типа. В теории можно зачистить целый отсек вражеского судна, практически не повредив сам корабль. Их питает отдельный генератор, активирующийся экипажем в том случае, если колодцу угрожает опасность. Это новая эволюция вооружения, можно сказать, что «Рассел» держит планку не только в Полисе, но и в большей части остального мира. Пока что, применять ее в широком спектре не требовалось, но если возникнет такая необходимость я не думаю, что комитет будет мешкать.

Я только хмыкнул в ответ. Так много информации валится именно сейчас, спустя столько недель, проведенных мной на борту в неведении. В такие моменты мне нужно время, чтобы обдумать увиденное. Но впереди еще предстояло посещение лаборатории наших ученых.

Наверху нас уже встречал Перри. Он рассмеялся, увидев мою ошарашенную физиономию:

— Ну, мистер Салливан, как вам наша работа?

— Перри, это поразительно! Но куда бортовые насосы откачали полученную воду? В одну из этих цистерн внизу?

— Какая проницательность. — прокомментировала за моей спиной Сандра.

— Да, Джек, в эти цистерны мы и закачиваем полученную воду. — пояснил старший инженер. — Через насосы она проходит фильтрацию, после которой полученные пробы отправятся в лабораторию. Вы ведь пойдете туда?

— Да, хотелось бы. — Я вопросительно взглянул на Эмму, и она кивком согласилась со мной:

— Следующая остановка — лабораторный отсек!

Путь туда как обычно лежал через монорельс. Находился данный отсек на верхних уровнях: лишенное каких либо иллюминаторов полностью закрытая комната, представляющая некий овальный коридор, сложенный из белоснежных панелей, перемещение по которому также ограничивалось небольшими мостками. Здесь было очень светло благодаря белоснежным диодам, торчащим из всех щелей. Слева и справа виднелись проходы в отдельные помещения. Вдоль стен располагались вытянутые овальные колбы, подозрительно похожие на медпринтеры, что я видел в кабинете у Хлои. Их тут было много, хватило бы на всю команду… Это совпадение ввело меня в ступор. Эмма, думая, что мои эмоции вызваны первым посещением лаборатории, подбадривающее меня подтолкнула:

— Ну же, Джек, заходи, а то все пропустишь. Работа уже кипит.

— Да как будто я много пойму в том, что там делает Хардман. — язвительно улыбнулся я ученой.

Она досадливо отмахнулась в ответ, и мы прошли в правую комнату, представляющую собой закругленную мансарду центрального помещения. За столом, выставленным вдоль стены, сидел Дэйв, внимательно изучавший показания терминалов. Справа от него находилась штуковина непонятного назначения, напоминавшая тумбу с гнездом наверху, в котором торчала внушительная колба с толстыми стенками и стальной крышкой, внутри которой, судя по всему, была обыкновенная вода. Так же в комнате было полно и другой аппаратуры, на столах в стойках расположились пробирки, маленькие инструменты, даже микроскоп. В углу, за белой доской, исписанной формулами, виднелась еще одна здоровая яйцевидная колба. Она была похожа на медпринтер, что я видел у Хлои. Меня так и подмывало спросить, что это за штуковины, но я не забыл предупреждение нашего медика и держал рот на замке. Они все равно ничего мне не ответят, а если и ответят, то точно уклончиво. Может повезет, и я вообще перестану влипать в такие переделки, как то слишком много всего в последнее время. Я думал, что спокойно буду зарабатывать инфаркт на камбузе далеко в пустоши, но нет, всем и тут надо вовлечь меня в какие то авантюры… Но где-то глубоко в душе я и рад такому раскладу.

— …Джек, ты слушаешь? — Хардман вскинул бровь, недовольно наблюдая за моим явно отсутствующим видом.

— Ох, извини, Дейв, — спохватился я, доставая планшет, — я до сих пор не отошёл от того, что увидел в водозаборном отсеке. Знаете, я бы сел, если можно.

— Конечно, — физик указал на свободное кресло, спрятавшееся за соседним столиком, — присаживайся.

Следующие полчаса Дэйв пытался донести до меня, чем собственно они тут занимаются. А я утвердительно кивал, соглашаясь с его повествованием. Я так привык к монотонной работе руками на камбузе, что воспринимать свежую информацию и конспектировать в течение долгого времени сейчас оказалось для меня трудной задачей. Хотя я всегда считал себя если и не любителем, то, как минимум не профаном журналистики. Работая шеф-поваром в «Танце дождя» я имел хоть какую то умственную деятельность, составляя статьи и руководя подчиненными, и мне не приходилось делать всю ручную работу самому, как это было теперь. В принципе, учитывая, что я не разбираюсь в описанных им подробностях суть оставалась для меня все той же: в лаборатории учёные проводят анализ полученной жидкости, ставят оценку её качеству и бракуют при наличие веществ, не переносимых человеческим организмом. Это пересказ получасовой лекции физика Хардмана в двух словах, которую я досиживал с большим трудом. С усталостью нарастало и раздражение, бьющееся внутри, ища выход наружу. Сдерживать его было все труднее, а Дейв между тем продолжал:

— …Та вода, которую мы пропустим на борт, будет доставлена, как ты уже знаешь, в Полис, в качестве питьевой. Именно поэтому «Рассел» так жёстко контролирует и спрашивает с нашего штата за любой просчет. По хорошему нам нужно бы больше времени на оценку полученных жидкостей, ведь самая чистая вода очень ценна…

— Бога ради, Дэйв! — Эмма вдруг прервала нашего физика: Посмотри на него! Думаешь, ему интересна наша работа? Ещё немножко и Джек просто заснет у тебя на руках, а ты и не заметишь. Хватит накидывать песку, для простых горожан полиса ты рассказал всё более чем подробно.

Дэйв от неожиданности сморгнул, и поник:

— Ты права, как скажешь, Эмма.

Она потрепала меня за плечо:

— Проснись и пой, Джек! Нам с тобой пора на верхнюю палубу, посмотришь, как «колодец» сливает излишки воды.

Это она имела в виду осадок, оставшийся после фильтрации полученной воды. Его кстати тоже набиралось немало, но как можно догадаться к употреблению эта жижа была негодна. Да-да, кое-что из лекции мистера Хардмана я усвоил! Хорошо, что есть записи на планшете, с их помощью я могу прослушать лекцию еще раз.

По пути на верхнюю палубу я невольно сверился с часами на голокомме. Было уже за полдень! Часть команды, которая освободилась, уже наверняка осаждала Макса в столовой. Я нервно дернул плечами, искренне соболезнуя своему ученику и жалея, что не успел вернуться вовремя. Но работа есть работа, так решил капитан, а значит, мне нужно присутствовать на всех этапах сегодняшнего события. Да и чем больше Макс проводит времени на кухне в одиночку — тем быстрее он привыкнет к организации своего труда. Поймав себя на том, что думаю о нем как о будущей замене на мое место, я задумался еще больше. Разве я собирался уходить? Собирать тайны «колодца»