в кухонном ящике, затем дверь в задней части дома позволила ей выйти. Её тут же ошеломил плотный, полуоглушительный хор сверчков и цикад, подчёркнутый мокрым лесом после того, как буря миновала. Облака над головой поредели, позволяя лунному свету падать за дом. Как ни странно, она почувствовала, что может ощущать свет на своём обнажённом теле. Её кожу пощипывало от слабого прохладного ветерка, который шуршал в лесу.

Она сошла с коротких ступенек, немного побродила, затем резко присела на корточки рядом со старым угольным грилем и начала мочиться.

"О, так уже лучше... - тут её поразила самая нездоровая мысль. - Сколько мочи Питера Пэна выливается из меня?"

Он же не мог заставить её вырвать каждую каплю, не так ли? Разве её небольшое количество, хотя бы след, не метаболизируется в её собственном теле? Она поджала губы, словно пробуя что-то отвратительное.

Моча всё ещё выходила.

"Давай уже..."

В таком сценарии, как она могла не представить, что за ней шпионит какой-нибудь ночной извращенец? Затем она закрыла глаза, и внезапно образ невольно врезался в её голову: люди-щупальца из кристалла собрались вокруг неё. Двое держали её в воздухе на своих цепких руках, а третий расположил своё уродливое лицо между её бёдрами, а затем открыл рот с пухлыми губами на морщинистом лбу. Он выпивал её мочу так быстро, как струя могла вытекать из неё, а когда она начала отступать, губы сомкнулись вокруг её половой щели и сосали, пока последняя капля не высосалась из её мочевого пузыря и не попала в её уретру. Хейзел извивалась в непреклонных объятиях щупальцев. Но теперь, когда существо удовлетворило свою жажду жидкими выделениями, его следующим желанием были отходы твёрдого состояния.

Отвратительный рот опустился ниже и начал сильно сосать её анус. Наконец её кишки поддались давлению и начали выпускать свои продукты, и когда они были высосаны, люмпеническое чудовище принялось небрежно жевать. Существо урчало от восторга? Его собственные щупальца извивались от радости. Тогда Хейзел упала на мокрую землю и с ужасом увидела, что щупальцами были не только руки её посетителей, но и их ноги, ибо они были одеты в багряные мантии, расшитые золотом, по краям которых были вышитые золотом глифы, похожие на те, что были на коробке. Когда мантии раздвинулись, она увидела, что их ноги стали более толстыми, венозные щупальца с расширенными круглыми присосками для ног, и, что ещё хуже, их гениталии казались свёрнутыми, как серые, мясистые шланги в паху. Две твари теперь двигались у неё между ног, а третья оставалась у неё на плечах, обхватив одной из своих резиновых лапок её горло. Когда она начала сжиматься, как удав, тело Хейзел напряглось, вытянулось, затем мясистая петля сжалась так, что язык высунулся, и она не могла дышать. Именно тогда двое других раскрутили свои члены и начали бормотать в каком-то безумном возбуждении. Теперь с надутыми щеками, но с торчащими сосками, Хейзел вгляделась в лунный свет и увидела точную природу их пенисов: два фута длиной каждый, напоминающие концы слоновьих хоботов. Стволы, не теряя времени, одновременно проникли в её влагалище. Глаза, похожие на прыщики на щеках, смотрели вниз на её застывшее от ужаса тело; опухшие рты тяжело дышали и пускали слюни. Хейзел начала кончать залпами; это было похоже на приступ удовольствия, столкнувшийся с ужасом удушья. Её задница извивалась в грязи, когда она кончала снова и снова, даже когда преисподние гениталии закачивали сгустки горячей, густой помои глубоко в её вагину...

Глаза Хейзел резко распахнулись от ментального рывка. Она продолжала сидеть на корточках, хотя и закончила справлять нужду.

"Вот это и есть я. Голова, полная извращённого ДЕРЬМА..."

Что могло заставить её разум создать такое отвратительное видение? Она сделала несколько глубоких вдохов, начала вставать...

- Шуб-нбб-грлп-наабл-нит...

Хейзел ахнула и упала навзничь, едва не закричав.

"Не может быть!"

Она направила луч своего фонарика в сторону отвратительного гудения, но там ничего не было.

"Я действительно не в себе сегодня, - подумала она, когда успокоилась. - В лесу НЕТ ЛЮДЕЙ-ЩУПАЛЕЦ!"

Она вернулась в хижину, заперла дверь, затем легла в постель и тут же уснула судорожным сном, полным гнилостных видений и чёрного, бессмысленного бормотания.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

На следующее утро небольшая местная поездка привела их к не слишком неожиданно названной Мейн-стрит, которая включала в себя небольшой район в центре города. Бóльшую часть занимали лавки безделушек, несколько магазинов антиквариата, подержанных книг и свечей ручной работы, а также несколько закусочных, и ещё крошечное почтовое отделение и рыболовный магазин. Проснувшись, они решили приехать сюда после утверждения Хейзел: "Я так голодна, что могла бы съесть пару водителей грузовиков"; кроме того, она хотела зайти в "Лавку диковин Пикмана" и выполнить своё обещание, данное Горацию. Маленький магазин располагался прямо на углу.

- Интересный небольшой район в центре города, - сказала Соня после завтрака в закусочной под названием "Закусочная". Они лениво шли по малолюдной улице, минуя витрины магазинов. - Я думала, что он будет более деревенским, как таверна.

- Думаю, в лыжный сезон сюда приезжает много богатых людей, - безобидно сказала Хейзел, но тут же заметила, что Соня улыбается ей.

На самом деле, она уже несколько раз ловила её на этом сегодня утром, даже сразу после того, как встала с постели.

"Почему она продолжает улыбаться мне?"

С самого начала она чувствовала себя не в своей тарелке: плохой ночной сон, кошмары, вещи, которые её усталый разум представлял себе в формате jpeg кристалла, не говоря уже об изнасиловании. Периодическая улыбка Сони казалась бранящей, как взрослый может улыбаться ребёнку, который сделал какую-то незначительную ошибку. Кроме того, сегодня Соня выглядела намного бодрее, с горящими глазами и сияющей кожей. На ней был красочный сарафан для беременных с цветочными узорами. Даже её тело, казалось, смутно светилось сквозь одежду.

Хейзел была одета в шорты цвета хаки и рубашку, завязанную на талии. На рубашке было изображено лицо Марка Твена и внизу было написано: АНГЛИЧАНЕ - ЛУЧШИЕ ЛЮБОВНИКИ, а затем был изображён герб Университета Брауна.

- Хочешь заглянуть в какой-нибудь из этих магазинов?

- Нет. Может быть позже. Я счастлива просто гулять с тобой.

Это замечание застало Хейзел врасплох; оно звучало почти интимно. Но зато Хейзел вдвойне удивилась, когда Соня вдруг взяла её за руку.

- Мне так повезло, что у меня есть такой замечательный друг, как ты, - сказала Соня.

Хейзел посмотрела на неё и не знала, что сказать. Но она знала, что думать.

"Я тебя люблю. Я люблю тебя до безумия..."

- О, вот куда