Мирон. Волосы его были почти полностью пепельно-седыми с редкими черными прядями, над глубоко посаженными зелеными глазами нависали густые брови, значительно выделялся на смуглом лице нос с горбинкой. За спиной его висел тканевый коричневый рюкзак, а в руках – кривая палка, на которую он опирался. Мужчина хромал на правую ногу и оттого трость ему была необходима, но ей он предпочитал грубо обтесанную ветвь дуба. Следом за ним резво, почти вприпрыжку, шла Эмма, попутно хрустя скичами с острым сыром, которые она не забывала подкидывать Осе. Собака, виляя хвостом, ловила перченные кусочки и с удовольствием проглатывала их. За ними шел Рат. Мальчик воодушевленно вертел головой по сторонам, любуясь прекрасным вечнозеленым лесом и предвкушая свой первый урок у наставника-беркутчи: надо же у него и впрямь теперь есть наставник, почти, как у героя какого-нибудь приключенческого фильма! В конце тяжелыми шагами ступал Мирон. Он то и дело подгонял своего худощавого бледного братца, который всю дорогу бубнил и жаловался на то, что его зачем-то, ни свет ни заря, потянули на Грифов холм – чтоб ему провалиться – да еще и смартфон не позволили взять.

– Нужно бывать на природе, Рома, – бурчал он, передразнивая собственного деда и Мирона. – Глянь какой хилый… Ха, да кому нужна эта природа в наше-то время, когда почти все можно создать искусственно.

– Шагай вперед, слизняк. – Ткнул его в спину старший брат.

Поразительно насколько они были не похожи. Мирону четырнадцать, а Ромке едва исполнилось двенадцать. Казалось бы, подумаешь разница в два года, а такое ощущение, что между ними целая пропасть. Мирон высокий, широкоплечий с массивными руками, похожими на два молота, а Ромка худой, мелкий ростом и бледный, точно привидение. Даже цвет волос у них отличался: если у старшего брата была на голове объемная каштановая шевелюра, то у младшего жиденькие светлые кудри, которые пушились и делали его похожим на одуванчик. Разве, что глаза у обоих зеленые, как весенняя листва.

Подростки следовали за своим проводником. Туман окутывал их ноги, а резкий хвойный запах щекотал носы. В кустах вдруг громко зашуршало и все, как один замерли на месте, вглядываясь в глубину бора. Это был всего лишь бурый заяц. Он резво выпрыгнул из своего укрытия и помчался, огибая деревья, так быстро, что с трудом можно было уловить его передвижения.

– Холм прямо за лесом, – ответил дедушка Мирона, Ефим. Он махнул своей палкой вперед, указывая путь.

После смерти жены пожилой мужчина построил маленький охотничий домик и перебрался в лес на постоянное место жительства. Ему было хорошо находится в самой гуще природы. Деревья дарили ему покой, птицы напевали добрые мотивы, а животные принимали за своего и нередко составляли компанию. Эмма как-то говорила, что даже леший с ним дружбу водит. Правда ли?

Дед Ефим иногда все же возвращался в город, но лишь для того, чтобы навестить своих родных и друзей. Его старший внук и дочка Уваровых давным-давно выучили дорогу к лесному домику, что спрятался у Грифового холма и бывали тут почти каждые выходные, но сегодня к ним присоединились Рат и Ромка, поэтому Ефим, он же наставник Беркутчи, сопровождал ребят.

Совсем скоро длинные темные стволы сосен расступились и перед группой открылся залитый солнечными лучами холм. Снега уже растаяли. Вместо них теперь в глазах пестрела яркая зелень и полевые желтые, фиолетовые и белые цветы. Прижавшись к лесу, стоял тот самый домик. Небольшой, сложенный из кедровых бревен, с кирпичной трубой и креслом-качалкой на крыльце, он воспринимался, как естественная часть сине-зеленого бора. Подальше от него выстроена площадка для стрельбы из лука, похожая на ту, что была на праздновании Масленицы, а рядом между деревьями большой веревочный парк. Все эти подвесные лестницы, канаты и сетки не могли оставить равнодушным, тем более четырнадцатилетнего мальчишку.

– Ого, как круто! – воскликнул Громов. – Наверное, местные тут все выходные торчат. Вот почему мы пришли так рано.

– Не угадал. Никто сюда кроме нас не приходит, – ответила Эмма.

– Почему?

– Здесь растет дол-туманок. Видишь эти голубовато-зеленые стебельки с мелкими белыми цветками? Из-за них здесь всегда туман и ничего не видно. Вот поэтому Грифов холм обходят стороной.

– Но я-то вижу, – засомневался Рат.

– Да, ты особенный, – улыбнулась девочка. – У нас своего рода врожденный иммунитет к таким вещам, переданный от наших предков. Вот почему важно поддерживать крепкую связь с родом, чтобы сохранять и приумножать знания и умения.

«Особенный» – повторил про себя Громов и загордился: оказывается это приятно быть не таким, как все и видеть больше, чем другие. Подросток сбросил рюкзак на землю и закрыл глаза – воздух такой вкусный, что невозможно надышаться. Он осмотрелся: внизу течет, неся вдаль остатки льда, Хелетта, а за ней город, ставший за короткое время ему родным. Из дворов у реки доносился едва слышный лай собак. Высоко в небе летали птицы. Взглянув на них, мальчик подумал: какого это не быть привязанным к земле? Иметь крылья, которые могут унести тебя в бесконечное небо и лететь куда вздумается?

– Падай, – кинула ему Уварова и похлопала ладонью по месту на траве возле себя.

Девочка сидела, скрестив ноги и скинув ботинки. Громов и остальные тоже примостились рядом.

Дед Ефим развел маленький костер в специально приготовленном, обложенном камнями, месте. Было видно, что огонь тут разжигают довольно часто. Рату было не по себе, но он старался не показывать виду.

Наставник закрыл глаза, будто медитировал, и какое-то время молчал, слушая, как перешептываются холмы. Вдруг его тень дрогнула в свете огня и часть ее отделилась. Она будто черный дым поднялась над землей, уплотнилась, вмиг приобрела очертания птицы и уже через несколько секунд на предплечье мужчины сидел серый, желтоглазый филин. Птица встрепенулась, как если бы пробуждалась ото сна. Взмах крыльев и вот уже филин свободно кружит в небе.

– Что ж, Ратмир Игоревич, рад, что ты наконец присоединился к нам. Давно хотел с тобой познакомиться, ведь я знал еще твоего отца. Да, Игорь был отличным парнем, смелым и добрым. Слишком добрым, – как-то горестно добавил он и, задумавшись о чем-то далеком, покачал головой. – Что ж, расскажи, что успел узнать за это время.

С тех самых пор, как Громов впервые побывал на чердаке, он стал забираться туда чуть ли не каждый день. Мальчик читал истории, которые раньше называл сказками, и теперь видел, как они могли быть правдивы и поучительны. Подросток завел свой собственный дневник. До этого, он считал, что подобные вещи существуют только для девчонок, но теперь, когда жизнь его стала