руководством «Контрольное управление по Германии и Австрии» (которое вскоре стало называться «штаб-квартирой Хайнда»). Проблема Германии и контроля над ней, безусловно, являлась достаточно масштабной, чтобы требовать создания специального департамента и министра, но принятая мера имела определенные недостатки.

«Канцлер герцогства Ланкастер является младшим министром… ему поручено руководить деятельностью Союзной контрольной комиссии по Германии, которая частично решает и чисто военные проблемы. весьма быстро входит в круг обязанностей и стратегии Министерства иностранных дел. Этот младший министр должен. поддерживать баланс между конфликтующими интересами в Уайтхолле. Есть и другие государственные департаменты, в частности Казначейство, которые должны вмешаться в ситуацию на очень ранней стадии. Этот почтенный джентльмен должен. ощущать себя чем-то вроде мелкой рыбешки, плавающей среди китов»[45].

В марте 1947 года субординация была значительно упрощена, когда лорд Пакенхэм, назначенный вместо Хайнда канцлером герцогства Ланкастерского, получил кабинет в Министерстве иностранных дел и был введен в более тесный контакт с министром иностранных дел[46]. Между тем создание нового департамента вызвало массу принципиальных вопросов, требующих разрешения, и, таким образом, не сразу уменьшило путаницу, которую оно призвано было устранить.

Основной задачей, стоявшей перед Контрольным управлением, было обеспечение гражданского персонала для британского элемента Комиссии. Подразделения военного правительства, естественно, почти полностью состояли из кадровых офицеров, но многие из них подлежали демобилизации, и, хотя можно было принять меры для отсрочки, это было нелегко сделать вопреки желанию человека и нельзя было затягивать до бесконечности. Ряд офицеров были готовы перейти в Комиссию, но для других требовалось подыскать замену, причем речь шла о людях нужной квалификации[47]. В Германии и Англии были созданы комиссии для проведения собеседований, но, как и с большинством новых процедур, здесь столкнулись с проблемами. Требовалось не только найти кандидатов и провести с ними собеседование (это должны были сделать те, кто имел представление о необходимых качествах набираемых сотрудников); переговоры по условиям контракта часто занимали несколько недель, а приобретение снаряжения и организация поездки – еще несколько. Этот срок еще более увеличился, когда было принято небезосновательное распоряжение о том, что все, кто вступает в Комиссию, должны сначала пройти курс начального обучения; в это число вошли даже те, кто побывал в Германии, поскольку они могли помочь многое объяснить новичкам. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств и при самых добрых намерениях (а это качество встречается не у всех и не всегда) офицеру было трудно быстрее, чем за шесть недель успеть вернуться из Германии, демобилизоваться, быть принятым в Комиссию и отправленным обратно в качестве гражданского лица на свою прежнюю должность. Возможно, Оливер Литтлтон несколько преувеличил, заявив, что «система набора… превосходит по медлительности почти любой другой правительственный процесс, и это о чем-то говорит». Но из 3613 человек, ожидавших отправки в Германию 19 октября 1946 года, 1964 уже более шести недель числились в списках на получение зарплаты.

В общем и целом трансформация из преимущественно военного в преимущественно гражданское население прошла успешно, но в то же время тем в Германии, кто «делал сорок семь различных вещей, чтобы вновь запустить этот бург», не помогала неуверенность в том, прибудут ли замены ключевых офицеров до того, как эти офицеры исчезнут, и будут ли они удовлетворительными, когда эти замены прибудут. И, несмотря на современные средства связи, редко удавалось получить точные сведения из Лондона о том, когда прибудут замены, поскольку ответственность за организацию этих перемещений была разделена между многими подразделениями.

Главной трудностью в получении персонала была, конечно, неопределенность перспектив, которые сулила работа в Германии. Хотя в те дни многие охотно говорили о двадцатипятилетней оккупации, Министерство финансов (возможно, к счастью) было настроено более скептически, и, несмотря на многочисленные попытки заключить хотя бы несколько долгосрочных контрактов, предлагаемый срок редко превышал семь лет, и даже в течение этого периода не было полной уверенности, которая сопутствует должности на государственной службе. Часто предлагалось, что решением проблемы является прикомандирование штатных сотрудников из обычных департаментов. В ряде случаев так и было сделано, и многие ключевые должности были заняты первоклассными специалистами; те отделы, где имелся костяк из постоянных гражданских служащих (например, политический и кадровый), оказались одними из самых успешных, но откомандировать можно было только тех, кто сам был готов поехать, а отделы, столкнувшиеся с многочисленными проблемами дома, не всегда стремились отдать своих лучших людей в страну бывшего врага. Жизнь в Германии имела свои недостатки, а преимущества (например, щедрые пособия), которыми она обладала в качестве получаемого жалованья, не всегда могли привлечь нужных людей; в то время как многие, кто был за границей с 1939 года, не хотели там оставаться, другие стремились вернуться домой и не желали упускать шансы, находясь вдали от дома, в то время как в самой Британии имелось так много гражданских рабочих мест[48]. Беспокойство о будущем, вероятно, несколько преувеличивалось; любой, кто отличился в Германии, скорее всего, мог претендовать на ряд должностей, предложенных ему в той или иной организации. Но оно, беспокойство, все-таки существовало, и все это усугубляло трудности с обеспечением персонала, обладающего необходимыми навыками для эффективного решения проблем контроля.

В любом случае новой организации требуется время, чтобы освоиться; несмотря на бдительность отборочных комиссий, в нее проникают некоторые «неудачники», которых приходится вытеснять. Всегда ведь найдутся мало пригодные для данной работы, да к тому же несовместимые по темпераменту люди; определенные формы организации оказываются неприспособленными к поставленной цели, и их приходится менять. Но времени на то, чтобы все обустроить, как надо, у Комиссии не было; насущные проблемы были неотложными и постоянно менялись. Персонал находился в состоянии вечной текучки, и, учитывая меняющиеся условия, а также (после 1946 года) сокращение штатов, точный характер организации постоянно приходилось менять. И британцы, похоже, решали свои кадровые проблемы с тем же успехом, как и другие союзники.

Британский элемент Комиссии часто подвергался критике из-за его размера, который значительно превышал штаты трех остальных держав. Однако русские методы и французские условия настолько отличались от британских, что справедливое сравнение можно попытаться провести только с американцами, и даже здесь необходимо не забывать о некоторых моментах. Верно, что численность штатов Контрольной комиссии по Германии по состоянию на 1946 год составляла 25 813 человек против 12 000 в американской зоне в декабре 1945 года, которая к апрелю следующего года сократилась до 7600[49]. Но в то время как администрированием и обслуживанием Американского элемента занималась армия США, Британский элемент имел свой собственный персонал для этой работы, насчитывающий более 6500 человек. У британцев еще был