Впрочем, последнего мгновения мне хватило, чтобы увидеть — а точнее, ощутить — один-единственный образ.

Небольшое углубление у него на затылке, где костяная корона срасталась с черепом.

Монстр выставил всю возможную защиту — концентрация энергии вокруг него (и нас) была такой, что воздух ощущался сталью.

И в эту сталь врезалась энергия Источника, которой управлял Салтыков.

Удар был чудовищной силы.

Всё вокруг утонуло во вспышке слепящего света. Меня снова отбросило назад, но теперь я сориентировался быстрее — умудрился хапнуть из Урочища прорву энергии и приземлиться относительно мягко.

Долбаный Салтыков жахнул по Иерарху такой мощью, что от нас всех тоже могли остаться одни лишь атомы — но, кажется, обошлось… Все оказались откинуты на безопасное расстояние.

Я тебе ещё припомню это, Петя…

Впрочем, мысль лишь мелькнула — и отошла на второй план. Потому что когда поток энергии рассеялся, я увидел, что Иерарх ещё жив…

Монстр был обожжён, обуглен, его «крылья» были обломаны, защитных рун не осталось, одна нога неестественно вывернута — но он ещё стоял. Посреди огромной воронки, с трудом опираясь на свой посох — но стоял.

И очень быстро залечивал свои раны…

Я почувствовал движение Эфира, которое восстанавливало плоть твари — и рванул вперёд, усилив своё тело настолько, насколько это было возможно.

Энергожгуты качали энергию Урочища не переставая, я нёсся на пределе, ежесекундно опустошая резерв искры и чувствуя, как от перегрузок трещит нежное человеческое тело.

Вероятно, я поставил вселенский рекорд скорости — преодолел разделяющую нас с Иерархом сотню метров меньше чем за три секунды.

Быстрее только свет, ха!

Он почуял моё приближение. Или увидел, не знаю.

Мимо пронеслись несколько незнакомых заклинаний, прямо передо мной выросла каменная стена — но я просто пробил её насквозь, оказался вплотную к твари, проскочил под её посохом, метнулся вбок — и всё это на скорости, недоступной людям…

Прыжок — и я приземлился на загривок только-только разворачивающегося Иерарха, ухватился за зубья его костяной короны…

И в следующий миг ударил кулаком в углубление, где она соединялась с черепом монстра.

Ударил, усилив руку до предела. Ту самую руку, на которую была надета перчатка Вальтера.

Послышался треск, и кулак провалился внутрь черепа Иерарха, оставив в нём огромную дыру. Тварь взвыла, попыталась меня скинуть — но я снова усилил тело, и уже ощущая, что оно не выдержит, свернул @#$% корону направо, срывая её с костями и кусками плоти с головы противника.

Сухожилия на руках лопнули — все разом.

Монстр захрипел. Его посох надломился, и Иерарх повалился вперёд. Я уже не мог управлять руками, а потому просто повалился следом за ним в снег.

Испытывая страшную боль, рыча от этого, перевалился на живот и кое-как встал на колени, вляпавшись в горячую кровь, вытекающую из монстра. Её было много, и она растапливала снег.

Я, окровавленный, в снегу. Вокруг висит запах влажной звериной шерсти…

— Только ворона на плече… Не хватает… — выдохнул я, и улыбнулся, вспомнив предсказание Долгорукой, — Не всё сбывается так, как видится, княжна… Не всё…

Веки стали неимоверно тяжёлыми. Силы покидали тело.

Я увидел, как Илона и Варвара бегут ко мне, как поднимаются на ноги остальные.

А затем ощутил тонкий ручеёк Эфира, покидающий тело Иерарха.

Нужно забрать его! Нужно впитать в себя эту силу и…

В следующий миг я увидел, как бирюзовая энергия, видимая только мне, убегает.

Точнее — длинной нитью втягивается прямо в грудь Салтыкова.

Глава 13

Возвращение в Москву

7 января 2031 года. Аэропорт Хабаровска.

Я не знаю, как Пётр объяснил правительству нашу «охоту», как разгребал кучи дерьма из-за разрушений, жертв и нового Урочища, образовавшегося в опасной близости от поместья Йордунг — но, очевидно, как-то у него это сделать получилось.

После того, как мы грохнули Иерарха, Салтыков вернул себе полный контроль над Источником. И, благодаря моему заклинанию (точнее, заклинанию Бунгамы), мы «пробили» выход в реальный мир и покинули накрытую Вуалью часть острова.

При воспоминании о том, как болели разорванные в клочья связки рук, и с какой болью Салтыков наспех их сращивал, по коже пробежали мурашки.

Не самые приятные ощущения…

Потом была экстренная эвакуация (вместе с телом Иерарха) в Хабаровск, карантин, допросы службы разведки, пограничников, имперской эскадрильи магов…

Короче говоря, мы провели больше недели (в том числе и новогоднюю ночь) в закрытой военной части, общаясь со всеми — вплоть до представителей Инквизиции, и рассказывая о случившемся.

К счастью, врать не пришлось — Салтыков взял всю ответственность на себя. Он рассказал всё как было. Подозреваю, что упрятать князя за решётку не позволили лишь колоссальные взятки, которыми он откупился от заинтересованных сторон — ведь привлечение тварей после прорыва…

Никак не регламентировалось законодательством!

Не было закона для таких сумасшедших, потому что это был первый подобный случай!

Не удивлюсь, если вскоре законопроект, ограничивающий дворян в таких действиях, будет принят…

Как бы там ни было, нас отпустили безо всяких последствий.

И сейчас мы сидели в бизнес-зале аэропорта и ожидали заправки самолётов Романовой, Долгоруких и Салтыкова. В богато обставленном помещении аэропорта других посетителей не было.

— Прошу простить меня, друзья, — виновато произнёс князь ( в его искренность я не верил от слова «совсем»), — За случившееся… Моя самоуверенность едва не погубила всех нас, и поверьте, меньше всего я желал, чтобы новогодние праздники обернулись для нас подобным кошмаром…

— Я крепко подумаю, прежде чем принимать твоё следующее приглашение, братец, — поджав губы ответил Василий Долгорукий, — Не знаю, как тебе в голову пришло такое безрассудство, и не знаю, как мы на него согласились, но… В этот раз нам повезло — в следующий всё может сложиться иначе. А я слишком люблю жизнь, чтобы от неё отказываться!

— Нам повезло, — мрачно согласилась Катя Романова, — Но не всем!

Это была правда. Барон Рихтер не выжил во время нашей «охоты»… Какие-то тени растерзали здоровяка практически сразу, как мы оказались в Урочище — на глазах у Черкасовой и Романовой…

Бедолага даже понять не успел, что произошло…

И теперь Салтыкову придётся объясняться и с его семьёй.

— Не всем, — согласился князь, — И это будет моей ношей. До конца жизни.

Разговоры перед прощанием у нас не клеились.

Первой улетела Романова — императорская семья, узнав о произошедшем, прислала за ней джет, и два сопровождающих истребителя. Девчонка была