Шрифт:
Закладка:
По плану фон Лееб должен был захватить Ленинград в пределах четырех недель, то есть к 21 июля.
Наступление частей фон Лееба планировалось вести по двум направлениям. 18-я армия была сосредоточена у Балтийского побережья, основные ее силы – на десятикилометровом участке от балтийского порта Мемеля до Тильзита на юге. Надо было ударить по шоссе Тильзит – Рига, затем ринуться к Пскову и Острову на северо-восток – на дальние юго-западные подступы к Ленинграду. Этот бросок перерезал бы коммуникации между главными советскими фронтами и Прибалтийскими государствами.
Одновременно 16-я армия была расположена южнее, к востоку от Инстербурга, где находился штаб фон Лееба. Ее боевые порядки почти доходили до Немана. В ее задачи входило вести наступление на восток, на широком фронте до Каунаса, а затем двинуться на северо-восток к Западной Двине и обеспечить ее форсирование у Двинска (Даугавпилса).
Осуществив эти действия, фон Лееб охватил бы полностью с флангов центр оборонительной системы России. Ленинград оказался бы в пределах досягаемости, окруженный с юга, юго-запада и запада.
В наступлении фон Лееба ударной силой была 4-я бронетанковая группа под командованием Гёпнера, одна из лучших во всем вермахте. Эта мощная ударная группа состояла из двух корпусов. Один – 56-й, под командованием фельдмаршала Эриха фон Манштейна, в который входили 8-я бронетанковая, 3-я моторизованная и 29-я пехотная дивизии, и второй – 41-й бронетанковый корпус под командованием генерала Георга-Ганса Рейнхардта, включавший в себя 1-ю и 6-ю бронетанковые, 36-ю моторизованную и 209-ю пехотную дивизии. Для прочесывания территории противника за бронетанковыми дивизиями должна была следовать дивизия СС «Мертвая голова».
4-я бронетанковая группа была непосредственно придана фельдмаршалу Леебу и являлась независимой ударной группой, хотя ее действия тщательно координировались с действиями двух других полевых армий, 16-й и 18-й.
В задачи 56-го бронетанкового корпуса под командованием фон Манштейна входило: совершить стремительное наступление через хвойные леса, расположенные к северу от Мемеля и к востоку от Тильзита, и затем предпринять молниеносный бросок на Двинск, расположенный в 280 километрах к северо-востоку. Первая задача – захватить мосты через реку Дубиза у Аргалы, в 80 километрах на восток. Во время Первой мировой войны фон Манштейн здесь сражался, он хорошо помнил эти места.
22 июня, в начале четвертого, его танки стремительно прорвались через границу, сломив небольшое сопротивление. Затем на пути их встретились ДОС[55], слегка замедлившие продвижение.
Как бы то ни было, к 8 часам вечера в воскресенье генерал Бранденбергер, командовавший 8-й бронетанковой дивизией, в соответствии с планом обеспечил две переправы через реку Дубиза у Аргалы. Разбитые советские войска не успели разрушить мосты. Вслед за танками Бранденбергера к 12 часам границу пересекли 3-я моторизованная дивизия и 290-я пехотная. Они быстро продвигались вперед, танки расчистили им путь.
41-й танковый корпус под командованием генерала Рейнхардта должен был подойти к Двине у Екабпилса (Якобштадта), старой крепости между Ригой и Двинском. Корпус временно задержался у Шяуляя из-за сильного сопротивления советских войск, которое вскоре было сломлено.
Скорость продвижения бронетанковых войск изумила даже опытных вояк вроде Манштейна. К 24-му его 56-й корпус захватил речные переправы около Укмерге (Вилкомирц), вклинившись на 170 километров в глубину советской территории. До Двинска осталось меньше 150 километров по главному шоссе. Рано утром 26-го танки подошли к Двинску, а к 8 утра захватили невредимыми два крупных моста через Двину.
3-й германский бронетанковый корпус под командованием генерала Гота, входивший в группу армии «Центр» и расположенный южнее, продвигался к Неману так быстро, что сумел захватить мосты у Алитуса и Мяркине, в 60 километрах к югу от Каунаса, которые советские войска не успели взорвать.
В результате был преодолен советский оборонительный рубеж у Немана, прикрывавший Каунас; падение города стало неизбежным.
Неудивительно, что гитлеровский начальник штаба генерал-полковник Гальдер, подводя итоги первых часов наступления нацистов, записал в оперативном журнале:
«Наступление наших войск явилось для неприятеля тактической внезапностью. То, что наше наступление застигло неприятеля врасплох, подтверждают следующие факты: воинские части, находясь в казармах, попадали в плен совершенно для них неожиданно; самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом; передовые части, атакованные нашими войсками, спрашивали у командиров, что делать.
Можно предвидеть, что элемент внезапности окажет еще большее влияние на дальнейший ход событий в результате быстрого продвижения наших наступающих войск».
На фоне того, что произошло в первые часы войны, заявление Гальдера – верх сдержанности.
Действия нацистов на начальном этапе наступления дали Гитлеру все основания себя поздравить. Он опять полностью застиг неприятеля врасплох. Блицкриг – молниеносная война, которая была сначала продемонстрирована в Польше, затем с еще большим успехом в Скандинавии, Нидерландах, Франции, – теперь с блеском осуществлялся в России. Казалось, вот-вот исполнятся оптимистические прогнозы, обещавшие, что недели за две Россия просто развалится под мощными ударами танков и люфтваффе. И никто в ставке Гитлера в эти волнующие дни, вероятно, не вспомнил о зловещем прецеденте, о нашествии на Россию Наполеона. Снова провозглашался гений фюрера – триумф его стратегии и оружия.
На дальних подступах
Немцы решили двинуть войска на Ленинград в основном по шоссе Тильзит – Рига. Шоссе пересекало советско-германскую границу у города Таураге на реке Ура. Он находился в центре оборонительных укреплений, которые сооружал Прибалтийский особый военный округ под командованием генерал-полковника Ф.И. Кузнецова для защиты Ленинграда от нападения через Прибалтику. Предполагалось, что этот округ, созданный после включения в СССР Прибалтийских государств летом 1940 года, отобьет любое нападение за сотни километров от Ленинграда.
Очевидно было значение Таураге, но его гарнизон вечером 21 июня в основном состоял из пограничников, а не регулярных частей Красной армии. Вечером пограничный патруль перехватил письмо, где сообщалось, что в субботу вечером или в воскресенье утром планируется немецкое наступление. Часа в 2 ночи 22 июня подполковник Головкин, командир пограничного отряда, приказал занять места по боевому расписанию. Они отчетливо слышали гул тяжелых машин, очевидно танков, переходивших реку. На немецкой стороне кромешная тьма, и в тиши прохладной ночи – лязганье тяжелой военной техники.
В 4 утра раздался громоподобный грохот. В Таураге снаряд попал в командный пункт, другой вывел из строя коммутатор. Пограничный пост взывал через полевой телефон: «Говорит Осока. Говорит Осока. Немцы перешли границу. Это Осока. Война. Вижу танки. Много танков!»
Пограничники взорвали мост через Уру, но не имели возможности оказать настоящее
