Всего баронесса подкинула мне десять подслушивающих артефактов. Все были вмурованы в блоки газобетона. Все работали по одной схеме — записывали разговоры вокруг себя в радиусе пятидесяти метров. Все эти артефакты не имели обратной связи. Грубо говоря, это диктофоны, которые потом «незаметно» извлекут люди Пожарской и доставят своей госпоже. Вот она удивится, когда поймёт, что диктофоны неисправны — один наглый Вольный Воитель их немного энергетически перегрел.

Правда то, что артефакт Лизы среагировал на один такой диктофон, меня сперва напрягло. Но я быстро понял, что артефакт капитанши очень мощный, и уловил какой-то слабый остаточный след.

Спустившись в подвал, я наклонился над бесчувственной толстой тушкой. Несколько секунд я разглядывал этого человека, а затем резко положил ему ладонь на лоб.

Ещё там на заводе мне показалось, что в Пустом учёном что-то не так. Но тогда разбираться было не с руки. А вот сейчас…

— Всё-таки менталист… — пробормотал я, почувствовав в мозгу мужчины чужеродную спящую энергию.

Убрав руку с его головы, я выдохнул и нахмурился.

В этом мире с ментальными техниками я уже встречался. Например, в самом начале своего полноценного здесь пребывания — когда я осознал себя и сломал ментальный блок в своей голове. Тогда мне вернулись запечатанные воспоминания из детства моего местного тела.

Но не всё. Я уверен, что блок я сломал полностью, но поставлен он был довольно жёстко и местами топорно. А взламывал я его не специально, просто так получилось из-за мощно всплеска энергии, когда Метка Охотника помогла объединить внутри этого тела осколки моей личности.

Запечатывание моей детской памяти как-то связано с Волконскими. И это… забавно.

Но как именно — я не могу вспомнить. Детали размыты.

Связаны ли Волконские как-то с ментальным блоком внутри головы этого учёного?

Честно говоря — вряд ли.

Собравшись с силами, я успокоил эмоции и на сей раз положил две руки на голову Пустого очкарика.

Левой рукой я, оперируя силой Пространства и Времени, пытался окутать ментальную закладку и вытащить её из башки учёного. Просто перенести её на открытый воздух — тут она ничего не сможет сделать.

Правой же я, используя Семейный Дар, пытался поддержать в учёном жизнь.

Мужик захрипел и распахнул глаза. Безумным взглядом он уставился на меня.

— Ну, здравствуй, грёбаный экспериментатор, — усмехнулся я. — Не скажешь, какая тварь поставила тебе ментальную закладку?

Глаза его расширились сильнее, он захрипел и задрожал, а закладка в его мозгу начала дёргаться, пытаясь активироваться. Правда, ничего у неё не получалось, ведь она была сейчас внутри моего барьера.

Я влил больше энергии в левую руку и таки смог «телепортировать» закладку из головы толстого учёного.

Он продолжал хрипеть, а изо рта его шла пена.

Закладка же, оказавшись на воли, рассеялась. Именно в тот момент по остаточным ментальным образам, я понял, как закладка работала.

У неё было два уровня. Первый уровень — дать толстяку твёрдое знание о том, что в его голове есть закладка, и что, если он начнёт говорить на запрещённые ему темы, моментально активируется второй уровень. В таком случае ментальная закладка полностью подчинит мозг толстяка. Далее мозг велит челюстям откусить язык, а затем велит сердцу прекратить биться.

Но сейчас закладки в голове толстяка нет. Правда…

— С-с-сука, — процедил я сквозь зубы, чувствуя, что крыша у моего клиента протекла. Только мой Семейный Дар сейчас поддерживает мозги учёного в рабочем состоянии.

Нужно поспешить. Вот он как раз дёргаться перестал и пену не пускает. А, значит, может ответить на мои вопросы.

* * *

Проснулся я под гул отбойника и громко выругался себе под нос.

Когда в имении идёт ремонт, долго не поспишь. И плевать строителям, что лёг ты лишь под утро, всё это время совершая подвиги великие во имя славной цели.

«Доброе утро, красотка», — мысленно позвал я Фаю.

Она не ответила. Всё ещё восстанавливается после ночных превозмоганий.

Я потёр виски, невольно вспоминая, эту жаркую ночку.

Что ж… про менталиста мне ничего узнать не удалось. Ни от толстого учёного, ни от его приближённых. Всего я «побеседовал» ночью с девятью пленниками. У всех них стояли ментальные закладки. Похоже, без подобных закладок людей на объект не пускали.

И тем не менее, кто был менталистом, эти люди знать не знали. Только внешнее описание смогли дать. Зато допрашиваемые выдали кое-какую другую полезную информацию, и всю под запись диктофона.

Затем я передал семерых пленников Лизе и представителю Игнатова. Обе стороны заверили меня, что будут работать дальше вместе.

Почему передал только семерых?

Увы, двое Пустых, в том числе и очкастый толстяк, померли. Не смогли пережить двойное вмешательство в свои мозги, и даже мой Семейный дар их не спас. Правда, на этой парочке я натренировался и третьего Пустого даже смог сохранить. Был у меня спортивный интерес в этом, ну а сами жизни померших козлов, устраивавших кровавые жертвоприношения, меня ничуть не интересовали.

Когда я вышел на улицу, вокруг было оживлённо. Часть моих новых слуг уехало в торговый центр, а вот другие (члены семей гвардейцев и служащих ТЦ) обустраивали свой быт, помогали Витале и занимались уборкой территории — ведь не все работы можно было свесить на бригады Пожарской.

Как-то само собой у меня завелись два завхоза. Как в старой сказке — дед и бабка. Правда, эти не были женаты друг на друге. Дед Игнат — мужик, похоронивший обеих своих жён, был отцом коммерческого директора ТЦ. А бабка Марья — бабкой Пашки Сеновалова — моего отмеченного гвардейца из отряда Марата.

Вот эти двое и рулили «молодёжью».

Так, благодаря Деду с Бабкой, например, у нас появились поварихи с помощницами. Так что было кому мне быстро накрыть завтрак на свежем воздухе. Олег с Машей проснулись раньше, и их я тоже пригласил за стол.

— Чего такие хмурые? — весело спросил я ребят, намазывая мёд на оладышек.

Олег опасливо покосился на Машку, а затем проговорил:

— Нормально всё, Макс. Нормально. Вот… домик ждём. Может, нужно деньжатами подсобить в ремонте? Чтобы процесс ускорить?

Я задумчиво почесал затылок. Ну да, сначала звал ребят жить в апартаменты Жуковки, а по факту почти сразу они стали жить в палатке.

— Я попрошу Пожарскую ускориться хотя бы с ремонтом одного домика, — подмигнул я Змею.

Он аж застыл, глядя на меня полными счастья глазами.

— Спасибо, Максим, — мило улыбнулась Маша. — Ты прости нас, если, что…

— Не стоит, — пресёк я пустые благодарности.

Уж кому-кому, а своим ближникам я могу дать лучшее, в ближайшее время.

Настроение ребят поднялось, и весело поедая оладышки, они начали вспоминать вчерашнюю операцию. Разговор коснулся пятерых Стражей, которые сейчас бесчувственными тушками отмокали в источнике, скрытом от глаз строителей.

— Придут в себя и будут в шоке, не понимая, где оказались — заявил Олег. — Может разбудить их, Макс?

— Нет, рано, — мотнул я головой. — Пусть восстанавливаются после потрясения. А если очнутся, граф Воронцов появится перед ними и все расскажет.

Маша с Олегом замерли, не донеся до рта оладышки и представляя эту картину.

— Боюсь, после такого они снова вырубятся, — усмехнулась девушка.

— Может, даже и навсегда, — добавил Змей.

«Тревога, мой принц! Неизвестные приближаются!» — внезапно загудел в моей голове мыслеголос домового.

Вспомни, чёрта, как говорится.

«Откуда?» — уточнил я. И призрачный граф скинул мне очередной мыслеобраз.

— Хм… — криво усмехнулся я, хлебнув чай и потянувшись за очередным оладышком.

— Что-то не так, Макс? — от Олега не скрылось моё задумчивое выражение лица.

— Гости идут… Важные, — отозвался я. — Надо бы встретить, но сперва закончим завтрак.

* * *

Я пока до конца не разобрался, как «работает» мой граф-домовой. Разных поставщиков стройматериалов, которых он видит в первый раз, граф без вопросов пропускает. А тут заметил делегацию ещё за пределами наших земель, и уже поднял панику.

Эмоции и намерения считывает?

Бес его знает.

Я спросил графа в лоб — он подвис и вновь стал изображать мерцающего недотёпу.

Думая об этом, я смотрел, как из трёх бронированных грузовиков вываливаются бойцы в костюмах цвета городского камуфляжа. На этих костюмах было два герба — Российской Империи и Новосибирской Губернии.

А вот из четвёртой