велики, что Уоррен понял: заем на эти цели будет оправдан. Он был готов взять на себя долг, равный четверти его состояния. «Мне уже не хватало денег для инвестиций. Если я был в восторге от какой-то акции, мне приходилось продавать что-то, чтобы купить ее. Я терпеть не мог занимать деньги, но взял в кредит около пяти тысяч долларов в Национальном банке Омахи. Мне не было еще двадцати одного года, так что кредитный договор подписывал за меня отец».

Говард, вероятно, одновременно испытывал гордость и понимал абсурдность ситуации, ставя свою подпись для сына, который по меньшей мере уже десяток лет был полноценным бизнесменом. Поскольку Уоррен уже определился со своим решением, Говард был готов взять его в свою фирму Buffett-Falk. Там Баффетт-младший начал продавать свои любимые акции самым надежным людям, которых знал: тете и друзьям по колледжу.

Но основная работа Уоррена заключалась в комиссионных продажах. Он обнаружил, что продать что-либо за пределами узкого круга знакомых почти невозможно. Он ощутил, с какими препятствиями столкнулся его отец, строя брокерский бизнес в те времена, когда именитые старые семейства Омахи смотрели на внука бакалейщика сверху вниз. Сейчас, когда его родители вернулись в Вашингтон, и Уоррен остался в Омахе один, он почувствовал, что не пользуется достаточным уважением.

В те дни акции продавались брокерскими фирмами с полным набором услуг, так что большинство людей покупали отдельные акции, а не взаимные фонды. Комиссия была фиксированной – по шесть центов за акцию. Сделки были частью взаимоотношений. Каждой сделке предшествовало несколько минут беседы с брокером, который был отчасти продавцом, отчасти советником, отчасти другом.

Важные клиенты не воспринимали Уоррена всерьез. «Мне исполнился двадцать один год. Я ходил по всем этим людям, чтобы продать им акции. Когда я заканчивал говорить, они спрашивали: “А что думает ваш отец?” Я слышал это постоянно». Уоррен выглядел недотепой, но старался продавать изо всех сил[159]. Он не умел интуитивно понимать людей, не умел вести светскую беседу, и скорее транслировал, чем воспринимал. Когда он нервничал, то просто выпаливал информацию. Некоторые потенциальные клиенты прислушивались к его словам, проверяли информацию по другим источникам и использовали его идеи, но покупали акции через других брокеров, так что комиссии ему не доставалось. Он был потрясен таким вероломством и чувствовал себя обманутым.

«Когда я только начинал продавать GEICO, у Buffett-Falk был маленький офис в центре города, и туда приходили сертификаты акций, на которых стояло имя Джерома Ньюмана. Это значило, что он был продавцом, а я покупателем. Ребята из Buffett-Falk говорили: “Какого черта… Ты что, умнее Джерри Ньюмана?”».

Это происходило потому, что Graham-Newman создавала новое партнерство, и в качестве вклада в него некоторые инвесторы передавали фирме свои акции GEICO. Так что фактически продавали их инвесторы, а не Graham-Newman. Уоррен этого не знал[160]. Но, когда дело касалось GEICO, ему было все равно, кто продает. Ему не пришло бы в голову спросить кого-либо из сотрудников фирмы, почему они продают. Он был непоколебимо уверен в собственном мнении. И не скрывал этого факта.

Очевидно, первое правило Дейла Карнеги – «Не критикуй» – Уоррен усвоил не до конца. Тогда он блеснул остроумием, с помощью которого намекал, что ему известно больше, чем остальным. Но кто бы поверил подобным намекам от двадцатиоднолетнего парня? И все же он не молчал. Должно быть, сотрудники Buffett-Falk были ошеломлены, наблюдая, как он с утра до вечера штудирует учебники, пополняя свою картотеку знаний.

«Я просматривал справочники Moody’s страницу за страницей. Десять тысяч страниц в справочниках по промышленности, транспорту, банкам и финансам – дважды. Я проанализировал каждый бизнес. Хотя некоторые из них изучил не слишком внимательно».

Уоррен хотел быть не просто инвестором и продавцом. Он хотел стать учителем, подражая Бену Грэму, и поступил преподавателем на вечерние курсы в Университет Омахи.

Сначала он сотрудничал со своим другом, брокером Бобом Сойнером, который вел первые четыре недели курса «Прибыльное инвестирование в акции». Пока Сойнер объяснял слушателям основы, например, как читать Wall Street Journal, Уоррен стоял в коридоре, пытаясь почерпнуть из его слов хорошие инвестиционные идеи. Он взял на себя следующие шесть недель преподавания[161]. В конце концов Уоррен провел весь курс и дал ему более осторожное название: «Разумное инвестирование в акции». Перед слушателями он воодушевлялся. Но, несмотря на глубокий запас знаний, Уоррен никогда не обещал ученикам, что они разбогатеют или что посещение его уроков даст им конкретный результат. Он также не хвастался своими успехами в инвестировании.

Среди его студентов были как профессионалы фондового рынка, так и люди, не имеющие никакого отношения к бизнесу: домохозяйки, врачи, пенсионеры. Они знаменовали собой едва заметный сдвиг: на фондовый рынок впервые с 1920-х годов начали возвращаться те категории инвесторов, которые давно его покинули. Отчасти поэтому Грэм считал рынок переоцененным. Свой стиль преподавания Уоррен адаптировал к уровню знаний и навыков таких людей. Он выстраивал свою методику по подобию грэмовской, используя пример с «Компанией А и компанией Б», а также другие педагогические хитрости своего наставника. Оценки он ставил строго и справедливо. Его тетя Элис тоже прослушала курс. Она сидела в аудитории и с обожанием смотрела на племянника[162]. Ей он поставил «удовлетворительно».

Уоррена всегда спрашивали о конкретных акциях – покупать их или продавать? Он мог по памяти, в течение 5-10 минут рассказывать о любой из акций, которую ему называли: ее финансовые показатели, соотношение цена/прибыль, объем торгов. На вопросы студентов о том, как инвестировать, он отвечал с явным консерватизмом.

Самому Уоррену в то время предстояло обзавестись семьей, то есть разделить свои доходы и направить их в два русла. Часть того, что он зарабатывал должна была возвращаться в работу и продолжать расти. Другую часть нужно было тратить на семейную жизнь. Это была существенная перемена. До сих пор Уоррену удавалось урезать расходы: он жил в комнате для прислуги отеля «Колумбия», питался сэндвичами с сыром. Вернувшись в Небраску, он мог еще больше сэкономить, живя в родительском доме.

Он никогда не жаловался на недостаток мотивации, чтобы как можно усерднее работать со своим капиталом, и теперь сидел в офисе Buffett-Falk, закинув ноги на стол, систематически изучая книгу Грэма и Додда в поисках новых идей[163]. Он нашел акции Philadelphia and Reading Coal & Iron Company, купил их сам и продал тете Элис и Чаку Петерсону. Когда акции упали до 9 долларов, он увидел в этом повод докупить еще.

В это время Уоррен