- Ты настоящий ремесленник, - похвалила Хейзел товар.

- Я гончар, - сказал Гораций, не поднимая глаз. Он нажал на педаль. - Я делаю в основном колокольчики и местные безделушки для туристов. Много моих вещей продаётся в "Лавке диковин Пикмана" на Мэйн-Стрит. Ты и твоя подруга, возможно, захотите зайти и посмотреть.

- Мы придём, - пообещала Хейзел, оглядывая все выставленные объекты. - Значит, это твоё основное занятие, и ты подрабатываешь в таверне на стороне?

Гораций рассмеялся себе под нос.

- Скорее наоборот. Но пока у меня есть работа в таверне, я могу легко платить по счетам.

Хейзел не слышала последних его слов, потому что что-то на верхней полке привлекло её внимание. Она потянулась, сняла её.

Это была замысловатая и очень искусно сделанная глиняная шкатулка, около пяти дюймов в длину, четыре в ширину и четыре в высоту. Слегка кривобокая, её углы немного смещены, её стороны слегка непараллельны.

"Прямо как шкатулка в хижине, только глина вместо металла..."

Те же причудливые глифы украшали её бока и крышку: ряды v, <, ^, >, беспорядочно перемежающиеся. Она была уверена, что её размеры идентичны шкатулке в хижине. Единственным отличием, кроме композиции, было отсутствие любопытных барельефов по бокам и в центре крышки: тревожные фигуры. После продолжительного наблюдения глифы тоже казались более разнообразными, а может быть, и более многочисленными, чем на корпусе шкатулки из хижины.

- В хижине есть шкатулка, очень похожая на эту.

- Металл, золотистого цвета, да? - спросил Гораций.

- Точно, да.

- Это была модель, которую я использовал, чтобы сделать шаблон для этой, - Гораций указал на шкатулку в её руке. - Видишь ли, недавно профессор Уилмарт принёс ту золотистую шкатулку. Он сказал, что она очень старая, из Египта, из какого-то тайного места. И он хотел, чтобы я продублировал её, сказал, что углы должны быть точными, и сказал, что заплатит мне пять сотен долларов за прототип. Сказал, что если я хорошо поработаю, он заплатит приличную сумму за целую кучу - ещё за тридцать две штуки, сказал он.

Хейзел уставилась на него.

- Значит, Генри Уилмарт заплатил тебе за эту шкатулку?

- Э-э-э, да, он это сделал. Наличными деньгами. Мне было нехорошо так много брать, но он сказал, что за такие навыки, как у меня, можно получить приличный гонорар.

- Когда это было, Гораций?

- О, прошлой весной, я полагаю.

- Перед бурей на День матери в Сент-Питерсберге?

- О... э-э-э... кажется, это было в марте.

Она попыталась выяснить эту историю подробнее.

- И он сказал, что хочет купить у тебя ещё таких?

- Если бы я сделал работу правильно. Сказал, что углы должны быть точными, и, что ж, я поставлю на кон своё имя, углы точны, - он указал на набор транспортиров, циркуля и поликарбонатных угловых трафаретов, висящих на стене. - Они точны, всё как надо. Сказал, что это не обязательно должен быть металл, хотя глина подойдёт, и он сказал, что на ней не нужны такие же рисунки. На металлической коробке были эти жуткие рисунки, похожие на монстров.

Хейзел почувствовала лёгкий холодок, когда вспомнила барельефные фигуры. Фигуры казались враждебными и со щупальцами? Она вздрогнула.

Гораций указал на лист миллиметровки, прикрепленный к стене.

- Только размеры коробки должны были быть такими же. Но гравюры - маленькие знаки - должны были быть другими.

Хейзел изучила миллиметровку и заметила на ней смещённую под углом диаграмму в разобранном виде, изображающую четыре стороны коробки и крышку.

- Другие, - пробормотала она.

- Э-э-э... видишь, я даже сделал эти шаблоны для каждой стороны и крышки, - затем он поднял пластиковые листы, на которые были скопированы и вырезаны глифы.

- Но он так и не нанимал тебя на изготовление остальных шкатулок?

- Нет. Никогда больше не видел его лично, - Гораций отставил вазу и вымыл руки в маленькой раковине. - Странно как-то. Я слышал, что он всегда был дома и никогда не выходил. Так что, когда я закончил первую шкатулку, я оставил письмо под его дверью, сказал ему, что она готова, чтобы он мог её посмотреть. Через некоторое время я получаю письмо, в котором он благодарит меня за беспокойство, но говорит, что ему больше не нужны шкатулки. Плюс чек ещё на пять сотен.

- И когда это было? - спросила Хейзел. - Это было до или после...

- Это было после той большой бури, в которой он выжил, во Флориде... э-э-э... вроде в конце мая или начале июня.

Хейзел в недоумении смотрела на шкатулку. Когда она открыла её, то обнаружила похожий интерьер: семь распорок, поддерживающих металлическую полосу в форме яйца.

- Профессор Уилмарт когда-нибудь говорил, для чего эта шкатулка?

Гораций вытер свои большие мясистые руки бумажными полотенцами. Хейзел смотрела на них, представляя, как одна прижимается к её горлу, а другая входит в её влагалище...

- Кажется, я припоминаю, как он говорил, что это кристальная шкатулка. Она должна держать какой-то кристалл. Сказал, что у него куча друзей, которым они нужны. Какое слово он использовал? - Гораций прищурился. - Я думаю, геммологи.

Хейзел моргнула.

"Кристалл. Драгоценный камень? Разве в письме Генри не упоминался КАМЕНЬ, который он также называл СТ?"

- Сейчас уже совсем темно. Мне лучше вернуть тебя домой.

Хейзел поковыляла за ним к грузовику. Грозовые тучи бродили над головой, поглотив прекрасную луну.

"Похоже, сегодня будет дождь".

Она отдыхала, пока Гораций выруливал громоздкий грузовик из захолустья и выезжал на главную дорогу.

"Что за день..."

Она чувствовала себя странно спокойной и совершенно определённо не травмированной, несмотря на ужасную сцену ранее. Хуже того, она почувствовала намёк на возбуждение, несомненно, вызванное её близостью к этому красивому, сильному, как бык, деревенщине, который её спас.

- Ты очень скромен, Гораций, но знаешь, я думаю, что эти люди действительно собирались меня убить.

- Может быть, но я так не думаю. Я уверен, что это были Рыбные парни, просто нутром чувствую, но, чёрт возьми, я этого не докажу.

- Рыбные парни?

- Пара местных парней, не очень хорошие. Ходят слухи, что они оба отсидели по мелочи, но даже у них, говорю тебе, не хватило бы яиц на убийство. Там, наверное, пара каких-то браконьеров проходила. Здесь много браконьеров, всё время охотятся на белохвостого оленя, лося и бобра. Знаешь, охота на лося и бобра незаконна.

Хейзел вздохнула.

- Гораций, я не это имела в виду, - её рука скользнула к мраморно-твёрдому бедру, натягивающему джинсовую ткань. - Я имела в виду, что независимо от того, спас ты мне жизнь или нет, я всё равно в долгу перед тобой. Единственный способ, который я могу придумать, чтобы