Шрифт:
Закладка:
Удивительно, но это сработало и через несколько минут он уже спал, облокотившись на стенку подоконника.
Тягучее мычание раздалось посреди ночи и разбудило Матвея.
Сон прошел не сразу, веки еще оставались тяжелыми, а странный звук, идущий с улицы, чудился ему кусочком сна, пока вскоре собиратель не почувствовал что-то неладное.
Он протер глаза, нагнулся вперед и напряг слух. Да, ему не послышалось! Из большого здания напротив раздавался приглушенный вопль, но какой-то странный, будто лишенный жизни.
Позади послышалось шарканье ног. Это был Лейгур. Должно быть звук тоже разбудил его. Исландец подошел к окну и его грубое лицо осветил мягкий свет Луны. Он облокотился на подоконник и взглянул на очертания соседнего здания, из нутра которого неумолкаемо продолжал идти вой, умолкая лишь на долю секунды.
— Ты тоже это слышишь? — спросил его Матвей.
— Да, — кивнул исландец.
— Что это? Какой-то зверь?
— Не думаю, что звери способны издавать подобные звуки. — Лейгур встретился взглядом с Матвеем, глаза обоих блеснули белым светом. — Разве только человек.
По спине собирателя побежал холодок нехорошего предчувствия.
От слов немедленно перешли к делу. Лейгур пихнул в бок Юдичева и сразу же закрыл ладонью его рот, жестом приказав молчать. Матвей спешно накидывал на плечо полупустой рюкзак и подобрал лук для стрельбы, а после передал исландцу винтовку с почти целым магазином патронов.
К тому моменту Юдичев тоже услыхал жуткое мычание и подошел к окну, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь во мраке, пока Матвей не шикнул в его сторону, заставив последовать за ним.
Они нащупали лестницу в темноте и стали спускаться на первый этаж, пока не оказались в холле, а после и на улице. Дул холодный сквозняк, в лесу зловеще поскрипывали деревья, а диковинный вой не замолкал. Направились прямиком к его источнику.
— Что это за хрень? — не выдержав, прошептал Юдичев, идущий позади.
Никто ему не ответил.
То самое здание напротив, которому они прежде не предали ни малейшее значение, было одноэтажным, с большими дырами на месте прежних стеклянных стен и парочки массивных колонн возле главного входа. Стараясь аккуратно ступать на разбросанное побитое стекло, они ступили внутрь и еще отчетливее уловили вопль, который, внезапно, стал терять свою силу.
Они прошли чуть дальше, обогнули коридор и зашли в просторное помещение с гигантским углублением посередине. У его края нависало несколько трамплинов, а прямо за ними висел большой, черный экран, похожий на информационное табло.
«Бассейн — заключил про себя Матвей».
Именно с дна давно высохшего бассейна шел этот протяжный вой, ставший теперь настолько отчетливым, что, казалось, обрел форму и невидимыми пальцами прикасался кончиков ушей. Но звук этот сразу отошел на второй план, как только до ноздрей Матвея дошел жуткий смрад, выворачивающий желудок наизнанку. Эту вонь нельзя было спутать ни с одной другой, поскольку только так воняла мертвечина.
Они подошли к краю бассейна и опасливо наклонили головы, но кроме черноты не разглядели ничего — свет Луны не доходил до бассейна.
Вопль, похожей на мычание, вдруг оживился и стал более напористым. Сомнений не оставалось, на дне этого провонявшего смертью бассейна находился кто-то живой. Человек…
— Фонарь, быстро… — велел Матвей, прикрывая рукой нос и чувствуя, как от вони начали слезиться глаза.
Лейгур коснулся своего ваттбраслета, включил сенсорный экран и пару раз коснулся его.
— Боже… — только и прошептал Матвей.
Яркий белый круг упал на свалку мертвых зверей, своими тушами занявшие почти все пространство бассейна: олени, волки, лисицы, лоси, кого здесь только не было. Некоторые выглядели совсем свежими, но большинство пролежало здесь, кажется, чуть ли не всю зиму, догнивая.
Вопль стал резвее, где-то во мраке промелькнуло движение.
— Там! — указал Матвей.
Лейгур перевел в указанную сторону руку с фонарем и луч упал на…
— Что⁈.
Там, в горе трупов изувеченных туш лежал Домкрат. В широко открытых глазах несчастного застыл первобытный ужас, а из открытого рта вырывался немой крик о помощи.
Глава 9
Логово
Матвей включил фонарь собственного браслета и впопыхах стал подсвечивать остальную часть бассейна, молясь про себя не увидеть там лица Арины, Нади, Маши или Тихона. Но в свет попадали лишь звериные морды с высунутыми языками, разодранные в клочья органы, представляющие из себя кровавое месиво, и торчащие кверху лапы.
Тем временем позади раздался перепуганный голос Юдичева:
— Это все работа той твари из леса, точно вам говорю. Это все она…
Луч фонаря отразился от стальных поручней. Собиратель подбежал к ним, коснулся холодной поверхности и посветил вниз. Уцелели лишь две ступени, остальные, видимо, покоились под наполовину сгнившими тушами. В противоположной стороне тоже должна была быть лестница, вдруг сообразил собиратель и направил свет в другую сторону, но увидел только обломки мозаики и кафеля.
Жалостливое и наполненное болью мычание Домкрата не прекращалось и сводило с ума.
— Придется прыгать. — Матвей встал у края бассейна и стал выискивать место среди туш, где он мог бы помягче приземлиться.
Юдичев отступил на шаг и посмотрел на него как на безумца.
— Туда⁈ Да ты спятил! Тут метров пять высоты!
— А что еще мне делать? Оставлять его там умирать⁈ — Он коснулся холодных поручней.
— Я поищу, чем его можно будет поднять. — Лейгур прислонил винтовку к стене. — Привяжешь его, я вытащу.
С этими словами он скрылся из виду.
— А если убившая все это зверье тварь где-то поблизости? — не унимался Юдичев, сблизившись с Матвеем. — Надо убираться отсюда, пока не поздно.
— Я не брошу его, ясно тебе? — ответил собиратель с угрозой в голосе и бросил в сторону трусливого капитана грозный взгляд.
Почти сразу объявился Лейгур, держа в руках нечто разноцветное, напоминающее веревку. Приглядевшись, Матвей признал в них разделитель для бассейна.
— Стальной, должен выдержать, — сказал Лейгур. — Перевяжешь его, а мы вытащим его наверх, затем тебя.
— Хорошо, — согласился Матвей.
Он смог наконец отыскать место для прыжка: туша оленя, кто знает, возможно того самого, которого ему не удалось прикончить на последней охоте с Шаманом. Собиратель сделал глубокий вдох, мышцы напряглись.
— Что ж… ладно… — успокоил он себя.
И прыгнул.
Сердце на долю секунды сжалось до размера песчинки, но
