Я доел яблоко, которым завершал свой завтрак, и бросив огрызок в траву, обтёр руку об штанину. Протянул её подполковнику для рукопожатия.

Тот скривился, но всё же пожал ее и произнёс:

— Подполковник Гуджинский Валерий Илларионович, Страж Высшего Ранга, прибыл за тобой Страж Второго Ранга Белозеров, по просьбе полковника Касимовского. Полковник вызывает тебя к себе.

Сказал и выпятил грудь, весь такой значимый.

А ещё высокий и широкий — он был выше меня на полторы головы. Чтобы бы смотреть в его серые глаза, мне приходилось задирать голову.

Грёбаный великан с пышными усами и кустистыми бровями. Зато на макушке у него лысина, которую сейчас подполковник прикрывает фуражкой.

Откуда тогда я знаю?

Ну так я интересовался самыми сильными Стражами НОКСа и видел их фотографии на сайте. Гуджинский был один из них. Крепкий шестой ранг Метки, сильные бойцы в его пятёрке…

А ещё он герцог по рождению. Его брат глава герцогского рода, который, на минуточку, состоит во фракции второго царевича.

Как и род Касимовских, ага…

Любопытненько.

— И по какому праву полковник вызывает меня к себе? — усмехнулся я.

На что Гуджинский самодовольно хмыкнул и произнёс:

— По праву, данному ему императорским указом от тысяча девятьсот тридцать третьего года, именуемому: «Уложение О Срочном Вызове». Ты не имеешь права отказаться, иначе тут же будешь объявлен изменником Родины.

Я удивлённо хлопнул глазами. Это ещё что за новости?

— Какого чёрта, подполковник? — решил я утолить своё любопытство. — Я знаю, что аристократы должны бороться с аномалиями либо своими собственными силами, либо силами своих людей, либо деньгами. Я закрыл уйму аномалий за короткий срок и долг по ним отдал минимум на год вперёд.

Гуджинский посмотрел на меня сверху вниз и самодовольно крякнул:

— Верно, юный страж. Общую норму ты сдал. Но ведь есть ещё экстренные случаи, которые и относятся к «Уложению о Срочном Вызове», — хохотнул Высший Страж, явно наслаждаясь происходящим. — Раз в год, Корпус Стражей вправе призвать на помощь любого Стража! И отказаться Страж не имеет права, — он многозначительно указал на бойцов, взявших нас в полукруг.

Нет… ну, если придётся биться с этой оравой прямо сейчас, я тут всех вывезу, конечно. Пусть пятёрка Гуджинского и сильна, я на своей земле. Дома и стены помогают.

Ну, точнее, призраки-домовые.

Однако же…

Чёрт подери! Мне интересно, что там замутил Касимовский! Я ни разу раньше не слышал об этом «Уложении»! А значит, что? Значит, часто его не используют, предпочитая договариваться со Стражами полюбовно, а не через насильственный призыв.

— Ну, я жду твой ответ! Готов ли ты послужить своей Империи, юный Страж! — патетично обратился ко мне Гуджинский.

— Один момент, — поднял я руку, останавливая его.

А затем достал телефон и позвонил Игнатову.

Граф подтвердил, что Касимовский в своём праве. При этом голос Игнатова звучал очень напряжённо. Мне показалось, граф не ожидал такой подставы от своего коллеги Касимовского.

По крайней мере, не ожидал он, что Касимовский так быстро решит сгубить меня. Я ведь совсем недавно стал Стражем Второго Ранга и попал Касимовскому под патронаж.

— А что за аномалия-то хоть? — убрав телефон спросил я у Высшего Стража, который уже терял терпение.

Он вновь криво усмехнулся и произнёс:

— Ранга «Бедствие»! А может, и «Бедствие+», кто ж точно знает. Она переполнена, и вот-вот должен случиться прорыв. Аномалия, из-за сложности которой её даже нет в открытом доступе! Так что на твоих плечах и плечах тебе подобных лежит огромная ответственность! Перебьёте этих скарабеев — честь вам и хвала, и достойные награды. А нет… Ну на нет и суда нет. Империя о мёртвых плохо не говорит.

Его словоблудие и слушал в пол-уха. Зачем оно мне, когда я вычленил главное?

Часики, как говорится, тикают. Совсем скоро мне нужно получить титул барона, или придётся воевать со всем Новосибирским гарнизоном, который придёт сгонять меня с моих земель.

То, что, земли я не отдам — факт.

А вот буду ли я бароном? Это вопрос. Мне нужны подвиги! Много подвигов! Или один гига-подвиг, но это на крайний случай!

Закрыть «Бедствие», которое готовится к прорыву — это подвиг.

А монстры-скарабеи… С высокой долей вероятности это корм для моего «Проклятья Пространства и Времени».

— Ты чего так мерзко улыбаешься, Белозеров? — опешил Гуджинский глядя на меня и даже отступил на полшага. — Сбрендил, что ли? От страха крыша поехала? Ну так можешь отказаться, и тогда мы тебя…

— Хватит слов, подполковник! — ударил я его по плечу и зашагал к его «Тигру». — Везите уже быстрее, моё «Бедствие» само себя не закроет! Олег, ты за старшего! — обернувшись, я помахал рукой опешившим ребятам.

Касимовские решили убить неугодных «руками» аномалии? Ну-ну! Спасибо за вкусняшки, которых нет в открытом доступе!

Переполненное «Бедствие» со скарабеями… Да это ж праздник какой-то!

Глава 18

Сука Касимовский, по какому-то недоразумению именуемый «полковник» Касимовский, даже не удосужился лично проводить на битву героев, которых призвал, чтобы закрыть страшную и проблемную аномалию ранга «Бедствие». Этот гад даже напутственных слов не сказал!

Хотя мне понятно, что ничего доброго и искреннего он моей группе уж точно говорить не собирался, но позлорадствовать-то мог бы, как порядочный мерзавец, а?

Но нет! У него вдруг образовались какие-то срочные дела, так что из моего имения кортеж сразу повёз меня в сторону аномалии, а не на беседу к полковнику НОКС.

Минут через тридцать езды кортеж начал замедляться, а затем съехал на какую-то площадку, отсыпанную щебёнкой, и мы вылезли из машин.

Сквозь камешки уже густо прорасла трава, площадка явно сейчас не использовалась. А вот раньше, когда точка постоянных аномалий не была столь «жирной», тут, похоже, было место для остановки междугороднего автобуса — вон покошенный деревянный туалет стоит, а с другой стороны ржавый металлический павильон.

— Это и есть ваше страшное «Бедствие»? — хохотнул я, пребывая в прекрасном расположении духа.

Подполковник Гуджинский посмотрел на меня как на идиота, но ничего не ответил. А вот один из сопровождавших нас бойцов Новосибирского гарнизона взял слово:

— Здесь мы дождёмся остальных членов вашей группы, Ваше Благородие. Аномалия находится глубоко в лесу, на машине не подъехать.

Я поблагодарил бойца и поинтересовался, что за группа. Он ответил: «не могу знать», и я хмуро уставился на Гуджинского.

А этому Стражу Высшего ранга будто бы нравилось меня игнорировать — он показательно отвернулся, сделав вид, что разглядывает заросли дикого крыжовника.

— Послушайте, Валерий Илларионович, а вам не кажется, что я имею полное право знать, с кем иду в аномалию?

И повысив голос, чтобы слышали окружающие нас бойцы, продолжил:

— Ведь наш долг закрыть аномалию и обезопасить от неё жителей губернии и всей империи! Без минимальной информации о составе группе я рискую провалить это задание. Вы ведь, как истовый защитник империи, тоже желаете блага всем жителям! И должны понимать, как важно своевременно получать информацию! Вы ведь не хотите, чтобы вся группа Стражей бесславно полегла?

Гуджинский поморщился и кивком головы отдал приказ одному из своих ближников. Как я понял, совсем уж откровенно топить меня он не собирался. По крайней мере, не в тот момент, когда рядом греют уши бойцы гарнизона. К чему лишние сплетни?

Так что мне переслали в личный кабинет Стража всю информацию, которую сочли важной.

В том числе и о составе группы.

Прочитав всё, я задумчиво хмыкнул. Ну полковник Касимовский…

Ну сука!

Слева донёсся приближающийся гул вертолётных лопастей, и вскоре на площадку приземлился небольшой вертолёт, обвешанный пулемётами и ракетницами как новогодняя ёлка.

— Я провожу вас, — криво усмехнулся Гуджинский, первым зашагав к вертолёту.

Дождавшись, когда кто-то из экипажа вертолёта открыл перед ним дверь, он громко произнёс, заглянув внутрь:

— Приветствую доблестные Стражи! Позвольте представить вам вашего командира группы!

Я уже говорил, что Касимовский — сука? Чтобы точно добавить нам проблем в этом походе, он решил поставить командовать «зелёного» восемнадцатилетнего юнца! Ещё и личного дворянина.

Все остальные в группе по местным меркам значительно старше и опытнее меня. А трое еще и родовитее — даже княжич есть — вон тот седобородый тощий старик с мёртвым взглядом.

* * *

Знакомство с группой в вертолёте, ожидаемо, не заладилось — все четверо