Вадим Валерьянович Кожинов посвятил много лет жизни исправлению ошибок и недоразумений в исторической науке. Например, ещё не так давно многие думали, что Россия столетиями угнетала другие народы, жившие на её территории. Некоторые даже договорились до того, что назвали нашу Россию «тюрьмой народов». Вадим Кожинов доказал, что это неправда – ни одна другая страна в мире не давала таких свобод другим народам, как Россия. И если недруги называют нашу страну «тюрьмой народов», то Европу в соответствии с этой логикой, как остроумно заметил Вадим Кожинов, следовало бы считать «кладбищем народов». Потому что ни один народ в России за всю её историю не сгинул, но многие-многие народы Европы вымерли под натиском завоевателей и оставили о себе память лишь в виде географических названий. Нет больше на земле ни прусов, давших название Пруссии, ни славян, некогда населявших север и восток Германии, ни гасконцев на западе Франции, ни древнего народа бриты, когда-то населявших территорию Великобритании.

Принято считать, что в России с давних пор цари отличались крайней свирепостью и кровожадностью, и без нужды проливали реки крови своих подданных, в то время как в Европе правили добрые, мудрые и просвещённые монархи. Обычно в пример приводят царя Ивана IV Грозного, которого многие считают кровавым тираном. Но Вадим Кожинов доказал, что при самом «жестоком» царе Иване IV в России было казнено от 3 до 4 тысяч человек, а при короле Генрихе VIII, правившем в Англии накануне правления Ивана IV, в 1509–1547 годах, только за «бродяжничество» было повешено 72 тысячи невинных крестьян, бездумно согнанных с земли тем же Генрихом[23]. Конечно, каждая человеческая жизнь бесценна, и 3–4 тысячи казнённых в России человек – это очень много. Но неверно думать, что Европа справедливее и добрее России, цифры это не подтверждают.

Но можно ли сравнивать русских крепостных крестьян, живших столетиями в рабском положении, со свободными английскими крестьянами? Оказывается, можно.

И это сравнение провёл не кто иной, как Александр Сергеевич Пушкин, которому довелось беседовать с англичанином Кальвилем Фрэнклендом, прожившим около года в России в 1830–1831 годах. Эту запись обнаружил и опубликовал Вадим Валерианович Кожинов[24].

Пушкин обратился к англичанину с вопросом: «Что может быть несчастнее русского крестьянина?» Ответ был неожиданным: «Английский крестьянин».

Пушкин был удивлён: «Как? Свободный англичанин, по вашему мнению, несчастнее русского раба?»

Англичанин ответил: «Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда за 2000 вёрст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простору действовать».

Миф об уникальной кровавости и жестокости истории России оказался разоблачён.

И таких мифов, которым положил конец Вадим Валерианович, довольно много.

Очень болезненным для историков вопросом всегда было призвание варягов на Русь. Зачем их призвали? И почему нельзя было обойтись без них?

Очень многие считают, что варяги были приглашены на Русь потому, что «велика земля русская, а порядка в ней нет». Отсюда обычно делается вывод о том, что мы не в состоянии навести элементарный порядок на своей земле и никогда не умели это делать. На самом же деле мы стали жертвами неточного перевода со старославянского: в оригинальном тексте было сказано «наряда в ней нет», что означало, что нет руководителя. А отсутствие руководителя и призвание короля со стороны, из чужестранцев, было обычным делом для средневековья.

Очень многие считают, что первым художественным произведением в нашей стране является «Слово о полке Игореве». Вадим Кожинов развеял это заблуждение: ещё в XI веке, за полтора века до этого, было написано изумительное «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. Это памятник не только древней литературы, но и политической, и юридической мысли. С тех пор русская литература уже не угасала и шла впереди всех других видов искусства, прокладывая им путь.

Вадим Валерианович Кожинов написал за свою жизнь более тридцати книг, большая часть которых посвящена русской литературе. Он заново открыл нам Фёдора Ивановича Тютчева и познакомил нас с Николаем Михайловичем Рубцовым, необычайно одарённым, ярким поэтом, который мог бы остаться неизвестен без участия Вадима Кожинова.

Человек, который изменил мир

Жорес Алфёров

(1930–2019)

Жорес Иванович Алфёров – великий учёный-физик, которым могла бы гордиться любая держава. К счастью для нас, он родился и жил в России.

На вопрос одного журналиста о своём «странном» имени он ответил так: «Мои родители ждали девочку, даже имя приготовили – Валерия. Но родился я, спутав все планы. Мама была в растерянности: как назвать сына? Но отец в это время прочитал статью про Жана Жореса, основателя французской социалистической партии, и предложил имя Жорес. В то время родители свято верили в идеи коммунизма, поэтому моего старшего брата, который в семнадцать лет ушёл добровольцем на войну и погиб в 1944 году, назвали Марксом, в честь Карла Маркса. В память о брате я всю жизнь изучал историю Великой Отечественной войны, занимался увековечением памяти погибших»[25].

Не случайно Жорес Алфёров учредил фонд, из которого на протяжении многих лет регулярно выплачивал стипендии украинским школьникам села Комаривка Черкасской области. Именно там, недалеко от этого села, в братской могиле покоится Маркс Алфёров.

В 2000 году Жорес Иванович Алфёров получил Нобелевскую премию по физике за развитие полупроводниковых гетероструктур для высокоскоростной оптоэлектроники. Если говорить проще, то благодаря усилиям Жореса Ивановича мы сегодня имеем так называемые «комнатные лазеры», то есть волоконно-оптические линии связи для телефонов и для Интернета. И телевизионный сигнал, который сегодня идёт по кабелю, – это его лазер. Во всех мобильных телефонах есть гетероструктурные полупроводники, созданные Жоресом Алфёровым. Так что в некотором смысле он – человек, который изменил мир. Как же он стал всемирно известным физиком?

Пусть сам Жорес Иванович ответит на этот вопрос:

«В науку меня привело мальчишеское чувство протеста. В девятом классе средней мужской школы города Минска я, отличник, получил первую в жизни тройку по физике! И решил приложить все усилия, чтобы доказать, что тройку мне поставили незаслуженно»[26]. И надо сказать, что ему это удалось…

Имя Жореса Алфёрова в мировой науке в течение полувека было настолько