Шрифт:
Закладка:
Сразу же после того, как я нажал на гашетку, куст словно распахнулся. Из него, нелепо взмахнув руками, вывалился человек в натовском камуфляже. Вот это сюрприз! Ну что ж, значит, на одного шайтана в засаде стало меньше.
Я пригнулся, быстро преодолел открытое пространство и укрылся за большим камнем у подножия сопки. Похоже, меня теперь и в самом деле больше никто не видит. Тогда вверх и никуда больше!
Я прятался за кустами, в ложбинах, за валунами и минут через десять оказался выше того места, где тянулся пояс колючей зеленки. Едва я надумал по верху добраться до кустарников, как вдруг заметил бородатого шайтана, показавшегося из зарослей. Этот тип, судя по всему, собирался проведать того бандита, которого я только что грохнул. Ну и отлично! Сейчас я попробую взять его живьем. А он, ничего такого не подозревая, перебежками спешил к двум валунам, между которыми рос тот самый куст.
Пора! Я выныриваю из-за камня и наношу удар в голову. Бородач впадает в шоковое состояние, растерянно замирает. Я одним рывком переворачиваю его на спину, давлю на грудь коленом, прижимаю к его глотке острие своего ножа. Шайтан лишь безмолвно хлопает ртом. В его глазах животный ужас и безмерное отчаяние.
Я говорю ему по-арабски, четко и внятно:
– Ни звука, если хочешь жить! Чуть дернешься, глотку перехвачу от уха до уха. Ты меня понял?
Душман пучит глаза и часто-часто кивает.
– Сколько вас в засаде?
– Четверо.
Всего-то?! Твою дивизию! Я уж было подумал, что там по меньшей мере человек восемь, а то и десяток. А их вообще мизер. Поэтому-то они и не рискнули открыть по нам огонь, а спустили каменную лавину. Все же нас целое отделение.
Я продолжаю допрос, интересуюсь, что он знает про сбитых летчиков? Гляжу ему прямо в глаза и еще раз напоминаю, что если соврет, то ему придет полный кирдык.
Чуть помявшись, мой пленный признается, что их поисковая группа как раз летчиками-то и занималась. В смысле, искала то место, где они находятся. Но всего пару минут назад эта четверка получила по рации сообщение о том, что две другие группы летчиков уже нашли и попытались взять. Но те отстреливаются и к себе не подпускают. Поэтому всем, кто оказался поблизости, приказано было идти на подмогу.
В этот момент запикала рация, висящая у него на поясе.
Я сую аппарат ему в руки и быстро инструктирую:
– У вас все в порядке, вы только что уничтожили группу русского спецназа, скоро придете к месту назначения.
Пленник кривится и морщится, тем не менее дает эту дезу в эфир. Я слышу радостное оживление и обещание хорошей награды.
– Сегодня Берды со своими братьями из селения Ачан привел молодых, красивых пленниц. Часть отдадим вам! – пообещал моему клиенту бандит с противным, сиплым голосом хронического сифилитика.
Я уточняю у пленного:
– А куда именно Берды мог привести пленниц? Как называется это место?
Он таращится на меня с нескрываемым удивлением, как бы желая спросить: «А тебе-то это на хрена? Ну, то, что ты собираешься помочь летчикам – понятно. Тебе дали приказ, за их спасение тебя будет ждать награда. А за каких-то там деревенских девок, к тому же не твоего племени, за них-то чего тебе переживать? Странные вы какие-то, русские». Шайтан какое-то время молчит, а потом все же дает информацию.
Оказывается, в селении Шунам пленных полно, более двух сотен человек. Бандиты содержат там молодых женщин, ставших их подневольными наложницами, солдат и даже офицеров аскеростанской армии, которых рассчитывают обменять на кого-то из своих.
– Генерал Азим тоже находится там? – спрашиваю я.
Пленный кривится, колеблется, но затем все же утвердительно кивает. Да, там.
Я немедленно достаю рацию, нарушаю режим молчания и выхожу на связь с Идрисом. Тот крайне удивлен моим вызовом.
– Олег, что-то случилось? – с нескрываемой тревогой спрашивает он.
– Да! Есть важная информация. Слушайте меня, товарищ полковник. Итак, абрикос, забор, индикатор, медведь. Далее. Шпала, утка, невод, азимут, мороз.
Через мгновение эфир взрывает голос полковника:
– Олег, если это действительно так, то обещаю тебе самую высокую награду нашей страны! Спасибо! До связи!
Ладно. Тут уж как получится.
Но как быть с теми двумя бандитами, которые сидят в зеленке и в любой момент могут открыть огонь по моим парням? С ними надо кончать прямо сейчас!
Я приказываю пленному:
– Зови своих сюда, кричи «помогите»! Быстро давай!
Тот тягостно вздохнул, приподнялся над камнем и пронзительно заорал:
– Энвер! Хашеп! Помогите! На меня напал русский! Спасите!..
Кусты тут же дрогнули, из гущи зарослей выскочили двое бородачей с автоматами в руках.
Мой пленный снова заголосил:
– Помогите! Спасите!
Шайтаны со всех ног ринулись на его голос. Когда они были уже метрах в тридцати от меня, я резко поднялся из-за валуна. Мой автомат был нацелен на них.
– Руки вверх! Оружие на землю! – приказал я.
Бандиты на мгновение опешили от появления какого-то непонятного вооруженного типа, тем не менее разом вскинули в мою сторону свои калаши. Но сделали они это совершенно зря. Нажать на курки шайтаны не успели, поскольку первым это сделать удалось мне. Приглушенно прострекотал автомат, и бородачи, обливаясь кровью, распластались на камнях.
Адью, господа шайтаны. Вы сами в этом виноваты. Могли бы и сдаться. Мы не вы. Мы пленных не пытаем.
Я вешаю на плечо автомат пленного и командую:
– Встать! Прямо – марш! Теперь левее.
Мы спускаемся к речке по крутому склону сопки.
Мои парни вываливают из-под козырька и с интересом рассматривают пленного. Тот явно чувствует себя не в своей тарелке.
Я рассказал бойцам о том, что мне удалось узнать от этого шайтана.
Пленный ни черта не понимает по-русски, с тревогой переводит взгляд с одного из нас на другого. Он, как видно, пытается понять, что же его ждет.
Я по-арабски поясняю ему, что мы вовсе не собираемся сделать с ним что-то плохое. Но раз уж он согласился с нами сотрудничать, то пусть будет последовательным до конца. Сейчас ему придется быстренько проводить нас к тому месту, где заблокированы аскеростанские летчики. И никаких возражений!
Пленный шайтан
