эти различия заботили Сэтила в последнюю очередь. Он пришел за помощью. Пришел унижаться перед самым умным и надменным богом. Перед Аром, который с детства любил наблюдать за провалами Сэтила. И даже сейчас, сидя в беседке у своего большого дворца, Ар смотрел на Сэтила сверху вниз, напыщенно попивая чай, который даже не удосужился предложить своему гостю.

– Так ты поможешь мне, Ар? – Сэтил стоял и смотрел, как тот, не торопясь, делает глоток за глотком.

– Ты хочешь, чтобы я пустил реки по твоей стране? Чтобы дал потоки прохладного ветра и помог спастись от солнца?

– Да, – не кривя душой, сказал Сэтил.

– Но все мои реки высушит Эвер. И ветер станет обжигать еще сильнее. Зачем мне зря напрягаться?

– Поговори с Эвер, убеди ее помочь мне.

– Ты сам хорошо справляешься с уговорами. – Ар отхлебнул чая и посмотрел на пруд. – Прыгни к ней в постель, как делаешь это обычно.

– Все серьезно, Ар! На кону жизни людей. – Сэтил остановился, решая, стоит ли продолжать, и все же добавил: – И моя жизнь тоже.

– Меня не волнует твоя жизнь. Ты сам отрекся от нашей дружбы и нарушил обещание, которое мы дали друг другу.

– Мы были детьми!

Слуги, услышав крик, положили руки на катаны, но Ар остановил их. Он встал, подошел к Сэтилу и сказал так тихо, чтобы слышал только он:

– Ты знал, что я любил Эвер.

– Но она сама выбрала меня, – Сэтил тоже говорил тихо. – Сердцу не прикажешь.

– Поэтому не приказывай и моему. Я не хочу тебе помогать. И Эвер просить не буду тем более. Справляйся сам со своим мором. И помни, что я очень злопамятный.

Ар отстранился и поправил драконьи рога на голове. Он редко носил корону, но сегодня надел ее для встречи с бывшим другом, чтобы не упустить возможность лишний раз показать свое величие.

– А теперь проваливай и больше никогда не приходи ко мне. Иначе я убью тебя раньше, чем тьма иссушит твое тело.

Ар поднял руку – и ветер, закружив вокруг беседки, сильным потоком вытолкнул из нее Сэтила.

Сэтхи, скользя по земле, еле поспевали за своим хозяином. Сливаясь с тенями прохожих, обгоняли друг друга и торопились вернуться в пустыню. Сэтил, раздраженный и гневный, расталкивал людей на своем пути. Он куда-то бежал, но куда, не знал даже сам. Тут из-за поворота выехала тележка. Пожилой мужчина трясущимися от тяжести руками катил ее перед собой. Сэтил не успел отскочить в сторону и столкнулся с ним. Старик же потерял равновесие и выпустил тележку из рук. Она с грохотом повалилась на землю, и камни, лежавшие в ней, рассыпались по улице.

– Куда летишь? – запричитал старик. – Вот носятся как оголтелые! Проходу не дают.

– Прошу прощения. – Сэтил помог ему поднять все, что успело высыпаться, постепенно приходя в себя.

Обычный известняк и обточенные водой разноцветные камни перемешались между собой. Среди них были и необработанные, и уже готовые к продаже драгоценности. Сэтил поднял тележку и, собрав все обратно в мешки, еще раз извинился перед стариком.

– Я был неосторожен, простите, не хотел вам мешать.

– Хороший ты человек. – Старик сунул руку в один из мешков. – Не бросил меня, помог собрать.

– Да перестаньте…

– Вот, держи подарочек.

Старик протянул ему грязный камень синего цвета. Он был пыльным, шершавым и необтесанным, но Сэтил узнал его, и ярость накатила новой волной.

– Сапфир, – сквозь сжатые зубы сказал он.

– Знаю, что купить его можно в Арасе на каждом шагу, но большего тебе дать не могу.

Старик поклонился и, перехватив телегу поудобнее, покатил ее дальше. А Сэтил так и остался посреди улицы с камнем, который уже видел в кольце Эвер. С камнем, который спасет ее душу. Или погубит…

Глава 19. Соно

Из храма Дракона Соно и Шисуно шли в сопровождении трех хомто, которые всё никак не отставали – приглядывали. Но Соно был готов простить им это хотя бы за то, что они до сих пор так и не нарушили три правила.

– Спасибо за столь чудесную прогулку по вечернему Ньюри. Столица может спать спокойно, пока ее охраняют такие хомто, как вы. – Шисуно поклонился стражникам и направился к дому.

Хомто все еще молчали и, испугавшись, что Шисуно неправильно истолкует их молчание и затаит обиду, умоляюще посмотрели на Соно. Тот кивнул.

– Спасибо, что доверили нам вашу безопасность, господин главный священник, – отчеканили они.

Шисуно оглянулся и пустил смешок, махнув им рукой.

– Завтра чтобы вас здесь не было. И следите за языком. Никто не должен знать обо мне и о том, где я был. – Соно отблагодарил их поклоном.

– Но, господин…

Соно зашел во двор и закрыл перед ними калитку.

– Спасибо за вашу работу.

Хомто радостно и неразборчиво что-то крикнули в ответ, но Соно уже не слушал. Он обошел баню, из которой до сих пор пахло маслами, и оказался на заднем дворе. На скамейке у плакучей ивы сидела Юри, а рядом с ней – сокол. Соно решил не тревожить птицу, поэтому облокотился на сливу.

– Привыкаешь к одиночеству?

– Общество сокола мне нравится куда больше, чем твое. Ну, знаешь, между нами нет недомолвок. Бину нечего скрывать.

– Бину?

– И повторять птицам по два раза не надо. Видишь, как много хорошего в том, что я привыкаю быть одна.

Сокол подвинулся ближе к хозяйке. Юри молчала, уставившись в землю, а Соно молчал, глядя на Юри.

– Император примет нас сегодня. – Соно решил поскорее с этим покончить. – Поэтому приготовься. Сегодня мы станем на шаг ближе к нашей цели.

– Мне кажется, что моя цель, наоборот, отдаляется от меня. – Юри пнула маленький камушек мыском ботинка.

Соно подошел к кустам, рядом с которыми остановился камушек, и пнул его обратно к ногам Юри.

– Камни не могут двигаться без чьей-либо помощи. Особенно если долго лежат на одном месте. Они обрастают мхом и медленно утопают в почве. Иногда им нужно помогать. И если это делать вдвоем, то можно будет сдвинуть даже валун.

Соно развернулся быстрее, чем Юри, успевшая разозлиться, подняла палец вверх. Он знал, что за этим движением обычно следовал продолжительный спор. Соно не хотел, чтобы она тратила свои силы.

– Вы идете ужинать? Коко приготовила жареную говядину, – выкрикнул в окно Шисуно.

Юри забежала в дом быстрее, чем Соно успел дойти до двери.

Когда луна повисла над головами, а накрытые тишиной улицы опустели, к дому подали паланкин. К замку их везли недолго, но Шисуно успел захрапеть. Юри толкнула его в плечо и сказала, что лучше засунет голову в пчелиный улей, чем еще раз поедет куда-то вместе с ним.

Топот копыт по земле сменился звонким цоканьем по камням, стоило им въехать на территорию дворца.

– Прошу, – открыл дверь кареты съёни.

Лошади остановились у главного входа, одновременно пугающего и завораживающего. Соно успел забыть, как прекрасно выглядит памятник Ару. Каменный дракон лежал перед гостями и приглашал войти в свою широко раскрытую пасть. Парадные ворота украшали два клыка и верхний ряд острых мелких зубов. Язык ковром стелился по земле, а откинутая голова служила широкой аркой. Тело дракона, змееподобное, с детально вырезанными по камню чешуйками, величаво свернулось вокруг дворца. Памятник всегда был идеально чист. Мох не успевал прорастать, пыль – оседать, а капли дождя съёни вытирали сразу же, как тучи хоть немного рассеивались. Пепел от благовоний смахивали три раза в день и три раза в день палочки меняли на новые. Сейчас они догорали, лежа на чешуйках, земле, языке и даже на вершинах стен, куда, видимо, забирались с помощью лестниц. Запах сандала смешивался с еле уловимым медовым ароматом воска, стекающего по свечам. Горожане в течение всего дня приходили к памятнику Дракона, как к алтарю, и желали здравия Комей Ку и его четверым сыновьям, зажигая свечи из пчелиного воска. Свечи быстро сгорали и желтыми пятнами высыхали на широких металлических подносах.

– Приветствую вас, господин главный рётоку, и вас, достопочтенные гости. – Из пасти дракона вышел слуга и глубоко поклонился. – Позвольте проводить вас в тронный зал.

Поприветствовав его в ответ, они последовали за съёни. Пройдя под нёбом дракона, Юри и Соно вышли на ярко освещенную дорожку, ведущую прямо к высокому дворцу. Вокруг фонарей клубились светлячки. Огонь обжигал, но они все равно подлетали к нему еще ближе. Громко жужжали, вторя сверчкам, сидящим в пышных кустах белой гортензии. Юри шла, широко раскрыв рот. Первый раз она в столице и впервые во дворце. Таком большом, богатом и наверняка опасном. Соно с детства помнил интриги, рождающиеся в его комнатах, громкие скандалы в коридорах и секреты за окнами. За этими красными стенами с резными фасадами всегда было