– Иногда быть обычной, заурядной сеймурчанкой – гораздо безопаснее, Иви. И если ты снова сможешь поверить в это…

– Я не думаю, что смогу, – призналась честно.

Сколько еще статуй должно ожить и полить Чейза водой, чтобы внутри начало копошиться сомнение? Со мной что-то происходит. Необычное. Уж точно не заурядное. И не уверена, что мне это нравится.

– А ты попробуй. Поверь по-настоящему, всеми силами, – мать обхватила меня за плечи и нервно сжала пальцы. Подняла глаза к потолку, закусила губы. – И, может, тогда нам еще удастся…

Воздух первого уровня, трещавший от напряжения, что сбилось в тугие клочки между мной и Эмили Харт, наполнился искрами. И перед проекцией из огнепорта вынырнул мой куратор. Защитные кристаллы под потолком тут же налились красным и тоненько заголосили.

– Вы спятили? – шикнула на Чейза мама. – Огнепорт в серватории!

– Я искал свою ученицу, – Адамиан резко отстранил меня от «гордой гордости» и загородил искрящим корпусом.

– Вы не слишком много на себя?..

– Безопасность студентов – моя ответственность, не так ли? – он сдвинул брови, отзеркалив мамин угрюмый вид. – Мисс Рэйвенс, вы ощутили толчок? Испугались?

– А? – я недоуменно заглянула в темные зрачки.

– Материя нынче очень активна, не отбивайтесь от группы, прошу, – куратор подтолкнул меня к выходу, через который утопала делегация.

Он как-то неопределенно зыркнул на мою матушку. Словно разговор между ними не был окончен, но пока у Адамиана Чейза были дела поважнее. Захотелось подпрыгнуть на каблуке и выкрикнуть: «Один-один, мама! Ты не самая занятая в этой академии! И кипа бумаг на твоем столе намно-о-ого меньше!»

Но я промолчала. Мечтая поскорее сбежать из-под прицела осуждающих глаз, я скрылась за поворотом. И своего пылкого куратора дождалась уже тут, у лестницы на второй этаж.

– Куда вы все время пропадаете, Иветт? – уточнил он хрипло, нагнав меня у ступеней.

– Соскучились по стихийным бедствиям? – улыбнулась через плечо, позволяя Чейзу положить теплую руку мне на поясницу.

Это было до гхарровых мурашек приятно – ощущать его поддержку. Во всех смыслах.

– Не успел… Землетрясение в серватории – это нечто новое для меня. Неизведанное, – сокрушенно признал декан.

– Всего лишь маленькая катастрофа. В сравнении с моей матерью, застрявшей в Лурде, – сущая ерунда!

Я затравленно обернулась, опасаясь увидеть строгий поджарый силуэт, топающий следом. Но позади нас было черно, как в пасти саблезубой вирры.

Оказалось, делегация успела подняться на четвертый уровень и теперь с интересом изучала Лурдскую экспозицию, посвященную Керракту. Маятник Квентора, треногу для магической стрельбы, возвращенную из загона для вирса, стенд с саерами и браслетами… Словом, всякую жуть, намекавшую на воинственность демонов и их рабовладельческие замашки.

Миссис Фиггинс суетилась, раздавая гостям маленькие проекции с объемным изображением маятника. Под предлогом помощи я забрала у секретарши половину стопки и сунула пару открыток себе в карман.

На память и для пополнения шкатулки: уж больно красиво переливался округлыми зелеными боками демонский артефакт. Даже от простой картинки тянуло ощущением силы, способной свернуть Бездну в витой гхарров рог.

Глава 15. Страшная тайна Адамиана Чейза

Я с опаской вглядывалась в лица шах-гринцев, вновь убеждаясь, что не вижу знакомых. И в списке миссис Фиггинс не было имен, от которых у Иви Рэйвенс свело бы зубы. Это обнадеживало. Конкретно эти маги-ученые меня никогда не пытали… В смысле, не пытались раскрыть мой потенциал.

Чем глубже мы погружались в полумрак четвертого уровня, тем больше Керракский раздел «радовал» ужасами. Картины, изображающие их жуткого Верховного, грозились лишить меня снов. Демон с черными глазами, красными рогами и острыми, что звериные клыки, зубами… Страшно представить его поцелуи!

В застекленных нишах стояли редкие экземпляры книг, повествующих о непростой жизни в красной пустыне. Керракт. Задымленный, жаркий, истекающий лавой… С рабством и торгами, с присвоением чужих жизней и свобод, с извергающимися вулканами, клановыми войнами и жестокими мужами.

– До чего дрянные нравы! – прошептала я, не сдержавшись, и замыкающая пара ученых на меня негодующе шикнула.

Ну да, разумеется, папина лекция о религии Керракта намного интереснее, чем вот эти ржавые кандалы…

– Уверен, далеко не все они так кошмарны, как вы думаете, Иветт, – скованно пробубнил Чейз за моим плечом.

– Это часть их натуры, – заявила самоуверенно. – Подчинять, унижать, владеть против воли. Неважно, кто перед ними – простая женщина или целый мир. Природу этих вот… рогатых… созданных из гнева и огня… невозможно изменить. Отродье хаоса останется отродьем хаоса!

Адамиан не стал спорить. Отпустил меня немного вперед, а сам задержался у картины со «светлым ликом» Верховного. Я слышала легенды, что тот имел привычку похищать невинных дев из иных миров. И одна бездна ведает, что делал с ними после.

– Слава Эйне-заступнице, в нашем мире демонов нет, – вздохнула я, постучав костяшками пальцев по очередной жуткой штуковине.

Какой-то крюк с сетчатым мешком, в котором вполне поместилось бы хрупкое женское тело…

– Нет зарегистрированных официально, – поправил меня папенька, заставив сердце шмыгнуть в пятки. – Но полукровки или, скажем, беженцы… Беглецы из Керракта, недовольные режимом новых клановых лидеров… Вполне могут быть, Иви. Сеймур гостеприимен и изрезан порталами.

– Ты вот сейчас не обнадежил, – помотала я головой.

– Там не сахарный мир, малышка, – отец пожал покатыми плечами и пошуршал плащом в сторону делегации. – И не всем те порядки по душе…

– Как можно добровольно отказаться от личного гарема в бронзовых кандалах? – издевательски прошипела я, бредя мимо стеллажа с ошейниками и браслетами. Мысленно примеряя эту «красоту» на свои тонкие белые запястья.

– Вам бы выдали золотые.

– А? – обернулась и, увидев напряженное лицо куратора, скорчила обиженную мину.

Это я у нас менталистка. Это мне мысли читать положено.

– Оковы, – пояснил Чейз. – Странно, что в экспозиции все перемешали. Ошейники и цепи чаще используются на торгах, некоторые из них блокируют магические способности. В то время как браслет – символ принадлежности. Его материал и рисунок может сообщить о многом.

– И мне бы выдали золотой? – хмыкнула, заплетая руки на груди.

– Разумеется. Целых две штуки. А вот сюда бы…

Адамиан перехватил мою ладонь, выудил из узла. И, пользуясь тем, что делегация отошла к следующему стенду, провел шершавым пальцем по коже. Щекотно, запретно и в высшей мере порочно!

– С-сюда?..

– Сюда бы нанесли рисунок красной краской.

– Зачем краской?

– Временная татуировка, так положено, – «объяснил» Чейз. – Кончик кисточки макают в воду, а затем – в крошечную шкатулку, наполненную растертым в порошок вулканическим сердцем. И ведут вверх от указательного пальца к локтю… и на плечи…

Под мои бесконечные сглатывания Чейз забрался пальцами под рукав и принялся там что-то щекотно вырисовывать. Его низкий голос перешел на хрип, и мое тело местами обмякло. Того и гляди, снова за экран упадет и станет частью экспозиции.

– В уши вам бы вдели тяжелые серьги, а тело замотали в алую ткань. Женский наряд называется тогос, – Адамиан мягко сжал мой локоть, ничуть не стесняясь бубнившего неподалеку