Затем улетели Долгорукие. Василий буркнул что-то невразумительное, а вот Варвара подошла к нам с Илоной и по очереди обняла нас.

— Спасибо за помощь там, друзья, — улыбнулась блондинка, — Марк, ты спас нас… Дважды, пожалуй… Так что… Я твоя должница.

— Благодарю, княжна, — я поцеловал кончики её пальцев, — Это дорогого стоит.

— Я рада, что моё предсказание… Не привело к смерти. Как обычно.

— Я до последнего сомневался. Рад, что и у ясновидцев бывают «осечки».

— Я тоже. И всё же… Будь осторожен.

— Если ваш кузен не выкинет похожую дичь — думаю, мне ничего не грозит.

Варвара грустно усмехнулась, поцеловала Илону в щёку и вышла из зала.

— Долгорукая тебе что-то предсказывала? — удивилась рыжая.

Пришлось вкратце рассказать Илоне о видении Варвары и её намёках о том, что оно ведёт к смерти. Подруга, выслушав меня, побледнела.

— И ты молчал⁈

— Честно — тогда я не воспринял это всерьёз. Потом всё закрутилось, но теперь… Буду прислушиваться к Варваре, если ей ещё что-то привидится. Но лучше бы такого и вовсе не случалось.

С мрачной Черкасовой и подавленным (наигранно, как я подозревал) Салтыковым, прощание получилось ещё более скованным. Девчонка, угнетённая смертью Рихтера, с которым они успели сблизиться, просто пожелала нам хорошей дороги и скрылась в баре.

Князь же ещё раз извинился.

— Надеюсь, вы простите меня за случившееся, — пождав губы, произнёс он, — Я не думал, что всё… Выйдет из-под контроля.

— Полно, князь, — я покачал головой, — Самоуверенность, она такая… Непредсказуемая. Мы остались живы — и это главное. Но прошу, в следующий раз предупреждай заранее о своих замыслах, чтобы я мог сам принять решение — рисковать мне своей шкурой и шкурой моей девушки, или нет.

Взгляд в тот момент у меня наверняка был не самый доброжелательный, так что Салтыкову не оставалось ничего, кроме как кивнуть.

— Обещаю, Марк. И в качестве извинения…

Он протянул мне массивный металлический кейс.

— Что это?

— Корона Иерарха.

На пару секунд я замер.

— Ты серьёзно?

— Более чем. Пришлось немного поторговаться с третьим управлением канцелярии и яйцеголовыми, но… Всё-таки это ты укокошил тварь.

— После твоего термоядерного удара. Без него ничего бы не получилось.

— И тем не менее. Тем более, что на второй такой удар у меня уже не оставалось сил. Ты же видел, я едва не потерял сознание, пропустив через себя столько чистой энергии Источника…

— Что с ним, кстати? — не став мяться, я забрал кейс.

— Восстанавливается, — поморщился князь, — Медленно, но верно. Этот @#$% Иерарх чем-то заразил его, но мне удалось снять порчу. Буду наблюдать в ближайшие месяцы.

— Полагаю, пытаться узнать о природе этого существа можно даже не пытаться? Оно… Было разумным. И подозреваю — именно этот Иерарх и создал Урочище?

Салтыков пожевал губы.

— У меня, откровенно говоря, вопросов не меньше, чем у тебя. Но ответов — не больше, поверь.

Ага, как же! Уверен, что это ложь…

Впрочем, я не стал настаивать. Не сейчас.

— Что теперь будет с островом?

— Придётся передать его под наблюдение имперских магических войск. И за свой счёт организовать там гарнизон. Содержать и обеспечивать его десять лет… Как минимум…

— Некисло.

— Это лишь малая часть того, за что удалось отмазаться, — откровенно признался Пётр.

— Даже не буду спрашивать, сколько там ещё подобных условий.

— И не надо. У меня самого волосы на заднице дыбом встают от одной мысли, какую часть состояния придётся передать государству.

Несмотря на удручённое выражение лица Салтыкова и его тон я снова поймал себя на мысли, что не верю в его эмоции и слова.

Потому что точно знал — даже те крохи Эфира, которые князь отобрал у Иерарха, и возможности, которые даст субстанция, с лихвой перекроют потерю банальных денег и обещания сильным мира сего…

— Ты сделай депиляцию зоны бикини, — не удержался я, — Одним неудобством будет меньше.

Салтыков фыркнул, и в его глазах промелькнули весёлые искорки.

— Надеюсь, наше соглашение о новой магической реальности останется в силе?

— Само собой. Я готов работать — как только ты разгребёшься с проблемами и прилетишь в столицу.

— Отлично.

— А что насчёт этого? — я потряс кейсом, — Меня не повяжут за контарабанду в Шереметьево?

— Я убедил канцелярию выдать именное разрешение. Корона — твоя.

— Видимо, класс опасности не настолько высок, чтобы какое-нибудь ведомство отобрало её?

— Максимально близок к тому, чтобы реквизировать трофей в пользу государства, — хмыкнул Пётр, — Недотягивает лишь самую малость. Но у имперских и так вагон добычи от основного прорыва. Так что мне удалось их убедить. Не скрою, на некоторых шишек из разных ведомств мой рассказ произвёл впечатление, и не удивлюсь, если вскоре с тобой кто-то свяжется.

— На предмет?

— Практики, дальнейшей службы? — пожал плечами князь, — Или желания выкупить корону. Но я бы на твоём месте её оставил.

— Уже знаешь, что с ней делать?

— Нет, но внутри есть флешка со всеми данными — корону же исследовали. Так что… Разберёшься, что с ней делать.

— Спасибо.

— Тебе спасибо. За то, что не испугался и… Спас всех нас. И вытащил. Проклятье, я снова твой должник! Дважды!

— Вытащил нас ты.

— Благодаря заклинанию твоей жабы. Уникальная вещь, если честно… Я бы хотел с ней пообщаться как-нибудь.

— Поверь, я бы тоже, — рассмеялся я, думая про себя, что хрена с два дам Салтыкову возможность контактировать с Бунгамой, — Но жаба и меня-то не выносит, чего говорить о других? Как улучшу контакт — можно будет попробовать, но не раньше, чем я стану адептом. А то и инициатором. Да и… Слушай, у тебя вообще будет время заниматься нашим стартапом? Чувствую, ты сейчас получишь повышенное внимание со всех сторон.

— Слава богу пресса ничего не узнала, — поморщился Салтыков, — Иначе меня бы уже предали анафеме… Но император недоволен, сильно недоволен. Он звонил и выражал… Обеспокоенность.

— У тебя есть номер императора⁈

— Это у него есть мой номер. И сомневаюсь, что смогу написать ему сообщение на те же цифры.

— Ладно, это я так…

— Вообще, ты прав — в