Шрифт:
Закладка:
На это у спецназовцев и был основной расчет. Пускай Кассаб потревожится и поломает себе голову. А спецназовцы тем временем постараются похитить еще одного приближенного Кассаба.
Плененного Джейми передали с рук на руки Мансуру и его помощникам — они ожидали неподалеку. Рядом стоял небольшой грузовой автомобиль с потушенными фарами. Джейми швырнули в кузов, туда же сели и два помощника Мансура. Третий помощник сел за руль, Мансур — рядом с ним в кабину. Не зажигая фар, грузовик тронулся. Надо было успеть добраться к рассвету в стойбище того самого семейства, родом из которого был Мансур, и передать с рук на руки плененного Джейми.
Глава 16
Второй. А также третий, четвертый и пятый
Вторым похищенным, по мнению Мансура, должен был быть некий субъект по прозвищу Дабира. В переводе на русский язык это слово означало «хвост». Тарбуша при вербовке рассказал кое-что о Дабире, а Мансур в свою очередь поведал об этом спецназовцам. И теперь спецназовцы знали, с кем им придется иметь дело.
Прозвище Дабира соответствовало его носителю. Дабира выполнял некоторые специфические поручения Кассаба, а через него, по всей видимости, и поручения кураторов Кассаба. То есть поручения представителей западных спецслужб, с которыми был связан Кассаб. В чем заключались такие поручения? Дабира следил за лицами, которые по каким-то причинам были интересны Кассабу и его кураторам. Он собирал о них самые разные сведения, и делал это очень умело. Он привязывался к людям, за которыми следил, просто-таки намертво и следовал за ними, как хвост за ослом. А потому никакого иного прозвища, логически рассуждая, у Дабиры и быть не могло. Это был очень бдительный, осторожный и осмотрительный человек, обладавший к тому же острым умом и просто-таки звериной интуицией. Так его охарактеризовал Тарбуша. Да и сам Мансур кое-что знал о Дабире — из других, помимо Тарбуши, источников.
И изо всего этого следовало, что Дабира очень опасный противник, с которым спецназовцам придется повозиться. Однако же похищать нужно было именно его, потому что Дабира — это во многом глаза и уши Кассаба. Без Дабиры Кассаб ослепнет и оглохнет. И, следовательно, с его исчезновением он встревожится еще больше, чем после исчезновения того же Джейми.
— Ну, и как же подступить к этому Хвосту? — в раздумье проговорил Дубко, обращаясь больше к самому себе, чем к кому-то другому. — Где вообще его можно увидеть?
— Те, за кем он следит, в основном проживают в городе, — сказал Мансур. — Городские власти, командиры воинских частей, полицейские чины, богатые люди… А значит, и Дабира вьется вокруг них. В городе его и нужно искать.
— Ты знаешь его в лицо? — спросил Богданов.
— Видел несколько раз, — ответил Мансур. — Так что при случае узнаю…
— Да, но как нам напасть на его след? — продолжал недоумевать Александр Дубко. — Может, у кого-то есть какая-нибудь конкретная идея?
Конкретной идеи, похоже, ни у кого не было. Конечно, если этот Дабира обретается в городе, то, по идее, рано или поздно можно было напасть на его след. Тем более что Мансур знал его в лицо. Но в том-то и дело, что это самое «рано или поздно» никак не годилось. Не было у спецназовцев в распоряжении никаких «рано или поздно». Ситуация вынуждала их действовать стремительно. Ведь речь шла о похищенных людях, с которыми Кассаб мог расправиться в любой момент…
Первым осенило Николая Дорохина. Он в раздумье глянул на Мансура и спросил у него:
— Ты говоришь, что Дабира в том числе следит и за полицейскими чинами?
— Так сказал мне Тарбуша, — ответил Мансур.
— А за тобой? — спросил Дорохин. — Ведь ты тоже полицейский чин… И притом немалый. Расследуешь политические преступления.
— За собой я его слежки не замечал, — ответил Мансур.
— А если бы она была, ты бы ее заметил? — Дорохин, похоже, подводил всех присутствующих к какой-то мысли, точнее сказать, к какой-то идее, но в чем была суть этой идеи, никто пока не понимал.
— Думаю, что заметил бы, — ответил Мансур. — Бывали случаи, когда за мной ходили по пятам… И я всегда это замечал.
— Ну, так давай прицепим этого Дабиру к тебе, — сказал Дорохин. — А мы будем поблизости. И когда он к тебе прицепится…
Дальше Дорохин не сказал ничего, да в этом не было и надобности, все и так было понятно. Когда Дабира прицепится к Мансуру, тут-то его спецназовцы и скрутят.
— Ловля на живца? Ну-ну… И как же ты себе мыслишь такое дело? — с сомнением в голосе поинтересовался Лепилин. — Каким таким клеем прилепить этого милого господина к Мансуру?
— А вот тут нам всем надо подумать, — сказал Дорохин. — Крепко подумать…
Идея, высказанная Дорохиным, была изрядно-таки сырой, но никаких других идей ни у кого не было вовсе. К тому же в ней все же имелось некое рациональное зерно. Действительно, стоило подумать. Устроить, так сказать, спецназовский мозговой штурм.
В размышлениях, рассуждениях и спорах миновала ночь, и наутро идея обрела свои очертания. Конечно, это были довольно-таки зыбкие очертания, но все же стоило попробовать. В конце концов, команде Богданова не раз приходилось реализовывать и более зыбкие идеи — что называется, наспех сшитые по живому. И успешно. Значит, можно было надеяться на успех и на этот раз. В общем и целом задуманная операция представляла собой классический вариант, известный под названием «ловля на живца» — о чем, собственно, Лепилин упоминал еще вчера вечером.
Ранним утром Мансур отправился на городскую радиостанцию и, используя свое служебное положение, добился срочного выступления по радио. Он сказал, что выступление необходимо в целях раскрытия недавнего громкого преступления — похищения людей из советского посольства. Понятно, что никто не посмел ему отказать.
В своем выступлении Мансур откровенно сообщил, что дело о похищении людей близится к завершению и скоро все люди будут освобождены, а похитители, соответственно, арестованы, так как их имена следствию известны. Мансур намекнул также, что на этот счет готовится специальная операция, более того
