Шрифт:
Закладка:
Царь был счастлив, но вот Анна… В долговязом, тощем, костистом юноше ей нравилось только одно – то, что он был царем.
В Немецкой слободе под Москвой в семье обрусевшего немецкого виноторговца Иоганна-Георга Монса и супруги его, Модесты Ефимовны Могерфляйш, 26 января 1672 года родилась девочка, назвали которую Анной.
Иоганна-Георга в слободке уважали. Не будучи представителем знатной фамилии (отец служил обер-вахмистром кавалерии), герр Монс с раннего детства привык добиваться всего трудом и талантом. Начав «карьеру» учеником бочкаря в Вормсе, перебрался в Москву во второй половине XVII века и сумел стать успешным виноторговцем, одним из самых зажиточных людей Немецкой слободы.
У Монсов был большой дом с садом, были слуги и погреба, полные вина, немецких колбасок в жиру, копченой дичи и других яств.
Анна являлась младшим ребенком. Помимо нее в семье уже были сыновья Виллим и Филимон, а также дочь Матрена, которую дома родители предпочитали называть Модеста.
В России Анна Монс провела почти такое же детство, как могло бы быть у нее в Германии, ведь Немецкая слобода считалась самым европейским местом на русской земле. Здесь царили свободные нравы, мужчины в обтягивающих панталонах не носили бород, а многие девушки и женщины совершенно не знали комплексов.
Представители русской аристократии мужского пола обожали проводить здесь время, ведь в любом уютном трактирчике добрый немец подаст кружку пива и баварские колбаски, а веселая девица с хохотом усядется джентльмену на колени.
В таком духе и воспитывалась Анна Монс. К шестнадцати годам девушка привлекала восхищенные взгляды: светловолосая, стройная, при этом «богато одаренная телесно». Анна отличалась веселым и задорным нравом, прекрасно танцевала и изящно вела беседу с кавалером. В отличие от русских барышень XVII века немка не использовала белил, не рисовала красных яблок на щеках – от природы была и бела, и румяна.
Родители надеялись, что Анна выйдет за какого-нибудь успешного хлебопека или владельца постоялого двора, проживет спокойную и благополучную жизнь немецкой фрау. Однако судьба распорядилась иначе.
Одним из постоянных гостей Немецкой слободы был Франц Яковлевич Лефорт, видный русский государственный и военный деятель родом из Женевы. Нередко наведывался он и в дом Иоганна-Георга Монса, весьма привечая достоинства дочерей виноторговца. В 1690 году, когда Анне исполнилось 18 лет, Лефорт стал ближайшим сподвижником и фаворитом 18-летнего русского царя Петра I.
Именно Лефорт познакомил государя с юной Монс. Петр влюбился с первого взгляда, а вот Анне высоченный, субтильный юноша с огромными ладонями и маленькими, как у женщины, ступнями категорически не понравился.
Петр в ту пору находился в связи с подругой Анны, Еленой Фадемрех, а сама Монс «ходила» с Лефортом. 22 октября 1691 года Петр I присутствовал на пиру в доме Иоганна-Георга Монса и, судя по всему, именно во время этого визита и увлек юную немку в чулан.
Впрочем, Анна, даром что не испытывала к Петру особой симпатии, с готовностью ответила на его интерес. Петра подкупило, что барышня не робела перед ним, подчинялась всем его желаниям без тени жеманства.
С 1692 года молодой царь совершенно охладел к супруге, царице Евдокии Лопухиной. Любовь к Анне Монс была настолько сильна, что государь, вопреки всем традициям, был готов жениться на безродной иностранке. Но пока жива была мать Петра, Наталья Кирилловна Нарышкина, пойти на такой шаг не мог.
Наталья Кирилловна скончалась в 1694 году, но к тому моменту желание жениться на Анне у государя немного поубавилось. К тому же он собирался за границу, в Великое посольство. Сборы заняли целых три года: лишь в 1697-м Петр Алексеевич под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова и в компании Лефорта, генерала Головина, думного дьяка Возницына и еще более 250 дворян, солдат, «волонтеров» и прочих придворных отправился в большое путешествие по Европе.
Возвратился Петр 25 августа 1698 года и сразу же устремился не к законной жене Евдокии, а к Анне Монс. Похоже, встреча влюбленных оказалась весьма горячей, ведь 23 сентября государь заточил свою опротивевшую супругу в Суздальско-Покровском монастыре. Теперь на пути Анны и Петра никого не было. Государь дарил фаворитке крупные суммы денег, драгоценности, дорогие платья. Лишь один подарок – маленький портрет государя, украшенный алмазами, – потянул на миллион рублей.
По приказу Петра и на казенные средства в Немецкой слободе неподалеку от недавно возведенной лютеранской кирхи построили двухэтажный каменный дом с восемью окнами. Вскоре полноправной его владелицей стала Анна Монс. Кроме того, Петр выделил Анне пансион в размере 708 рублей ежегодно, а также загородную вотчину – несколько деревень в Козельском уезде.
Царь стал открыто жить с фавориткой в 1703 году, причем в ее новом доме. Петр, не заговаривавший более о женитьбе, в шутку называл Анну своей «постельницей» – придворная должность с обязанностью стелить монарху постель. Разумеется, государь имел в виду совсем иную «постельницу».
Москвичи невзлюбили Анну, обзывали Монсихой и «Кукуйской царицей» (по негласному названию Немецкой слободы – Кукуйская слобода). Роскошный образ жизни Анны, ссылка Евдокии, нелюбовь Монс к царевичу Алексею Петровичу, а также ее корыстолюбие и взяточничество вызывали негодование в народе.
Историки XIX века негативно оценивали влияние Анны на Петра. Вот, например, как написал о ней в 1878 году ученый Даниил Лукич Мордовцев:
«Анна Монс – иноземка, дочь виноторговца – девушка, из любви к которой Петр особенно усердно поворачивал старую Русь лицом к Западу и поворачивал так круто, что Россия доселе остается немножко кривошейкою».
Петр, соблазненный Анной и Немецкой слободой, действительно не стеснялся в средствах, чтобы сделать из России Европу.
Анна написала государю множество писем, большинство из которых – на немецком и голландском языках. Русским письмом «Кукуйская царица» не владела: все ее послания на русском были написаны секретарем под диктовку. Что интересно, за десять лет переписки с царем Анна Монс не написала ни единого слова о любви или о чувствах к нему. Только просьбы о деньгах, «советы» по назначению на ту или иную должность своих друзей, а также деловые расчеты.
Вице-адмирал русского флота Франц Вильбоа,
