Шрифт:
Закладка:
Я кивнул и постучал в медблок. Дверь распахнулась, и я шагнул в полный лекарственных ароматов белоснежный отсек, услышав напоследок напутствие:
— Смотри, в обморок там не упади.
Здесь все было на своих местах, словно и получаса не прошло с тех пор, как я в последний раз был здесь, когда мне залатали руку. Если не считать нового пациента, уже уложенного в медпринтере, принявшем прямую стойку и полностью закрытом, когда как я сидел лишь на его составной части, в форме кресла, если мне не изменяет память.
— Удивительная штуковина! — заключил я, рассматривая капсулу.
— Я надеюсь, ты не о пациенте, Джек. — откуда-то из недр медблока возникла Хлоя Уайт. Вид у нее был уставший: рыжие волосы чуть растрепаны, на медицинском бело-зеленом пиджаке я заметил несколько пятен. Ее лицо имело утомленное выражение, и только ее зеленые глаза светились каким то озорным блеском. Даже сейчас я поймал себя на мысли, что любуюсь ее красотой. Это снова вызывало ощущение неловкости, я лишь надеялся, что не покраснел.
— У тебя какие то жалобы на здоровье? — уточнила она, вскинув бровь.
— Излишнее любопытство, доктор. — Сокрушенно покачал я головой и улыбнулся ей.
— Боюсь, это не лечится. Я могу дать тебе витаминов, для поддержания тонуса, но их уже растащили все мои сегодняшние пациенты. — Она, тяжело вздохнув, кивнула в сторону двери, за которой собрался наш экипаж, развела руками, и опустилась в кресло. — Проходи, взгляни, только не беспокой его.
Осторожно, словно к клетке с опасным зверем, я приблизился к медпринтеру, разглядывая спасенного нами аборигена. Это был молодой мужчина. Леонс не соврал: он был очень худой, но всё же, чуть поупитаннее, чем какой нибудь больной анорексией. Теперь я мог рассмотреть его лицо, вытянутое с прямым носом и тонкими бледными губами, потрескавшимися от долгого пребывания на солнце, его глаза были закрыты. Кожа спасенного, теперь умытая от грязи, была жёлтого оттенка, а длинные спутанные волосы были ему по грудь. Он лежал на спине, пристегнутый в руках и ногах ремешками. На его животе я увидел шрам от аккуратно зашитого разреза. Судя по всему, когда то он пережил операцию, что было крайне странно для аборигена, всю жизнь сидевшего в пустыне.
— Он до сих пор пытается продолжить свой сон. — Тихо произнесла Хлоя за моей спиной. Когда мы доставили его ко мне, он проснулся, спрашивал, зачем мы потревожили его.
— И как его состояние? — спросил я, не отрываясь от худощавого, но вместе с тем симпатичного лица спящего.
— Обезвожен, есть ожоги на ступнях, так как ходил он босиком, наглотался песка, лежа в своей яме. В его крови я не обнаружила никаких ядов или транквилизаторов, но билирубин повышен, это объясняет его желтизну — возможно, он страдает саркоидозом, но для подтверждения нужно провести больше анализов. Он спит вот уже весь день, и неизвестно, сколько он еще пробыл во сне, пока мы не наткнулись на него. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. — В голосе нашего медика слышалось недоумение.
Я ничего не ответил, продолжая разглядывать доходягу и ощущая прилив сострадания. Внезапно он распахнул веки и перехватив мой взгляд своими карими глазами, слегка шевельнулся, насколько это было возможно в его скованном положении. Белки у него были с мутно-желтым налетом, выглядело это жутковато. Я услышал, как позади встрепенулась Хлоя, но пересилив свою тревогу, приложил руку к стеклу его капсулы, мягко сказав:
— Бедолага, как же тебя занесло в эти пески? Твои родичи принесли тебя в жертву? Или ты заблудился, и бродил, пока силы не покинули тебя? Так или иначе, не волнуйся, ты среди друзей. Хлоя — я кивнул на девушку, тревожно переминавшуюся за моей спиной — наш целитель. Она мастер своего дела, понимаешь? Она тебя подлечит, но до того как ты поправишься нам придется держать тебя здесь. Но это лучше, чем валяться в песке под палящим солнцем, правда? — Искренне улыбнулся я незнакомцу. Не знаю, понял ли он хоть одно мое слово или нет, но слушал он мой голос внимательно. Едва я замолчал, желтый человек мгновенно утратил свой ко мне интерес, уставившись в потолок. Постепенно веки его сомкнулись, дыхание выровнялось. Хлоя наблюдала за нашим диалогом искренне улыбаясь моим словам.
— Тебе не страшно с ним тут одной? — обернулся я к Хлое.
— Пока он в медпринтере мы в безопасности. К тому же, он так слаб, что не совладал бы и с ребёнком. Ты же видел, как он отбивался, когда мы вытаскивали его из песка? Как ты сам сказал, на реабилитацию ему нужно время. Вечером меня подменит кто-то из штаба — Чарли или Сандра будут дежурить у медблока.
— Это первый человек, не относящийся к экипажу, попавший на борт во время рейса?
— Если не считать пережитые кораблем абордажи рейдеров — да. Зайцы или контрабандисты в основном интересуются транспортерами, колодцы для них слишком непрактичная и затратная затея. Пытались конечно проникнуть и не раз, все таки мы воду перевозим. Но каждый раз получали от наших безопасников, с колодцев еще ни одну цистерну не стащили. А эти аборигены всегда обходили нас стороной. Вживую я не видела никого из них, что уж говорить о лечении. — Хлоя вновь устало вздохнула, вернувшись за свой рабочий стол, она выжидающе посмотрела на меня.
— Что с ним будет? Ну, когда мы вернемся в порт.
Она пожала плечами:
— Понятия не имею, это решать не мне, а руководству корабля. Думаю к нашему возвращению он уже может восстановиться.
— Ладно, прости, не буду отвлекать. — извинился я.
— Не страшно. Я понимаю тебя так же, как и всех остальных, экипаж обеспокоен. Думаю, скоро мистер Гатти проведет собрание, на котором мы все обсудим. А сейчас хорошего вечера, Джек.
— И тебе. Ты сегодня здорово сработала!
Я вышел из медблока, и, немного поболтав с ребятами, отправился в свою каюту, не чуя под собой ног от усталости. Я сделал пару записей о событиях сегодняшнего дня и надеялся отдохнуть, но желтый человек все не шел у меня из головы. Конечно, это не помешало мне благополучно вырубиться, да так, что я даже не сразу услышал сигнал утренней побудки.
Работал я вяло, неспешно готовя экипажу завтрак. Но мы все же успели вовремя.
