с ней с заднего сиденья, старший Лайл уже покидает салон.

– Надеюсь, ты не как Мартин, – тихо, но деловито заявляет Итан. – И ничего не сломала.

Адрия пытается избавиться от всех дурных мыслей и заставляет себя улыбнуться, оборачиваясь к мальчику:

– Все окей, твой самолет в порядке.

Отстегнув ремень безопасности, Итан хмурится и выразительно хлопает длинными ресницами, глядя на Адрию. И продолжает:

– Тебя тоже обижают?

Адрия на мгновение теряется, но вспоминает свои слова десятиминутной давности про дружков Лайла, а вслед за этим и злополучную сцену у курилки, когда обидчики окружили Итана. Сердце ее сжимается, где-то в груди начинает ныть сожаление, но оно быстро трансформируется в странное тепло.

– Да, – отвечает она, не желая врать, но сразу же неловко улыбается: – Но я знаю, как дать отпор.

Итан, словно удовлетворившись не столько ответом, сколько тем, что Адрия в безопасности, серьезно кивает и покидает салон. Роудс еще несколько мгновений сидит одна, а затем, тяжело вздохнув, обещает себе, что попытается прожить этот день нормально.

Втроем посреди бескрайнего поля они смотрятся нелепо.

Мальчик, который тоном диктора новостей вещает о том, когда придумали первые планеры. Парень, который снисходительно поглядывает на младшего брата и усмехается. Девушка, которая не имеет представления, как оказалась рядом с ними, а самое главное в качестве кого.

Кто они с Лайлом? Любовники, что скрываются в темноте от посторонних глаз и зарываются в омуте собственных пороков? Недруги, которые удавят друг друга ядовитым словом, стоит перейти грань? Просто старшеклассники, которые выпадают из привычного ритма жизни и забывают про свои роли? Ведь Мартин Лайл – буллер. Адрия – жертва.

И уж точно они не пара.

Эта мысль не дает Адрии покоя, но, наблюдая за тем, как методично Итан проверяет исправность планера, она успокаивается. Она здесь только из-за него. Из-за странного пацана, который без лишних слов взывает к ее жалости с самой первой встречи и который стойко выносит все поводы для этой жалости, должно быть, догадываясь, что своим поведением не вписывается в правила этого мира. И теперь этот мир собирается его сожрать. Это у них с Адрией общее.

Прислонившись к раскрытому багажнику, Мартин протягивает ей банку пива и переключает внимание на себя – Адрии не хотелось бы признавать, что это дается ему несложно.

Она поднимает бровь, но Мартин невозмутимо держит пиво и кивает на своего брата:

– Он провозится так минут пятнадцать.

Вместе с банкой приходится принять происходящее. Может быть, немного алкоголя поможет избежать дурной неловкости. Может быть, немного алкоголя что-то расставит по своим местам. Они с Лайлом почти не видятся за последние дни – лишь кратко встречаются взглядами в школе, пересекаются на стадионе, когда Адри вопреки советам медсестры снова приходит бегать. Они ничего не обсуждают и ни о чем не договариваются, кроме запуска чертового планера. И вот они здесь.

Мартин звучным щелчком открывает свою банку и садится поудобнее внутрь багажника.

– Так и думал, что ты захочешь слиться, – произносит он.

Адрия гневно поглядывает на него, но Лайл уже давно привык к ее говорящим взглядам. Он продолжает, и его слова звучат тихо, но мягко, как шипящее в банке пиво:

– Итан прожужжал все уши про этот запуск.

Адрия кратко пожимает плечами, соглашаясь. Возможно, им обоим становится от этого легче. От осознания, что есть повод, почему впервые со своего первого столкновения они не перекидываются колкостями и не скрываются в темных закоулках. Озвучить этот повод вслух – честно, правильно и будто бы даже обязательно. Как расставить границы.

Они здесь, потому что этого хочет Итан. Не больше. По крайней мере, за эту мысль отчаянно цепляется Адрия до тех пор, пока Мартин не открывает рот вновь:

– Что-то случилось? – тихо спрашивает он и продолжает не сразу, уточняя неловко: – Мои дружки?

Роудс поджимает губы – любопытство у Лайлов семейное, хоть и кроется за разными поводами. Впрочем, почему Мартин Лайл задает такие вопросы, ей совсем не ясно. Поэтому она только отмахивается.

– Ничего.

– Так ничего, что сейчас банку сплющишь.

Адрия обращает внимание на то, как крепко сжимает в руках пиво и как под ее пальцами гнется тонкий металл.

– Заткнись, – беззлобно фыркает она.

В этот момент Итан, как старший научный руководитель, подзывает их к себе и выдает инструкции, и Адрия показательно переключает внимание на мальчишку, хоть и слушает вполуха. Мартину доверяется запуск планера, а Адрии достается пульт управления. Поначалу она старательно пытается отмахнуться от этой роли и возложенной ответственности, заверяя, что обязательно что-нибудь сломает, но Итан остается непреклонным.

– Все уже распланировано, – серьезно заявляет он, будто он не десятилетний мальчишка, а начальник центра управления полетами. – Мартин отвечает за силовую часть, а ты за механическую.

– А Итан, как зануда, за интеллектуальную, – ехидно подмечает старший Лайл.

Но он быстро принимает любые роли, потому что нахальства ему не занимать. Мартин принимает планер и заранее готовится принимать все лавры.

– Такого запуска вы больше не увидите. Сборная старшей школы Рочестера по легкой атлетике, на минуточку, – усмехается он, и Адри вторит его усмешке, благодаря банке пива наконец избавившись от раздражения.

– Полегче, чемпион, это не Олимпийские игры, – резонирует она в ответ.

А потом Мартин занимает исходную позицию и делает бросок.

Планер взмывает в небо.

И с этого момента все напряжение спадает. Тяжелым грузом оно скатывается с плеч Адрии и оказывается где-то посреди того поля – забытым и потерянным, потому что для тяжелого груза в этом планере нет места. Ведь все, что происходит дальше, – только набор высоты.

Застыв посреди пустынного поля, в километрах от дома и вдалеке от собственных тревог, Адрия замирает в немом восхищении. Нелепый кусок пенопласта, модернизированный руками десятилетнего мальчишки, по-настоящему летит. Летит, рассекая воздух и все чертовы сомнения, за которые Роудс вмиг становится стыдно. Летит, пикируя над полем и заставляя Адрию невольно улыбаться в небесную гладь.

Зачарованная зрелищем, она забывает про пульт и все инструкции и вспоминает слишком поздно – когда Адрия принимается судорожно жать на кнопки, планер уже теряет высоту и врезается в рыхлую землю.

Мартин хохочет, должно быть, находя ее озадаченное выражение лица забавным:

– Роудс, ты управляешься с этим еще хуже меня.

– Это первый раз! – бурчит она, но верит. Верит и спешно направляется за планером, чтобы доказать Лайлу, что может лучше.

– Попытка номер два, – Итан командует повторить запуск. – Вы должны быть серьезнее.

Адрия невольно усмехается, поражаясь его манерам и тому, как они отличаются от манер брата. Они снова занимают исходные позиции и готовятся повторить запуск. И повторяют