- Хорошо, я сделаю это! - пронзительно прокричала Хейзел и открыла рот.

Смех порхал над её головой. Питер Пэн стоял перед ней; её сидячее положение позволяло почти идеально совместить промежность насильника и рот Хейзел. Каждый мускул на её шее напрягся от внезапного порыва промежностной вони.

- Целый день не мочился... Надеюсь, ты будешь вести себя правильно, дорогуша, - Питер Пэн схватил её за щёку, пока не стало больно. - Послушай. У меня своя система, понимаешь? Ты открываешь рот, я писаю в него, пока он не наполнится. Тогда я останавливаюсь, и ты глотаешь. Тогда ты снова открываешь, и я снова наполню его, и мы пойдём дальше, слышишь?

Хейзел закатила глаза.

- Как методично. Так что я должна предположить, что это не первый раз, когда ты заставляешь женщину пить свою мочу...

Вап!

Твёрдая ладонь ударила её по голове.

- Не первый раз? - захихикал Белоснежка. - Мы мочой девок заливаем с возраста енота.

- О, возраст енота, да? Мне стало любопытно, - искушала судьбу Хейзел. - Как это долго? Возраст енота?

Вап!

Голова Хейзел качнулась на шее.

- Ты смеёшься над нами? - спросил Питер Пэн, зажав кончик своего вялого пениса между указательным и большим пальцами.

- Готова? Вот ещё кое-что, что тебе нужно знать, - Белоснежка опустился на колени и широко раздвинул ноги Хейзел. - Если ты не будешь глотать каждую каплю, тогда...

Хлоп!

Его кулак стукнул по её вагине.

- Я врежу тебе в пизду.

Хейзел застонала от удара, её пах пульсировал.

- Хорошо, - прохрипела она. - Я поняла.

- Тогда готовься! - Питер Пэн праздновал.

Хейзел напряглась: глаза закрыты, шея вытянута, спина выгнута, рот открыт. Мгновение спустя её ротовая полость наполнилась горячей мочой, затем поток остановился, и Хейзел напряглась, а затем проглотила её.

Она пошатнулась, где сидела.

- Открывай!

Из-за пульсирующего психического отвращения Хейзел заставила себя придерживаться "системы". Она открыла рот и позволила ему снова наполниться.

И снова.

И снова.

И снова... и снова... и снова...

Она не могла найти сравнения со вкусом. Она могла думать о нём только как о чём-то минеральном и антисептике: о чём-то отвратительном, но не поддающемся описанию. Она, казалось, могла чувствовать запах, спускающийся ей в горло. Но самым худшим ощущением было то, что всё это жидкое тепло перетекало изо рта в желудок.

Протяжное произношение Белоснежки из Новой Англии прозвучало так, словно он был удивлён:

- Она пыхтит как чемпион, а?

Питер Пэн крякнул.

- А у меня ещё много припасов для этой сучки!

Хейзел сглотнула и снова открыла рот...

И снова и снова.

"О, боже, он когда-нибудь закончит?"

На тринадцатом глотке она икнула, подумала: "Чёрт!" и излила весь рот.

Хлоп!

Её лицо раздулось; её чуть не вырвало. Удар кулака Белоснежки по её вагине был больше похож на быстрый и очень точный удар молотком. У неё болели почки и даже яичники.

"Если он сделает это ещё раз, он может разорвать мою матку", - подумала она сквозь самое болезненное оцепенение.

- Боже мой, я чертовски люблю бить девчонок по их "кискам".

- Да, чувак!

Последовали ещё три глотка и ещё три глотка, прежде чем мочевой пузырь Питера Пэна наконец опустел.

Хейзел почувствовала, как её живот и кишечник плеснулись, когда она наклонилась боком, скуля и в слезах.

- Ну, вот это то, что я называю наполнить суку.

- Посмотри на её кишки!

Действительно, вся эта моча делала её вздутой.

- А живот? Это что-то! Эй... А почему её соски такие, будто их покусали?

Только теперь Хейзел осознала самый непристойный элемент этого инцидента: она вибрировала в состоянии ускоренного сексуального возбуждения.

- Я не верю! - воскликнул Питер Пэн. - Её чёртовы соски торчат, как свечи зажигания на лодочном моторе!

- Да, они... хе-хе-хе! Это очень особенная девка, которая возбуждается, когда её насилуют и сливают мочу ей в рот, а?

"Да, - подумала Хейзел, - это должна быть я".

Несоответствия бушевали. Она была в ужасе, с отвращением и смертельно напугана, но её либидо выдавало все такие неоспоримые факты. Изнасилована, избита и наполнена мочой, да, двумя мужчинами, которые вполне могли убить её, но...

Она никогда в жизни не чувствовала себя такой возбуждённой.

- Снова на руки и ноги, - приказал Белоснежка. - Мы ещё не закончили, девочка.

"Они снова собираются трахнуть меня в жопу?" - подумала она.

Автоматически она приняла приказанную позу, затем...

Памф!

Рабочий ботинок Белоснежки надавил на её лопатки, от силы которого её лицо снова врезалось в грязь.

- Держи свою великолепную маленькую попку торчком, рыжая, чтобы ты смогла показать нам фонтан мочи.

- Мочи... что?

- Выдуй всю мою мочу из твоей задницы, надави посильнее, понимаешь? Мы хотим посмотреть, как далеко она выстрелит.

"Ты, блять, издеваешься надо мной!"

Но какой у неё был выбор, кроме как приспособиться к извращённому приказу? Она выпятила свой зад, сделала несколько глубоких вдохов, затем напрягла живот и надавила...

- Эй, чувак!

- Ты тоже видишь это?

Анус Хейзел расширился, и она выпустила из кишечника настоящий шлейф грязной мочи. Он выпрыгивал из неё так, что она подумала о водомёте.

Питер Пэн хихикнул.

- Детка, похоже, ты только что выстрелила чёртову кварту из задницы своим фонтаном!

"Потрясающе..."

Белоснежка захлопал.

- В своё время я видел много девчонок, которые пускали мочу из своих задниц, но не так далеко! Теперь пришла очередь твоего желудка опустеть, да?

- Только об этом подумал, - а затем Питер Пэн опустился рядом с ней на колени, как борец. Он схватил её за голову, прижав предплечье ко лбу, пока она продолжала напрягаться на коленях. - Теперь, если ты укусишь меня, я сломаю твою милую шею, слышишь?

- Укушу... что? - пробормотала она.

- И не забывай, - прибавил Белоснежка, - про свою бермеменную подружку. Я воткну крючок ей в "киску" и вытащу ребёнка за его нос, ясно?

Он и Питер Пэн хохотали.

Хейзел всё поняла, когда Питер Пэн выделил два грязных пальца и прижал их к её губам. Она открыла рот, затем пальцы скользнули внутрь и сильно прижались к задней части её языка. Неприятное давление застало её врасплох; её рвотный рефлекс откликнулся, как сработанный выключатель. Её живот опустился, а затем...

У-у-урп!

Её вырвало большим едким колодцем мочи. Это было похоже на перевёрнутое ведро с водой. Нападавшие захихикали. Затем пальцы просунулись глубже и надавили...

Желудок Хейзел судорожно сжался, и из него выплеснулась ещё одна горячая моча с примесью еды в грязь. У неё закружилась голова, а мышцы живота свело судорогой.

- Пожалуйста, хватит! - рыдала она.

У-у-урп!

Пальцы двинулись снова, на этот раз миновав миндалины, чтобы спровоцировать новый выброс.