Шрифт:
Закладка:
1 ноября утром мы стояли и смотрели на землю, видневшуюся в тумане. Ясность, с которой в этот день вырисовывались ее скалистые гребни, позволила предположить, что попытка пробраться на землю, не подвергая себя особой опасности оказаться отрезанными, на этот раз могла быть удачной. Полные дикого возбуждения, мы стремительно карабкались и перепрыгивали через ледяные валы. За этими валами, достигавшими иногда высоты 50 футов, протянулась равнина, шириной в две мили. Она состояла из солоноватого молодого льда, лежавшего ровным шестидюймовым слоем, из чего нетрудно было заключить, что еще совсем недавно здесь была вода. Через эту равнину бежали мы со всех ног по направлению к близкой земле. Когда же наконец достигли ее и стали на твердый грунт, нам показалось, что это рай земной, хотя в действительности здесь ничего, кроме снега, скал и смерзшихся камней, не было. Мы не чувствовали тогда, что землю печальнее нашего острова трудно было бы отыскать. Он получил имя острова Вильчека.
Наша радость от посещения земли была так велика, что все, что мы здесь находили, вызывало в нас неоправданные восторги. Мы заглядывали в каждую расщелину между скалами, трогали руками каждую каменную глыбу. Мы восторгались самыми обычными формами и контурами. Первым вопросом, интересовавшим нас, было геологическое строение земли. Порода оказалась состоящей из столбчатого долерита. Неописуемо бедной была растительность. Казалось, что она состоит всего лишь из нескольких лишайников. Нигде не нашли мы ожидаемого плавника. Мы думали, что встретим следы оленей и песцов, но, несмотря на тщательные поиски, не обнаружили ничего. Страна казалась лишенной жизни. Мы поднялись на скалистую возвышенность в южной части острова, откуда открылся вид на покрытое льдом море. С вершины его видно было наше судно, и горизонт приходился в нескольких милях позади него. Мы оказались очень восприимчивыми к новым впечатлениям, и потому золотистые испарения, подымавшиеся над горизонтом из невидимой полыньи, казались для нас полными той прелести, какая свойственна ландшафтам Цейлона. Собаки радовались вместе с нами. Торопливо перебегали они с громким лаем от камня к камню, от мыса к мысу.
Как больно было нам от того, что не удалось посетить землю несколько недель тому назад. Тогда мы успели бы обследовать ее. К несчастью, уже несколько дней как солнце надолго закатилось. Дневные сумерки давали возможность проводить лишь небольшие экскурсии, которые не могли удовлетворить нас, так как не допускали изучения строения и конфигурации земли. К тому же были все основания опасаться, что продолжающиеся северные ветры к весне угонят нас далеко за пределы видимости земли.
Мы двинулись внутрь этого маленького островка по обледенелому склону, состоявшему из обломков породы, чтобы осмотреть земли, лежащие дальше к северу. Однако мы не смогли этого сделать, так как должны были повернуть обратно из-за все возраставшего опасения оказаться отрезанными от судна. На следующий день мы снова направились к земле. Здесь, на острове Вильчека, мы построили пирамиду из камней, вышиной шесть футов, вставив в нее один из наших флагов[76].
, 2 ноября. Почтили святое воскресенье. Сегодня все офицеры и почти вся команда, включая меня, были на суше. Мы подняли австрийский и венгерский флаги и построили каменный гурий, в котором оставили путевой журнал и другие вещи. После того, как мы вступили во владение землей, мы салютовали, и в этой безлюдной местности звенело наше девятикратное двойное «ура!».
Эллин Карлсен
3 ноября в 8 ч утра, когда было еще совсем темно, несколько человек отправились к леднику, замеченному на севере от острова Вильчека по ту сторону замерзшего пролива. С нами были три собаки, запряженные в маленькие нарты. В этот день мы торопились перебраться через серебристо-серую снежную равнину по направлению к единичным айсбергам, горевшим на солнце как драгоценные камни. Сначала мы приняли их за выход ледника и лишь через несколько часов убедились в ошибке. Только когда корабль давно уже исчез из наших глаз, мы увидели настоящий ледник. В пути нас настигла пурга. Сквозь снег мы смутно различали очертания далеких уступчатых гор. Нам предстояло пересечь широкую бухту, лежащую впереди этой горной цепи. Вдруг на востоке сверкнула белая лента. Это был выход ледника – цель нашего путешествия. По мере приближения к леднику выход его оказывался все ниже, склон все более пологим. Когда мы после четырехчасового похода наконец достигли его, то были поражены: падение ледника составляло всего лишь около 2–3 градусов. Вершины его лежали, следовательно, на очень далеком расстоянии. Вдоль левого края ледника шла боковая морена. При нашем возвращении на судно уже угасал розовый свет в высоких облаках. Из-за ледника появилось слабое сияние, и он казался черным, выделяясь на фоне посветлевшего неба. Блеснул луч лунного света, а вслед за ним выплыл огромный сияющий шар, покрывший серебристыми блестками поверхность ледника. Мы шли среди феерического блеска и сверкания, и только скрип наших шагов прерывал торжественную тишину. Нам казалось, что мы – единственные люди во всем мире.
, Сегодня господин Пайер с двумя матросами сошел на берег. Они поднялись на гору, с которой открывался хороший вид на окружающий ландшафт, и смогли подтвердить, что речь шла об архипелаге. На другой стороне пролива они увидели другие горы.
Эллин Карлсен
Было уже совсем темно, когда мы подошли к судну. Молодец Карлсен встретил нас на льду, вооруженный на всякий случай ружьем и гарпуном. Во время другой экскурсии (6 ноября при −25°) мы достигли юго-западного мыса острова Вильчека и впервые пересекли восьмидесятый градус северной широты.
Невообразимо пустынными были эти снежные горы, слабо освещенные луной. Говорят о торжественном безмолвии леса, песчаной пустыни и даже спящего города, но ни с чем не сравнима тишина этой страны ледников, таинственной и неизвестной.
7 ноября была еще одна вылазка, на этот раз в направлении юго-западного берега острова Вильчека. Все эти попытки не дали, однако,
