Командующий Кавказским фронтом, великий князь Николай Николаевич, помня о прошлогодних поражениях, занервничал и распорядился прервать операцию.

В штабе Кавказской армии генерал Юденич ожидал сообщения из штаба фронта. Из телеграфного аппарата с шорохом полезла лента. Адъютант оказался ближе и сразу схватил ее.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Юденич.

Адъютант прочитал с ленты:

– «… отвести войска на исходные позиции».

– Да как же так?! – возмутился генерал, – С такими войсками – и отступать?!

Он прошелся из угла в угол.

– Телеграмма в штаб фронта. Ваше императорское высочество, восклицательный знак. Получил ваш приказ, точка. Не могу согласиться, восклицательный знак. Юденич, точка.

Телеграфист, остановившись еще на втором предложении, растерянно посмотрел на адъютанта.

– Но, ваше высоко… – начал адъютант.

– Отставить! – резко прервал его Юденич и велел телеграфисту:

– Продолжайте.

Телеграфист достучал текст.

– Готово, ваше высокопревосходительство!

Юденич отошел к окну, заложив руки за спину.

– Ждем ответа.

Адъютант восхищенно прошептал телеграфисту:

– Лихой у нас генерал…

Но телеграфист озабоченно покачал головой:

– Не к добру…

Телеграфный аппарат начал выбрасывать ленту. Юденич, опередив телеграфиста, выхватил ее и прочитал про себя.

– Так. Хорошо. Еще телеграмма, туда же. Считаю наступление возможным, точка. Всю ответственность беру на себя…

– …восклицательный знак? – уточнил телеграфист.

– Точка, – отрезал Юденич.

Подождали еще. Наконец аппарат снова выбросил ленту. Юденич прочитал и с облегчением улыбнулся:

– Уговорил.

Выбросил скомканные ленты в корзину и велел адъютанту:

– Оповестите всех командующих частями, через час совещание.

Перед штурмом в войсках создавались штурмовые отряды: пехотные полки снабжались дополнительными пулеметами и специальными саперными подразделениями, чтобы по ходу штурма сразу взрывать вражеские укрепления. Солдат снабдили маскировочными халатами. Военные летчики провели тщательную аэрофотосъемку местности.

Чтобы использовать фактор внезапности, Юденич решил атаковать Эрзурум ночью. 11 февраля ровно в 14 часов русская артиллерия открыла огонь по крепости. Но к вечеру в горах началась метель.

Штабной дом сотрясался от артиллерийских залпов. Генерал Юденич уже надевал бекешу, когда в дверь, вместе с клубами снежной пыли, ввалился похожий на снеговика офицер в маскхалате.

– Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться! – при каждом движении офицера на пол осыпался снег. – Командиры штурмовых колонн просят отложить начало штурма.

– Почему? – резко развернулся к нему Юденич, взмахнув полой бекеши. – Не готовы?

– Пурга. Видимость – ноль.

– Могу дать отсрочку… на пять минут. Вы знаете, где враг. Зато враг не знает, где вы. Доведите это до сведения ваших бойцов. Атаку начинаем в 23 часа 05 минут!

Уверенность полководца передалась подчиненным. Атаки русских солдат почти не встретили сопротивления – туркам пришлось вести огонь практически вслепую. Русские появлялись из снежной тьмы внезапно, как призраки. Горные форты сдавались один за другим.

Ранним утром 16 февраля, после четырех суток непрерывных боев, русские вошли в Эрзурум.

Есаул-кубанец, сидя на снарядном ящике, вел учет трофейного оружия. Рядом помощник-казак пересчитывал сваленные в кучу винтовки:

– И винтовок, стал-быть, 158.

– Погодь, не части, – есаул старательно записывал. – 158. Точно?

– Два раза перечел, – подтвердил помощник. – О! Гля-кося, ваш-бродь! Никак, Парфен?

К ним подходил донской казак в чине старшего урядника. Через плечо у него висело несколько винтовок. На другом плече – свернутое знамя.

– Ишь ты, и точно – Парфен. Чего добыл, урядник?

Парфен не спеша свалил винтовки в кучу и развернул полотнище флага:

– Знамя вот взяли. Деды наши Урзрюм брали, вот и мы сподобились… – он широко перекрестился. – Не выдал Господь!

– Слышь, Парфен, а племяш-то твой где? – спросил есаул. – Который умник. Федька, что ли?

Парфен стащил папаху:

– Нету Федюньки.

– Эх! – есаул вслед за ним снял папаху. – Жалко парня. Убили, стал-быть.

– Чего это – «убили»? – возмутился Парфен. – Типун тебе на язык! Живой он, балабол. Это вот он, небось, знамя и взял. К начальству его вызвали, крестом награждать…

Есаул смущенно надел папаху обратно:

– Ишь ты! Одно слово – умник!

– Ну! – радостно подтвердил Парфен. – Племяш-то мой! Лихой казак!

– А чего ж ты, Парфен, шапку-то стаскиваешь? – спросил кубанец-помощник. – Спужал.

– А ты не пужайся! Упарился я. Потаскай тут эту оружию… Вона, навалили, как дров.

Во время Эрзурумского сражения русские войска захватили 9 турецких знамен, также трофеями победителей стали более 300 артиллерийских орудий. Потери врага в живой силе были ужасными – 66 тысяч убитых и раненых, 13 тысяч пленных. 3-я турецкая армия была разгромлена полностью. Русские потери составили более 2 тысяч человек убитыми и 6 тысяч ранеными.

Кавказская армия добилась грандиозного успеха относительно малой кровью. Эрзурумская победа вызвала в России большое воодушевление. Ободренная этим успехом, Ставка Верховного главнокомандующего распорядилась ускорить подготовку наступления на Восточном фронте. Но коррективы в планы русских генералов внесли события во Франции.

В феврале немцы начали массированное наступление, чтобы одним мощным ударом разгромить Францию и вывести ее из войны. В первые же дни наступления началось сражение у французской крепости Верден, одно из самых кровопролитных в этой войне и вошедшее в историю как «Верденская мясорубка».

Строительство крепости Верден началось еще в XVII веке. В конце столетия перестройкой укреплений занимался знаменитый военный инженер маркиз де Вобан. Во время Великой Французской революции и Наполеоновских войн за крепость неоднократно велись кровопролитные бои. В 1870 году во время войны с Пруссией Верден стал последней французской крепостью, сдавшейся врагу. В конце XIX века укрепления Вердена были серьезно усилены. Появились новые форты, бронированные башни для пушек и укрепленные броней казематы. Наиболее уязвимые сооружения крепости забетонировали. Накануне Первой Мировой войны артиллерия Вердена насчитывала тысячу орудий. При мобилизации в гарнизоне крепости должны были нести службу 66 тысяч человек. Однако после первых битв французское командование пришло к выводу о бесполезности крепости и начало постепенно разоружать ее. Пушки были сняты, а солдаты отправлены в окопы.

На участке фронта длиной в 15 километров были сосредоточены шесть с половиной немецких дивизий против двух французских. 21 февраля началась артподготовка, девять часов орудия всех калибров непрерывно вели огонь по позициям французов. Когда немцы сочли, что все живое во французских траншеях истреблено, в атаку поднялась немецкая пехота.

Но в ответ ударили пулеметные очереди и винтовочные залпы: уцелевшие французские солдаты продолжали сражаться. И все же за четыре дня боев французы потеряли все форты на подступах к Вердену. Преимущество германцев было подавляющим – и в живой силе, и в вооружении. Здесь, под Верденом, впервые получили широкое применение ружейные гранатометы и наводящие панический страх огнеметы.

Огнемет – оружие, способное поражать живую силу противника струей горящей жидкости. Первый ранцевый огнемет изобрел в 1901 году