— Боже, ну и холод. Мы же замерзнем, когда полезем на Терракотового Вилли. У тебя есть подходящие ботинки? Предупреждаю сразу, врать и отнекиваться бесполезно, от этого похода тебе не отвертеться. Мама, конечно, выдаст тебе какой-нибудь тулуп. — Тут он заметил, что я смотрю на журнал, покраснел и ногой задвинул его под кровать. — Я тебе все объясню…

Но в эту минуту раздался стук, дверь открылась, и в комнату вошел Эдвард в твидовом костюме и с фляжкой в руках.

— Доброе утро всем! — прогремел он. — Ну, как дела у бедной макаки? Лучше? Прекрасно. Алекс уже готов, Табиту и Джокасту я разбудил, так что через полчаса выходим. Договорились?

Мы с Дэйви кивнули, изобразив вялое подобие энтузиазма.

Похоже, Эдвард из жизнерадостных жаворонков. Чего нельзя сказать о Дэйви, который хоть и любил своего отца, но с куда бо́льшим удовольствием провел бы утро, наслаждаясь домашним уютом, а не карабкаясь по мерзлым торфяникам и каменистым склонам.

Вскоре объявился и Алекс, с явными признаками похмелья на физиономии и огромной кружкой кофе в руках.

— Надеюсь, вы спали лучше, чем я, — просипел он и хмуро посмотрел на меня. — Этот ублюдок Патрик к тебе не приставал?

— Еще чего, — с достоинством ответила я.

Алекс презрительно хмыкнул и отвернулся.

Да что там у них произошло с этим ветеринаром? Или тут какая-то тайна, или Алекс на меня злится. Хотелось бы верить, что я ни при чем.

— Пожалуй, сегодня поход на Терракотового Вилли будет чересчур бодрящим, лучше заранее приготовиться к холодному приему, — пошутил Дэйви.

Алекс застонал.

— Знаю. Папа уже шурует в кухне, заливая во фляжку абрикосовый бренди. Та еще прогулочка… Кстати, как себя чувствует Джики? Если ему все еще нездоровится, мы могли бы по очереди подежурить у его ложа, — с надеждой в голосе добавил он.

Сообразив, что таким образом Алекс пытается меня приободрить, я благодарно улыбнулась в ответ.

— Прочь нечестивые мысли! Мы все идем на болота, больше того, нам придется изображать радость, — продолжал стращать Дэйви.

Я вернулась к себе, натянула еще один джемпер и убедилась, что с Джики все в порядке. Мне не давала покоя мысль о журнале в комнате Дэйви. Как он туда попал? На Дэйви это так не похоже… И что за странные взгляды и повышенное внимание к моей персоне? И с чего бы это ему одаривать меня жемчугами? Загадочно все это. Может, он дома всегда такой?

Я вышла в коридор, услышав, как Джокаста зовет меня. Заглянула в ее комнату и ошарашенно завертела головой. Ну и хаос. В центре стоял мольберт, напротив окна расположился стол с рулоном шелка для росписи и меловыми и угольными эскизами. С люстры и всех прочих светильников свисали шляпки, бусы, ленты, весь пол усеян кистями и тюбиками с краской. На стульях навалены холсты. Одну из стен почти полностью занимал огромный семейный портрет. В камине пылал огонь.

— Как я рада, что Джики пошел на поправку! — крикнула Джокаста из ванной. Ее голос заглушал звук льющейся воды. — Думаю, мы можем его оставить одного. Если хочешь, мы его проведаем перед тем, как пойти в Пэдстоу.

Дэйви мне рассказывал, что после похода на торфяники они обычно топают еще и в Пэдстоу — любоваться морем, наливаться пивом в пабах и слушать, как местные жители поют жуткие песни, раскрасив лица сапожной ваксой. Да уж, с этими ребятами я уже ничему не удивлюсь.

Я посмотрела на портрет на стене. Джокаста сидит в кресле, держа на руках двух младенцев. Рядом, положив руку ей на плечо, стоит Эдвард. Дэйви, лет четырех или пяти, жмется к отцу, а маленький Алекс привалился к подлокотнику кресла.

Два младенца? А кто второй?

Джокаста, все еще в своей красной ночной рубашке, вышла из ванной и увидела, что я рассматриваю картину. Она вздохнула:

— Да, знаю, о чем ты думаешь. У Табиты была сестра, Пандора. Она умерла, когда ей было десять месяцев. Бедняжка. Я иногда думаю, что, может быть…

В комнату ворвался Эдвард:

— Джокаста! Мы все тебя ждем! Даже Табита встала. Она все-таки решила идти с нами — хочет что-то показать Поппи… Фляжка готова, мы захватили кексы, так что давай поторапливайся!

Я поспешила вниз, где в зале уже собрались все остальные.

Так, значит, у Табиты была сестра-близнец? Интересно, что же собиралась сказать Джокаста? Что Табите одиноко без сестры? Может, и так.

Скоро появилась и Джокаста, с ворохом шарфов, шапок, курток и пальто. Объединяло их то, что все они, похоже, были сшиты из антикварной мешковины. Я выбрала хламиду темно-зеленого цвета, окантованную бархатной лентой. В ней я походила на персонаж из книжки про Робина Гуда, скорее всего, на Братца Тука. Но в этих тряпках все выглядели одинаково ужасно, поэтому я расслабилась. Табита облачилась в собственное одеяние — этнического вида полосатые халаты и кофты. Мы высыпали на улицу, и в лицо тут же ударил обжигающе холодный ветер.

Мы пересекли сад, над которым не одну сотню лет трудились монахи, вышли за невысокую живую изгородь и оказались в царстве болотистых холмов. Вереск, колючие кусты, перемежающиеся высохшим папоротником, обрамляли редкие гранитные глыбы, поросшие лишайником и местами покрытые снегом. Повсюду, в какую сторону ни глянь, расстилался монотонный унылый пейзаж. Небо нависало над головами, грозя новым снегопадом. Сильный ветер сбивал с ног.

Шли мы быстро. Пальто и плащи развевались на ветру, а Джокаста во все горло орала какой-то рождественский гимн. Я старалась натянуть берет на уши, но он норовил улететь. Увидев это, Алекс обмотал мою голову шарфом. Прямо поверх берета. Ну и чучелом же, наверное, я выгляжу!

Вдруг рядом со мной материализовалась Табита.

— Правда, тут прекрасно! Я рада, что пошла. Здесь я чувствую себя такой свободной…

Из глаз и носа у меня текло ручьем, я шмыгнула и мрачно подумала, что предпочитаю коротать дни в уютной и теплой тюрьме. Но вслух я, конечно, ничего такого не сказала.

Табита взяла меня под руку и указала на какую-то лужу:

— Вот! Правда, красиво? Волшебное место. Сюда я прихожу медитировать — здесь очень сильная энергетика…

В такую погоду о медитации, к счастью, не могло быть и речи, я лишь вяло кивнула и вымученно улыбнулась.

Алекс подталкивал Джокасту сзади, а Дэйви тянул ее спереди. Я с завистью смотрела на нее. Кто бы меня затащил на этот чертов холм? Я уже едва дышала, а ноги просто отваливались. Работа в