Я не вполне охотно подтверждаю очевидный факт:

– Да, есть и такое…

– Наши мажоры, вернувшись домой, ведут себя в точности так, как их приятели в России. Население это видит и злится. Страна в огне, гибнут наши солдаты и мирные жители, вокруг великое множество голодных и бездомных людей, а эти зажравшиеся негодяи устраивают пир во время чумы! Кстати, именно из-за таких вот баранов, бесящихся с жиру, до сих пор есть подпитка банд исламистов молодежью городов и деревень. Насмотревшись на такие вот гонки со стрельбой, юноши из бедных семей уходят к шайтанам, проповедующим скромность и воздержанность, пусть и только на словах.

– Ну а что же ваши власти?

– Да, то же самое, что и ваши, которые играют в поддавки с тузами и магнатами, пытаются убедить этих бонз в том, что их дети ведут себя неправильно. Одни понимают это и берут свое чадо под самый жесткий контроль, другие все равно попустительствуют им. Но властям очень не хотелось бы создавать в стране, и так уже обескровленной, дополнительные точки противостояния. Поэтому они тоже закрывают глаза на то, за что в иных монархиях и сегодня могут отрубить голову мечом. Ладно, хватит об этом. Пошли в гостиницу. Завтра с рассветом отправляемся в Такру. Туда километров сто, но дорога ужаснейшая. Сам увидишь.

Я искупался в душе и отправился в номер, где уже обосновались Борька, Женька, Андрюха Никто и Мишка Эдуардин. Несмотря на второй час ночи, парни не спали. Они смотрели по телевизору какую-то местную мелодраму.

Юный солдат армии Аскеростана пытается спасти из плена исламистов свою возлюбленную. Но той уже нет в живых. Девушка не перенесла бесчестья и свела счеты с жизнью. Солдат узнает, где проживает семья главаря той банды, и похищает его дочь. Ее, разумеется он не трогает, а хочет одного – чтобы за нею пришел сам главарь.

Я ложусь спать и прошу сделать звук потише. Парни чуть приглушают его, но мне все равно не уснуть.

Я начинаю злиться.

– Японский городовой! Хотите, расскажу, чем все закончится? Эта деваха в солдата влюбится. Придет бандит и убьет парня, а она грохнет своего папашу-негодяя. Но тут окажется, что солдат все-таки выжил. У них начнется взаимная любовь-морковь, они будут жить долго и счастливо.

Я заматываюсь с головой в одеяло, пробую уснуть и через некоторое время слышу разочарованный голос Андрея:

– Пацаны, а Олег был прав. Дочка-то бандитская в паренька и в самом деле втюрилась. Все! Я тоже ложусь спать.

– И я, – говорит Женька. – Но только сначала выйду, подымлю маленько.

Когда он возвращается, я уже дрыхну и вижу пятый сон. Но посмотреть шестой мне не довелось. Женька меня растолкал.

Когда я вернулся из царства снов, он как-то хитро ухмыльнулся и потихоньку сообщил мне:

– Там тебя кое-кто увидеть хочет. Иди скорее, она ждет!

«Она»?! Это кто же тут может быть-то?

Чтобы хоть как-то вернуться к реальности, я достаю из холодильника бутылку с минералкой, ополаскиваю лицо и делаю несколько глотков. Потом вдруг вспоминаю, что надо одеться. А то, блин, чуть в одних семейных трусах из номера не выскочил!

Выхожу я в коридор и вижу перед собой… Августу. Она стоит, смотрит на меня и улыбается.

А я как брякну спросонья:

– Ты что тут делаешь? Чего звала-то?

Думаю, любая нормальная женщина, услышав такое, да еще в подобном тоне, послала бы меня как можно дальше и тут же ушла бы.

А эта особа лишь еще шире заулыбалась, схватила меня за руку и спросила:

– Олег, ты на меня не сердишься, обиды не таишь?

– Чего сердиться-то? Дело житейское. Можно даже сказать, профессиональное, шпионское. Ты же меня убивать не собиралась? Нет. Разве что раскрутить на выдачу секретной информации. Так это не повод, чтобы ненавидеть. Как ты узнала, что я здесь?

Да, то, что я наплел, понравилось ей не очень-то, но она держится, улыбается, смотрит с умилением и руку не выпускает. А меня, если честно, к этому моменту начинает разбирать не на шутку. Напоминают о себе кое-какие гормоны. Но я тоже держусь. Мы не лыком шиты.

– Я здесь случайно, – отвечает Августа. – Мне дали редакционное задание. Я должна сделать репортаж о том, как живет древняя столица Аскеростана. Вечером уже собиралась лечь спать, услышала, как прибыл гуманитарный конвой. Вышла покурить, а там парень, по лицу вижу, что русский. Спросила, здесь ли Олег. Он сказал да. Вот я и попросила его тебя позвать. Просто очень хотелось увидеться с тобой. Слушай, пойдем ко мне. Ты расскажешь о сегодняшнем бое. Даже не представляешь, как я рада, что ты жив!

Я и без очков вижу, что врет она мне совершенно нахально, но поделать с собой ничего не могу. Внутри все клокочет, трепещет и дрожит. Она меня за руку тащит, а я покорно иду за ней, как бычок на веревочке, хотя заранее знаю, что завтра буду себя самого клясть и чехвостить за это.

Тут я вдруг слышу за спиной заспанный голос Идриса:

– Олег, тебя к телефону!

Я поворачиваюсь и вижу полковника. Он протягивает мне свой айфон.

Обалдеть! А с какого это хрена звонок для меня пришел на его гаджет? И, главное, кто звонит-то?!

– Это твой отец. Он до тебя дозвониться не смог, соединился со штабом базы. Там ему дали мой номер, он его и набрал.

Только тут я вспомнил, что в который уже раз не подзарядил свой сотовый. Твою дивизию! Вот память-то дырявая! Нет, что касается службы, я запоминаю все с лету, в любых объемах. А вот такие вещи, как вовремя подзарядить телефон, позвонить родителям или написать им письмо, почему-то выпадают из головы.

Взял я у полковника его айфон, глянул на Августу. Она поскучнела, скисла, махнула рукой и пошла в свой номер. Фу! Меня сразу отпустило.

Поздоровался я с батей. Он извинился за то, что так поздно меня побеспокоил. Но я уже две недели ничего домой не писал и ни разу не звонил. Вот это их и встревожило. Уши мои заполыхали, как будто их натерли перцем. Хорош сын, нечего сказать!

Батя рассказывает, что матери только что приснился страшный сон, как будто какие-то люди бросили меня на льдине в открытом море, и я вот-вот должен утонуть.

– Вон сидит, ревет. Скажи уж ей, что с тобой все в порядке.

Я подтвердил, что жив и здоров. В этих жарких краях высадка на льдину даже не предполагается. Мы еще немного поговорили, и пошел