа, три слева.

Пулеметы взбивают пыль, крошат камень, но в одном и том же месте.

И вот:

– Передки! Назад! Батарея, рысью!

Рысью!

Из-за поворота улицы появляется командир полка. Со штабными. Мозель докладывает, в том числе о потере шестой батареи.

Размышления недолги:

– 1/96 занять позицию и укрыться вон там, в саду. По возможности вести наблюдение участка предыдущей позиции. Надо переждать!

Капитан передает приказ Штойверу:

– Там сад, за деревянным забором. Направление туда, батарея галопом вперед, орудия накрыть, передкам вернуться с дороги к Аннаю. Связь наладить!

Врага больше не видно. Молчание полное. Газовое облако рассеялось.

– Жалко шестую, – говорит командир. – Полк сильно обескровило за последние дни. Как думаете, сможем орудия вызволить? Позаботьтесь об этом сегодня ночью, капитан Мозель.

– Слушаюсь, герр подполковник.

– И немедля найдите пункт для наблюдения. Линию до штаб-квартиры надо проложить. Туда, за церковь, в бывшее саперское казино.

Он уходит.

Мозель едет верхом вслед за батареей.

7

3-е бюро Генерального штаба

№ 8. 565

14 сентября 1915 г.

Секретно

Командующим генералам:

Моральный дух войск и их жертвенность важнейшим образом обеспечивают сплоченность при наступлении. Французский солдат действует тем храбрее, чем лучше понимает значение наступательных операций, в которых он принимает участие, тем больше доверяет он мерам, предпринимаемым командованием. Засим надлежит, чтобы офицеры всех рангов начиная с сегодняшнего дня разъясняли подчиненным благоприятные условия, при которых состоится предстоящее наступление французских вооруженных сил. До каждого должны быть доведены следующие пункты.

1. Мы должны атаковать на французском театре военных действий, чтобы выбить немцев из Франции. Мы не только освободим наших соотечественников, порабощенных двенадцать месяцев назад, но и вырвем у врага ценные трофеи в виде наших оккупированных территорий[29]. Кроме того, убедительная победа над немцами заставит нейтральные страны склониться на нашу сторону и заставит противника замедлить свои действия против русской армии, чтобы противостоять нашим атакам.

2. Всё сделано для того, чтобы грядущее наступление можно было предпринять значительными силами с мощными материальными ресурсами. Всё возрастающее значение оборонительных сооружений, всё возрастающее применение территориальных подразделений на фронте, увеличение количества английских войск, высадившихся во Франции, дали Главнокомандующему возможность отвести большое количество дивизий с фронта и держать их в готовности к атаке – численностью, равной нескольким армиям. Эти силы, как и те, что сейчас находятся на фронте, располагают новейшими совершенными средствами ведения войны. Количество пулеметов увеличилось более чем вдвое. Полевые пушки, заменяемые по мере износа новыми, имеют значительный боезапас. Количество обозов увеличено – как для доставки продовольствия, так и для переброски войск. Тяжелая артиллерия, основное средство нападения, подверглась значительному усилению. Укомплектовано и подготовлено значительное число батарей тяжелого калибра с прицелом на предстоящие наступательные операции. Суточный запас боеприпасов, предусмотренный для каждого орудия, превышает наибольший из когда-либо зарегистрированных резервов.

3. Настоящее время особенно благоприятно для генерального наступления. С одной стороны, армии Китченера завершили высадку во Франции, с другой стороны, в последнее время немцы отвели войска с нашего фронта, чтобы использовать их на русском фронте. Немцы располагают очень скудными резервами за узкой линией своих окопных позиций.

4. Атака должна быть всеобщей. Она будет составлена из нескольких крупных одновременных атак на протяженных участках. В ней примут участие значительные силы из состава английской армии. В наступлении также примут участие бельгийские войска. Как только противник будет измотан, войска на участках фронта, остававшиеся до тех пор бездействующими, поочередно осуществят атаки на него, чтобы довершить его дезорганизацию и довести его до полного рассеяния. Задачей всех наступающих войск будет не захват переднего края окопов противника, но прорыв – без передышки, днем и ночью – сквозь вторую и третью линии его обороны с выходом на открытое пространство. В этих атаках примет участие и кавалерия, дабы, опередив пехоту, закрепить успех. Одновременность атак, их сила и протяженность фронта не позволят противнику сосредоточить в одной точке свою пехоту и артиллерийские резервы, как он смог это делать на севере Арраса. Эти обстоятельства обеспечивают успех.

Распространение этого сообщения в войсках непременно поднимет их дух до уровня требуемых от них жертв. Потому абсолютно необходимо, чтобы доведение данных положений до сведения осуществлялось с полной убежденностью.

Подп. Жоффр

8

На заброшенной позиции 1/96 в подвальном помещении пункта связи сидят лейтенант Фрике и Райзигер.

Раз за разом пытались они пробиться наружу, освободиться. Не вышло. Дверь подвала просела, раму зажало, вся лестница завалена обломками рухнувшего дома. Окошко на улицу тоже засыпало слоем не в один метр. Так что стараться без толку.

Утешение лишь одно, хоть и слабое – где-то в завале должна быть щель: с улицы в подвал попадает луч света толщиной с руку. А может, и нет никакого утешения. Спятить можно от злости: видеть дневной свет, но выбраться к нему никак.

Гнев понемногу переходит в отчаяние: в ловушке без всякой надежды. Заперты тут без дела. И чем это кончится? Расчет простой: помрем с голоду или, в лучшем случае, дождемся повторного обстрела, который быстро положит делу конец.

Фрике шастает туда-сюда уже с полчаса. Руки в карманах. Туда-сюда. Ногу то на дверь подвала поставит, то на наружную стену, за которой должна быть дорога. Туда-сюда.

Наконец садится на пол в углу. Скрещивает ноги, глядя перед собой.

Райзигеру хочется как-то смягчить безнадежность их заключения. Он устраивает праздничное освещение, прилепляя свечки на столе, весь их запас. В итоге горит шестнадцать огоньков. В комнате ослепительно светло. Так, по крайней мере, больше не видно дневного света. Райзигер принимается бегать. Рысью, руки скрестив на груди, то вверх, то вниз. Еще бы не стояла такая мертвенная тишина кругом.

Он подходит к лучу света и прикладывает ухо к дырке