тому же, одно дело всё готовить самому, и, совсем другое — в слаженной команде. Ума не приложу, как он бедолага успевал выполнять еще и свои обязанности, в течение дня он регулярно бегал на бар варить кофе членам команды, то и дело забегавшим к нам за порцией бодрящего напитка. В процессе нашей работы я и вовсе забыл про усталость. Она коварной гостьей подстерегала меня в конце дня, когда я собрал и загрузил последнюю партию посуды в мойку. Уперев руки в бока, я обреченно осмотрел испачканные столы и почерневший за прошедший день гриль. Видимо выражение моей физиономии слишком соответствовало настроению, потому что, едва взглянув на меня, Макс поморщился:

— Иди уже, сэнсэй. Я приберу тут, отдыхай. Но завтра ты будешь убираться!

— Сделаю всё, что пожелаешь, даю слово. устало улыбнулся я, стягивая заляпанный передник. — Спасибо за смену.

— И тебе, Джек. До завтра.

Попрощавшись, я поспешил покинуть камбуз, пока мой ученик не передумал и не заставил меня драить плиту. Едва переплетая ноги, я добрался до своей каюты, где с удовольствием стянул пропитавшийся ароматами кухни китель, отправив его в сухую стирку. Быстро ополоснувшись и переодевшись, я вскоре уже бодрее направлялся, как и задумывал изначально, на верхнюю палубу.

Всё-таки я замешкался в своей каюте, время уже было позднее. Поднимаясь по коридору, ведущему наружу, я едва различил в сгущающихся тенях два силуэта, привалившиеся к перилам палубы. Слегка прищурившись, я узнал в человеке слева Леонса, но вот с кем он там болтает? Я бы подумал, что это наверняка Стив, но мужчина был пониже, и слишком уж широковат в плечах, да и бритый затылок, ну точно не он. Наконец до меня дошло — это был Ник. Я хмыкнул про себя: уж что-что, а такое не каждый день увидишь. Если Николай с кем-то и общался, то разве что со своим ровесником по возрасту — Перри. Они оба были постарше большинства из нашей компании и одно только это немного, но все же сближало их. Сам по себе Ник всегда был угрюмый и нелюдимый. Мы не могли найти с ним общий язык, а он в свою очередь не стремился к общению ни с нами, ни с остальным экипажем. А я так и вовсе обходил его стороной, памятуя ту выходку, что он проделал с Перри. Странно, что после этого они умудряются поддерживать связь. Наверное, Нику та шутка до сих пор казалась смешной. Словом, хоть он и не был добродушным и открытым малым но всем было в сущности плевать, ведь руки у него были золотые. Не зря они с Перри были инженерами первого ранга, когда как Леонс имел еще только статус техника. За годы работы я крепко усвоил одно: чем выше твой профессионализм и знание своей цены, тем больше тебе сойдет с рук. Вон, далеко ходить не надо, тот же наш капитан. Комитет корпорации ноги готов ему целовать, лишь бы он продолжал нести свою службу.

Судя по всему беседа уже подошла к концу, потому что еще даже не заметив меня, Николай резко развернулся и зашагал ко мне навстречу. Разминувшись мы лишь машинально кивнули друг другу, и я взобрался на палубу, с удовольствием вдохнув слегка посвежевший но всё ещё нагретый воздух пустыни. Леонс тоже повернулся ко мне и заигрывающе улыбнувшись, оперся спиной на перила. В зубах у него торчала сигарета.

— Салют, Джек. Ты чего такой кислый? Хотя о чем это я: ты всегда такой пришибленный, как вылезаешь из своей столовки. Может, ты много на себя берешь с этой работой?

Я лишь отмахнулся, слегка усмехнувшись и тоже облокотился на перилам, зачарованно уставившись на скалы, проплывающие вдали. Запах табака слегка щекотал ноздри. И тут меня осенило: это же синтетический табак! Сигареты-стимуляторы, в народе прозванные ститами. Бодрят покруче даже обычных стимуляторов в таблетках или уколах, но запрещены, из-за непредвиденных побочных эффектов. Конечно же, этот прохвост обо всем этом знает, ну дурья башка!

— Джинн тебя укради, Леонс! Где ты достал эту дрянь?

Француз не торопился с ответом. Ветер трепал его русые волосы, Он сосредоточенно рассматривал что-то за моей спиной, видимо оценивал состояние обшивки "Колодца-1". Всё-таки это его работа, которую он делал уже по привычке. Правда он испытывал неподдельную любовь к кораблю. Как же он был еще молод и красив! На слегка вытянутой гладко выбритой мордашке расплылась блаженная улыбка, только печальные серо-зелёные глаза продолжали что-то внимательно высматривать в синем свете прожекторов корабля. Какой-то он странный последние дни. Наконец, я не выдержав, ткнул его локтем:

— Эй, не увиливай! Ты же знаешь, что на борту нельзя курить стимуляторы!

Затянувшись, Леонс выпустил облачко зеленоватого дыма, одарив меня самой невинной улыбкой:

— Расслабься, ami, всего одну. Мне стрельнул Ник. Я в самом прямом смысле этого слова пронюхал, что у него завалялись ститы. Наверное прикупил на блошином рынке когда мы последний раз были в порту. Вот я и вынудил у него штучку шантажом. Не станет же он меня убивать за это. Ведь не станет?

— Он нет, — улыбнулся я, — А вот Сел…

Помянешь солнышко — а лучик тут как тут. Голокомм на запястье Леонса пронзительно просигналил. Француз лениво поднес его к лицу, едва не ткнувшись в свой браслет носом. Он всплеснул руками:

— Джек, знаешь кто это? Свет, озаряющий мое бренное существование на нашей старушке во время унылых рейсов! Наша цифровая крошка Сел не забывает про своего самого верного воздыхателя! — Коснувшись сенсора, он принял запрос нашего ИИ, и хвастливо подбоченился, приподняв подбородок, с зажатой сигаретой в зубах. Между нами, на его запястье возникла маленькая голограмма Селены. В лиловом цвете его голокомма она выглядела очень даже милой, если бы не недовольное выражение ее личика:

— Младший техник Леонс Корро!

— Да, дорогая? — встрепенулся тот — Что случилось? Тебе пришлась не по душе отладка давления в шестом отсеке? Прощу прощения, в следующий раз я буду нежнее, даю слово!

— Поменьше фамильярностей, Корро. — требовательный тон Селены был непоколебим, — Немедленно избавьтесь от запрещенного вещества, которое вы употребляете в данный момент, либо я сейчас же свяжусь с помощником капитана.

— Тише, милая. Я сделаю все, что захочешь, только не злись на меня. — Леонс выбросил стит за борт и обезоруженно поднял руки, изобразив на лице такое раскаяние, что я почти ему поверил.

— Последнее предупреждение, младший инженер.

И она исчезла.

Леонс облегченно выдохнул, стряхивая попавший на рыжую и без того покрытую пятнами форму изумрудный пепел:

— Какие все нервные сегодня.

— Только