В этот момент дом сотряс сильный удар грома, и все огни погасли.

Хейзел вылетела из кресла, когда в соседней комнате раздался пронзительный крик. Она погрузилась почти в полную темноту, пока не сверкнула молния и не показала ей, что кровать пуста.

- Соня! Где ты...

- Я здесь... о, чёрт возьми!

Хейзел воспользовалась мобильным телефоном, чтобы осветить себе путь на голос.

"Я думала, она в постели!"

Но тут она обнаружила Соню, стоящую неуклюжей и голой в металлическом корыте под примитивным душем.

- Ты в порядке?

- Да, но я чуть не упала, когда погас свет, - возмущалась Соня.

- Ты напугала меня до чёртиков; это звучало как из фильма ужасов. Ты сказала мне, что хочешь вздремнуть.

Мокрая и вся в мыльных пузырях, Соня ворчала.

- Я знаю, но, как бы я ни устала, я не могла спать. Каждый раз, когда я начинала засыпать, я начинала думать о Фрэнке на вершине какой-то дурацкой горы посреди дурацкой грозы и, возможно, что в него попала молния.

- Ты и правда паникёрша, - рассмеялась Хейзел.

Соня помолчала, глядя в сторону, как будто что-то неприятное пришло ей в голову.

- А потом, когда я наконец заснула, - она ​​вздрогнула, - мне приснился самый ужасный сон...

- Что было во сне?

- Я была покрыта какой-то слизью, а потом... а потом эта штука, которая, я думаю, была щупальцем осьминога, начала входить... - Соня сильно зажмурила глаза и энергично замотала головой.

- Что? - Хейзел подстрекала. - Куда начало входить щупальце?

- О, Хейзел, это слишком отвратительно, чтобы об этом думать. Не заставляй меня говорить об этом...

"Щупальце", - размышляла Хейзел, конечно, вспоминая свой кошмар в сортире: ужасный ребёнок со щупальцами и присоской вместо рта.

- Поэтому я решила принять душ в этой дурацкой металлической ванне, - продолжила Соня, - и с этой дурацкой водяной помпой!

- Просто стой и не двигайся; ты можешь поскользнуться. Я скоро вернусь.

"Честное слово, - подумала Хейзел. - Она иногда как маленький ребёнок".

Она быстро нашла на кухне несколько свечей, зажгла одну и вернулась. Соня снова взвизгнула, когда в очередной раз прогремел гром.

- Расслабься, - сказала Хейзел.

- Поможешь мне закончить, а? - Соня указала на грубую ручку насоса.

- Конечно... - Хейзел привела в действие помпу, пока Соня заканчивала намыливать себя.

- Это со мной в первый раз: душ с родниковой водой. Но этот водонагреватель работает; иначе она была бы ледяной.

- Мне жаль поселенцев в колониальные времена.

- Возможно, они даже не удосужились мыться. Ты знаешь, первая ванна не была изобретена до 1800-х годов.

- Гадость, - Хейзел продолжала качать, позволяя себе лишь косвенно смотреть на тело Сони.

"Боже мой..."

Один только её вид заставил Хейзел вздрогнуть в паху. Набухшая грудь и ещё более опухший живот, всё блестит. Беременность растянула соски Сони в прелестные тёмно-розовые круги шириной в несколько дюймов; Хейзел представила, как медленно облизывает каждую окружность по внутренней спирали, а затем останавливается на набухших сосочках, чтобы пососать. Её глаза следили за дорожками пены, спускавшимися по стройным ногам Сони.

"Я не могу этого вынести..."

- Я закончу через минуту.

- Не торопись.

Улыбнулась ли Соня через голое плечо? И задерживались ли её руки, когда они намыливали налитые молоком груди? Затем она взмыла копну тёмных волос между ног...

Теперь вагина Хейзел начала пульсировать, несмотря на всё, что с ней было сделано сегодня. Она знала, что никогда не сможет рассказать Соне об изнасиловании; точно так же она была удивлена ​​тем, насколько незатронутой она себя чувствовала сейчас, всего через несколько часов после жестокого факта. Вместо этого её внимание всецело было приковано к Соне, к её сияющему телу, ко всем этим сладострастным изгибам, ко всей этой идеальной тёплой белой коже. Один из психотерапевтов Хейзел однажды назвал её эротоскопичной.

"Ты гораздо больше похожа на мужчину в том, как спонтанно реагируешь на сексуальные образы, ​​- сказала женщина. - Ты не только эротоманка, ты ещё и эротоскопична. Просто возбуждающий образ запускает твою либидинозную систему... мгновенно. Очень редко это бывает среди женщин. На самом деле все твои парафилические расстройства исключительно редки среди женщин. Считай себя уникальной, Хейзел".

"Да пошла ты", - подумала Хейзел в ответ.

Менее чем за год она прошла через полдюжины психотерапевтов и в конце концов бросила их всех.

Тем не менее, образ Сони в душе, казалось, просачивался в психику Хейзел...

- Можешь перестать качать прямо сейчас.

- Осторожный выход, - Хейзел развернула полотенце и обернула его вокруг плеч Сони.

- Спасибо, - Соня подоткнула полотенце на грудь и вздрогнула, когда в маленьком окошке снова блеснула молния.

Свет свечи мерцал, отбрасывая их тени на стену. Тени дёрнулись.

- Давай выбираться отсюда. Эта комната жуткая.

"Вся эта хижина жуткая", - решила Хейзел.

Она схватила свечу и последовала за Соней обратно в главную комнату.

Хейзел позволила своему сердцу замедлиться. Даже в старом полотенце красота Сони бушевала в глазах. Ей хотелось мастурбировать, но где? Невозможно.

- По крайней мере, похоже, что дождь закончился, - заметила она, чтобы отвлечь её.

- Это? - Соня подошла к окну. Теперь была только струйка. - Да, но, если нам повезёт, электричество будет включено через неделю.

ЩЁЛК...

Все огни снова зажглись.

- Видишь, что ты получаешь за цинизм? - сказала Хейзел и потушила свечу.

- О, чёрт возьми, я всё время забываю... - Соня порылась в своей дорожной сумке и достала пластиковую бутылку.

- Забываешь что?

- Эту штуку, - она подняла бутылку. - Этот специальный лосьон я видела по телевизору. Все звёзды используют его. Это помогает предотвратить растяжки.

Она сняла полотенце и бросила его на кровать, снова стоя совершенно обнажённой перед Хейзел.

- О, позволь мне! - Хейзел не выдержала.

Она потянулась к бутылке, но Соня не позволила ей взять её.

- Нет, Хейзел, это плохая идея. Ты бы увлеклась, и ты это знаешь.

- Фигня. Единственная причина, по которой ты не позволяешь мне это, потому что ты боишься, что это тебя возбудит.

- О, так ты так думаешь? - Соня бросила острый взгляд, помолчала и передала бутылку Хейзел.

"Мой счастливый день".

Она выдавила кремово-бежевую жидкость на ладонь, а затем аккуратно разгладила крем по центру живота Сони. Хейзел была поражена; она не могла поверить, насколько тугим был наполненный плодом живот, каким твёрдым он был. Она очень медленно потирала повторяющиеся круговые движения, затем остановилась, чтобы провести кончиком пальца по выступающему пупку. Когда она водила туда-сюда...

- Остановись! - Соня хихикнула. - Это щекотно.

- Ой, извини, - Хейзел впрыснула ещё себе в руку и повторила процесс, всё больше и больше её голова кружилась от тепла, образа и присутствия подруги.

"Я